Дерьмо тролля, так его растак!
Дальше группа двигалась, явно придерживаясь какого-то плана. Сначала частой гребенкой прошлись по двум сквозным коридорам, вламываясь во все комнаты и убивая там всех, кто хватался за оружие. Таких неудачников оказалось трое – двое стражников и какой-то дворянчик. Но если первые полезли на идущих впереди орков с честной сталью, то второй жахнул из очередного артефакта. Правда, на этот раз вмешательство эльфа не потребовалось. Амулет попавшего под удар Косы с легкостью выдержал это испытание, а метательный топорик орка с легкостью раскроил голову человека.
Потом они спустились в подвал, где минут десять бродили по переходам, заглядывая в каждый темный угол и каждую клеть. А когда никого не нашли, по неприметной лестнице поднялись наверх в приличных размеров зал, где повстречали другую группу. Но только если их товарищи и соратники по оружию пошли куда-то вглубь башни, то Коса приказал оставаться на месте и приготовиться к обороне. После чего первым подал пример, начав сдвигать мебель, перегораживая спуск в подземелье.
Мархуз знает, откуда Ханг Чес’сен достал планы резиденции Наместника – а они у него точно есть, слишком уж детально расписаны все действия групп, – но в них явно крылась ошибка. Потому что пока бойцы увлеченно ворочали шкафы и переворачивали столы, в стене за их спинами беззвучно открылся доселе неизвестный проход. И через него в зал ввалился сначала трясущийся Парсан Второй, а за ним следом карлик и двое телохранителей.
– Брат, да что же это делается-то, брат!! Ты же говорил, что теперь все можно, ты обещал, что… – на ходу канючил толстяк.
Но чего именно обещал Парсану брат, услышать не удалось, потому как он наконец увидел, кто хозяйничает в комнате, и замолчал, замерев и впав в ступор. Почти одновременно с ним увидели друг друга и остальные, на мгновение обратившись в соляные столбы…
Немая сцена продлилась недолго, какие-то доли секунды. После чего все разом пришли в движение, одним махом превратив ничем не примечательный зал дворца в место решающей битвы за власть в Земле Наместника.
Дарг среагировал первым: вместо того чтобы очертя голову ринуться в ближний бой, он поддался инстинктам Мастера Меча и прикрыл собой Селерея, по ходу дела разрядив в толстопуза пружинный метатель со своего левого предплечья. Впрочем, выстрел пропал втуне. Смазанная ядом стрелка пробила свободное одеяние Наместника в районе груди, но до тела не достала, увязнув в какой-то скрытой защите.
Следом за ним проснулись и телохранители Наместника, опередив в этом даже орков. Воины, не иначе как в ранге Мечника, обогнули с боков своих нанимателей и с мечами наголо налетели на зеленошкурых. Первым не повезло Косе. Он успел парировать ятаганом клинок одного из врагов, но второй походя смахнул ему голову с плеч, тут же атаковав Дарга. Но не клинками – их разделяли почти полторы сажени, – а выстрелив из пары собственных метателей скрытого ношения, похожих на тот, что имелся у сына Сохога.
И столь же бесполезно. Дарг сам не заметил, как шевельнул мечами и отбил обе стрелки.
Тем временем первый Мечник схлестнулся сразу с двумя орками, успев нанести им несколько легких ран. Воинское мастерство обоих телохранителей оказалось настолько велико, что можно было не сомневаться, с зеленошкурыми они справятся без особых проблем. Если, конечно, эл’Дарг и маг им позволят.
Сын Сохога и эльф ударили вместе, словно давно тренировали работу в паре. Из ладони Перворожденного ударил луч Света, который, наплевав на все защитные амулеты, сначала вонзился в глаз убившего Косу воина, а затем и вовсе вдребезги разнес ему голову. Дарг же выпустил из правой руки рукоять меча и одним движением метнул в теснящего орков бойца сразу три заточенных стержня. Два в туловище тот отбил, но вот удар в шею пропустил, а вслед за этим пропустил и два ятагана, пронзивших его грудь и живот.
Схватка длилась всего несколько десятков секунд, но трое уже погибли, а еще двое оказались ранены. И останавливаться на этом никто не собирался.
Карлик, злобный мархузов карлик, еще на памятном пиру, где был предательски убит Великий Сохог, поразивший всех умением метать кинжалы, не сплоховал и на этот раз. С ловкостью циркача он сначала вогнал нож с широким лезвием в горло ближайшему орку, а затем принялся забрасывать эльфа фигурными металлическими пластинами с остро заточенными краями. Он швырял их столь быстро, что его руки размазывались в воздухе, а необычные метательные снаряды рассекали воздух с басовитым гудением. То ли скорость тому виной, то ли явно непростое оружие, то ли и то и другое вместе, но Перворожденный со сдавленным воплем упал на спину, прикрывая окровавленное лицо локтями.
