которое все это время отравляло воздух, что становилось на обоим тяжелее дышать.
— Если ты действительно хочешь этого, я сделаю все возможное, что уничтожить тебя в себе. Но тогда, у меня к тебе есть условие.
— Говори, — я знал, что именно она скажет, и лишь, поэтому на душе стало очень тоскливее, чем было, когда я пришел сегодня к ней.
— Когда это случиться, я прошу, — после этого она опустила глаза, словно задумалась. — Точнее умоляю тебя, больше не смей никогда появляться в моей жизни и разрушать ее вновь.
— Значит, мы не сможем быть с тобою друзьями? — она посчитала правильным закончить все разом, что было между нами. Или все или ничего.
И в какой-то степени она была права.
— Любовь не пятнают дружбой, — и хоть это были не ее слова, все же именно они идеально подошли для ее ответа.
Милана вытерла слезы, которые все это время копились в ее глазах.
— Возможно, для тебя это будет ужасным концом, — я знал, что в своих мыслях, она уже на что-то решилась, на что-то не обратимое. — Но для меня, как бы не звучало плохо, это станет хорошим началом жизни. — Она пристально стала смотреть на меня. — Жизни после тебя…
— На что бы ты не решилась, знай, я не вправе буду тебя осуждать, и я приму любой твой выбор.
— Знаешь, я только сейчас осознала, что любовь это не вирус, это лишь плод нашего больного воображения. Мы сами внушаем себе это, и пытаемся так насильно в это поверить.
Я знал, что она говорит это от какой-то обиды. После этого Милана снова рукой стала показывать на свое сердце. — А сердце не умеет любить, у него всего лишь одна функция, биться.
И хоть я не был с ней согласен, все же я решил не начинать спор, ведь я осознал, она пыталась сама поверить в то, что сейчас говорила.
— Не держи на меня зла, — сказал я, после чего пальцами дотронулся до ее лица. На секунду она закрыла глаза, словно пыталась запомнить это прикосновение навечно. Но а после она уверено раскрыла свои глаза, и без капли сожаления, проговорила мне:
— Прощай, — несколько секунд она еще смотрела на меня, но а после, развернувшись она стала достойно покидать меня, так и не обернувшись напоследок…
Глава 28.
Я не испытывал боли от потери, но почему-то в тот момент мне стало очень грустно. Я подошел к лавочке, и скинув с нее слой снега, присел. Закурив сигарету, я старался не думать не о чем. Но в эту секунду, почему-то воспоминание связанные с Миланой стали окутывать мои мысли.
Наши совместные вечеринки, первые ночи, затяжные ночные разговоры без масок.
Ведь это было хорошее время…
Взяв в руки телефон, я увидел, что за все это время не одного сообщение или звонка так и не было от Николь.
Решив подождать еще немного времени, я пытался всеми силами не накручивать себя, хоть и дурные мысли так и продолжали лезть в мою неопределенную голову…
***
Домой я пришел спустя несколько часов, после прощального разговора с Миланой. Она не стала удалять меня из друзей или блокировать, чему я был сильно удивлен.
Скинув с себя все вещи, я решил принять горячий душ, чтобы просто смыть с себя этот день.
Время было уже ближе к одиннадцати часам ночи, а Николь так и не объявлялась. Поняв, что так больше не может продолжаться, я набираю ее номер, хоть она просила меня этого не делать.
Слыша несколько затяжных гудков, я ощущаю как мое сердце начинает биться все сильнее. Как вдруг я слышу в трубке голос ее мамы.
— Здравствуй Томас, — полусонно проговорила она.
— Простите, если побеспокоил вас, а где Николь? — я был сильно растерян, такому повороту событий.
— Она оставила его дома.
— Значит, они еще не вернулись с праздника?
И тут ее мама замолчала, и я понял, что что-то происходит.
— Пожалуйста, не молчите, — потребовал я, ведь в тот момент я чувствовал, как страх стал сковывать меня.
— Томас, они вернулись с праздника часа три еще назад, — она снова выдержала паузу. — Завели детей домой, а сами ушли, сказав, что им нужно о чем-то поговорить.
— И все это время, она с ним наедине? Почему так долго?
— Я не знаю Том, но я сама начинаю переживать, что у них сейчас происходит.
Я чувствовал как начинаю задыхаться, и не придумав ничего лучшего, я выбегаю на балкон и начинаю курить. Словно дым никотина, спасет сейчас меня. Я сильно сжимал свои кулаки, чтобы не сорваться и не разбить их вдребезги об бетонные стены.
— Как она объявиться дома, прошу, пусть сразу сообщит об этом мне, — попросил я ее маму.
— Конечно Томас, я дам ей знать.
На этом наш разговор прекратился, а все продолжал стоять полураздетым на холодном балконе, продолжая скуривать сигареты одну за другой, пока дым полностью не затмит мой разум, и мне не станет хоть немного от этого легче.
***
В мыслях я уже собирался вызывать такси, и ехать в ее район, чтобы среди ночи просто найти Николь. Я не знал где они сейчас могут быть, да мне было это и неважно, ведь в тот момент я осознавал, что я достал бы ее даже из под земли, главное, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. И она не нуждается сейчас в моей помощи.
Каким же жалким я чувствовал себя от того, что не могу сейчас ничего по сути сделать. Она решилась с ним на разговор вдвоем, но почему она даже не соизволила предупредить меня об этом. Разве я не достоин?
И о чем можно общаться с человеком, с которым у вас все кончено так долго?
Время плавно перевалило уже за двенадцать, и за эти минуты так ничего и не изменилось.
Я практически не покидал балкон, ведь в нем было довольно таки холодно, от чего я пытался прийти в себя, к тому же, мне приходилось постоянно курить.
Меня всего трясло, я впервые испытывал такое сильное переживание. Не находя абсолютно себе место нигде.
Как вдруг на моем телефоне раздался звук входящего сообщения.
«Я дома».
Это все, что она написала в тот момент.
— Я могу позвонить?
— Дети уже спят, и я сильно устала, давай поговорим обо всем завтра перед работой.
В ту секунду я почувствовал себя конченым кретином, что так сильно переживал все это время, а человек этого просто не
