Через пять минут все будет готово. Наверное, скоро и Стас вернется, надо его встретить... Ну не совсем же клушей должна выглядеть! Аня взяла свою сумочку, а там всегда лежал набор косметики, и пошла в ванную. Приняла душ, надела высохшее белье, до этого обходилась без него, просто натянула джинсы на голое тело, ведь в квартире все равно никого не было, да и в магазин так ходила – кто там присматриваться будет? Но теперь надела. Потом старательно накрасила ресницы черной тушью, губы ярко-красной помадой, потом в ход пошли крем-пудра и румяна.
Покончив с макияжем, Аня долго смотрела в зеркало на свое отражение и осталась довольна. Уж теперь-то она выглядит прямо как голливудская кинозвезда.
Стас вернулся в половине пятого. Она с улыбкой открыла ему дверь.
– Как вкусно у нас тут пахнет, – сказал он, обнял Аню, поцеловал ее в щеку, посмотрел в глаза, качнул головой. – Анюта, но это уже лишнее, честное слово.
– Я тебе не нравлюсь? – со страхом спросила она.
– Ты красивая девушка, Аня. А что это значит? У тебя огромные глаза, длинные ресницы, сочные розовые губки, которые так и хочется целовать. А ты что сделала?
– А что я сделала, Стасик?
– Ладно, прибегнем к образной системе, на примере мужчины. Вот Арнольд Шварценеггер, американский артист и губернатор в Калифорнии. У него развиты грудные мышцы, брюшной пресс – брусками, помнишь, да?
Аня согласно кивнула.
– Роскошная мужская фигура. А если продолжать ее совершенствовать? Получится Арнольд с грудями старой негритянки и с полуметровым животом, хоть и с брусками пресса.
Аня не выдержала, фыркнула. Такого Шварценеггера она уже видела, по части живота, но тогда он играл беременного мужика и совсем не казался суперменом.
– Ладно, я все поняла, – с улыбкой сказала она и пошла в ванную.
Там смыла всю косметику, стерла губную помаду. Потом вытерла лицо полотенцем, задумалась. Поняла вдруг, что этот сантехник разговаривает с ней даже умнее, чем известный журналист Антон, и уж куда умнее пьяных звезд эстрады. А как здорово он ей объяснил, в чем дело! Не ругал, даже не укорил в том, что так сильно накрасилась, просто привел пример... Нет, ну он какой-то странный сантехник!
Когда она вернулась на кухню, Борисов сидел на стуле, а на столе виднелась красивая бутылка с яркой этикеткой.
– Текила, – сказал Борисов. – Очень дорогой мексиканский напиток. Попробуем, – и, предупреждая возможный вопрос, пояснил: – Ремонтировал ванну одному богатею, протечка случилась за стеной, за кафелем, пришлось потрудиться... Ну он и презентовал за хорошую работу.
– Ладно, – сказала Аня, – попробуем. Как я тебе сейчас?
Борисов встал со стула, обнял ее, нежно поцеловал в губы.
– Обалденно, Анюта. Ты просто красавица. Ну давай, корми меня, тут такие запахи... И что у нас там есть?
– Садись, увидишь и попробуешь, – с улыбкой сказала Аня. Она взяла тарелку, положила на один край несколько ложек гречки со шкварками, на другой – азу с солеными огурцами и аппетитной томатной подливой. Поставила перед Борисовым.
– Если хочешь, перемешай, тоже вкусно получится, – сказала она. – А можешь не перемешивать.
Она и себе положила на тарелку то же самое, села рядом с Борисовым. Он уже наполнил хрустальные рюмки текилой, Аня понюхала, брезгливо поморщилась. А Борисов тем временем уже орудовал вилкой, пробуя по отдельности гречку и азу, и довольно кивал, ему все очень нравилось.
– Ань, обалденно вкусно все получилось. Слушай, ты это сама приготовила?
– Нет, кремлевского повара пригласила. Стасик, а что за гадость ты притащил? Это же какая-то самогонка...
– Ее нужно пить особенным способом. Смотри. – Он насыпал соли из солонки на тыльную сторону левой ладони между указательным и большим пальцами. – Сделай то же самое, правильно. А теперь слизни соль и сразу пей.
Аня посмотрела, как это сделал Борисов, и сделала то же самое. Все равно не понравилось, хотя сивушный запах напитка стал менее заметным. Уж лучше б ему подарили бутылку ликера «Бейлиз», вот он ей нравился. Хотела купить в супермаркете, и денег хватало, но не решилась.
Борисов старательно поедал азу с гречкой, Аня с улыбкой смотрела на то, как его тарелка пустеет прямо на глазах. Ну это прямо настоящее двойное удовольствие. Во-первых, накормила своего мужчину, во-вторых, ему понравилось то, что она приготовила.
– Анюта, а можно попросить добавки? – спросил Борисов, протягивая ей пустую тарелку.
– Конечно, Стасик, – с улыбкой сказала она.
Сама и половину своей порции не съела, а он быстро управился, это приятно. По новой наполнила его тарелку, поставила перед Борисовым, он в это время наполнил рюмки.
– Еще текилы?
– Ох, Стасик... такая гадость... Ну ладно, ради тебя выпью рюмку, – сказала Аня.
– Извини, что подарили... Но завтра я куплю тебе какой-нибудь ликер. За такую еду готов и потратиться... Очень вкусно все, честное слово.
Они снова выпили, соблюдая соляной ритуал, и Аня принялась за еду. Вдруг ей стало грустно. Вдруг стала думать – а что же дальше? Сегодня она угадала, приготовила то, что ему нравится. А если завтра не угадает, что будет? Прогонит ее? Да нет, он такой вежливый, но даже если просто отвернется, что же ей делать в тесноватой квартире? Просить прощения? Или уйти, чтобы не досаждать хозяину?
Борисов заметил ее погрустневшие глаза.
– Анюта, в чем дело?
– Стасик, я подумала... а что дальше? Ну, я согласна жить здесь с тобой, мне все нравится...
– И живи.
– Но это же несерьезно.
– Понимаю, тебе хочется замуж. Но ведь люди живут в гражданском браке по двадцать и больше лет. Мы живем, все нормально, а если что...
– Прогонишь меня, да?
– Да при чем тут это? Ну ты же видишь, я не очень богат. Живу пока что нормально, а вдруг полечу с работы? А вдруг безденежье наступит? И ты, моя жена, мать моих детей, станешь смотреть на меня с презрением, кричать: дурак, не можешь заработать... А потом уйдешь с детьми к какому-то богатею. Такое возможно, Анюта, все в этом мире возможно.
– Я не уйду, не брошу тебя, – твердо сказала Аня.
– Ты не знаешь, что такое жить в бедности.
Борисов много думал об этом после первой своей, неудачной женитьбы. Хорошо, что не было детей, да и особого имущества совместного не было, развелись быстро. А если бы жена привыкла к роскоши, а потом случился крах, он оказался без денег, разве она помогла бы в трудную минуту? Нет. А если бы дети появились, что бы им говорила мать? С того времени он стал бояться слишком долгих связей с женщинами, искал ту, которой мог бы довериться как самому себе. И увяз в исканиях...
– Я знаю, что такое жить в бедности, – сказала Аня. – Я в ней и жила. Но я знаю, что такое семья. Это значит, люди живут друг ради друга, помогают. Если ты работаешь, я могу сидеть дома, готовить, убираться, с детьми... А если у тебя трудности – я пойду работать, буду сидеть в каком-то ларьке, а ты – с детьми дома.