Мимолетно посочувствовав бедолаге, эл’Дарг сосредоточился и принялся вливать внутреннюю энергию в свою ауру, попутно уплотняя ее на манер щита. За его спиной то же самое – пусть и на гораздо более примитивном уровне – принялся делать Селерей. Чувство опасности, не позволившее гвонку с головой окунуться в схватку и вынудившее остаться на месте, теперь выло в голос, требуя забыть обо всем, кроме защитных техник.
Не порадовало даже сдвоенное «Гдах! Гдах!», с которым заговоренные болты, выпущенные одним из орков из монструозного арбалета с двумя дугами луков, сначала пробили амулет карлика, а следом разворотили всю его впалую грудь. И все потому, что сейчас лишь один человек представлял здесь угрозу – капризный толстяк с глупым лицом, пародия на правителя, парадная ширма, за которой прятался реальный хозяин Земли Наместника. Тот, кто до сих пор стоял столбом и кого не брали ядовитые стрелы.
– Бра-ааа-теее-еец!!! – завизжал он, и эл’Дарг еще больше уплотнил ауру.
Эхо крика еще гуляло по залу, как балахон толстяка вздулся пузырем и разлетелся на десятки лоскутов, открыв корсет телесного цвета, копирующий анатомические подробности и прикрывающий туловище, руки и ноги. Кое-где виднелись вкрапления кристаллов магических накопителей и проглядывали линии Силы вложенных заклятий. Жаль больше подробностей разглядеть не получилось: секретная броня Наместника вдруг покрылась темной пленкой с грязными разводами, и от нее во все стороны брызнули щупальца черного, как сама Тьма, дыма, увитые голубыми молниями. Незнакомая магия атаковала всех, не разделяя живых и мертвых, друзей и врагов. Эл’Дарг сам не заметил момент, когда тела всех погибших оказались высушены до состояний мумий, а соратники закутаны в коконы из дыма, каждый из которых был словно пуповиной соединен с Парсаном Вторым. Их с Селереем, к слову, несомненно, Запретная волшба атаковала последними, из-за общей плотной ауры восприняв как одно целое.
Странное дело, но внутри облака было если и темно, то самую малость. И Дарг прекрасно видел, что происходит вокруг. Видел, как один за другим начали падать на пол высохшие орки, как бурлящая тьма пыталась поглотить спрятавшегося под желто-красным Щитом Перворожденного – несмотря на ранение, тот успел среагировать, и как, безумно выпучив глаза, хохотал Парсан Второй, наслаждаясь своей властью над врагами.
Из-под локтя Дарга вдруг высунулась рука подростка с небольшим арбалетом, и в толстяка полетела небольшая стрела. В отличие от Наставника, Селерей целился не в грудь, а прямо в хохочущее лицо. И не промахнулся. Болт попал куда надо, жаль только в последний момент врага прикрыла пленка чар и выстрел пропал зря.
Хотя…
– Держи защиту! – рявкнул эл’Дарг, после чего оставил Селерея одного и рванул к отвлекшемуся толстяку, вырываясь из плена злой волшбы.
Нетренированный, расхлябанный, не умеющий быстро и четко мыслить Парсан Второй просто не мог достойно встретить атаку Мастера Меча. И никакая магия, никакие артефакты тут помочь не способны. Дарг, словно хищный демон Астрала, вдруг оказался подле Наместника и яростно заработал клинками, вкладывая в каждый взмах внутреннюю Силу.
Защиты Парсана надолго не хватило. В какой-то момент пленка начала расползаться, и Дарг принялся полосовать уже непосредственно сам корсет. Толстяк тут же заполошно завизжал, замахал руками, но гвонка уже ничто не могло остановить. Р-раз – и острый клинок находит уязвимость в броне, пронзив черное сердце Наместника. Два – и лезвие второго, благодаря аурной подпитке приобретшее остроту лучшей на Торне бритвы, рассекает его горло. И, наконец, три: выпустив оружие из рук, эл’Дарг наносит раскрытыми ладонями – одним из легендарных ударов школы никерры – удар в центр доспеха уже мертвого Парсана. От места касания во все стороны расходится волна разрушающих чары вибраций, и артефакт перестает фонтанировать смертельной магией.
Туша Наместника еще падала, когда Дарг повернулся к Селерею и резко спросил:
