— Мама! — Маруся кидается на меня, как только переступаю порог кухни. — У нас бабушка появилась! Представляешь?
Глаза малышки горят от радости, счастье переполняет. От перевозбуждения она не может стоять спокойно, а постоянно скачет то на одной ноге, то на другой. Сладкая моя девочка.
— Осталось найти папу и будет вообще круто! — заявляет Денис толком не смотря в нашу сторону. Сын чем-то очень сильно увлечён. — Маруська, иди сюда! Давай дальше опыты делать! — подзывает сестру к себе. — Ба! Поджигай! — обращается к моей воскресшей из мёртвых матери.
Маруся уносится к бабушке и брату, они что-поджигают, кухня наполняется восторженными детскими ахами и охами. Поворачиваю голову на звук, смотрю на эксперимент и сама удивляюсь. Подобного я не делала ещё никогда.
Словно из ниоткуда вырастает внушительных размеров "змея" черного цвета. Мы с Матвеем заинтересованно поглядываем на неё.
— Химия, — скромно пожимает плечами мама. — Ничего сложного.
— Угу, — удивлённо произношу я.
— Детвора, вы кушать хотите? — спрашивает у сына и дочери Матвей.
— Нас бабушка накормила, — отзывается Денис.
— Кашей, — морщит носик Маруся. Она не особо их жалует в последнее время. А если и ест, то строго определенные.
— Я вам тоже оставила, — смущённо произносит моя мама. — Не знала, что вы любите, поэтому сделала то, что по крайней мере полезно для малышей.
— Спасибо, — благодарю её ровным тоном. Я ещё не решила, как себя вести с этой женщиной.
Пусть даже если она во всём права, я считаю иначе. И если она рассчитывает на хороший и тёплый прием, то ошибается.
— Вы знаете, что ваша мама в детстве любила овсяную кашу, — моя мама с теплой улыбкой рассказывает моим детям.
— А потом я её возненавидела, — поправляю её сладкие воспоминания. — Потому что та, кто мне её всегда готовила, умерла.
— Света! — мама и Матвей произносят одновременно. Женщина вспыхивает, мужчина успокаивает. — Не при детях, — говорит мне на ухо.
— Хорошо, — так же тихо отвечаю ему.
Садимся за стол, Матвей наливает нам обоим кофе, я делаю бутерброды. Детки, какими бы сытыми ни были, слышат запах плавленного сыра на горячих бутербродах, бросают всё и прибегают к нам.
— Света, прошу тебя, пойдём, поговорим, — к нам за стол присаживается моя мама.
— Если ты не видишь, то конкретно сейчас я занята, — показываю на тарелку с бутербродами.
— Ничего страшного, — всё так же мягко говорит. — Я подожду, когда ты освободишься.
— Боюсь, что придется слишком долго ждать, — отвечаю ей с самой милой улыбкой на свете. — Лет так двадцать.
Получаю лёгкий толчок под столом. Матвей категорически против подобного нашего с ней общения.
— Мамочка, помнишь мы тебе задавали вопрос, — ко мне вплотную подходит Маруся.
— Какой, солнышко? Напомни, — прошу дочку. Она много о чём спрашивала, навскидку не вспомнишь.
— Про папу, — шепчет.
— Помню, — киваю. — Если хочешь, то спроси. Матвей будет очень рад, — подмигиваю своему мужчине.
Малышка улыбается, обнимает меня. Ещё раз уточняет насчёт вопроса, получает у меня одобрение. Подходит к брату.
— Денис, пошли, — тянет его за собой.
— Вы куда? — удивляется моя мама. Но дети слишком увлечены и вопрос так и повисает в воздухе неотвеченным.
Я с замиранием в сердце наблюдаю, как Денис и Маруся подходят к Матвею. Как тот опускается перед ними вниз, садится так, чтобы глаза оставались на одной линии.
— Дядя Матвей, — произносит Маруся.
— Да, моя милая, — тут же отзывается Илларионов.
Малышка тушуется. Не решается спросить. Я мысленно посылаю ей веру в себя и силы.
— А вы, — заминается. Замолкает, кусает губы.
Хочу поправить, но не могу. Нельзя. И именно по этой причине заставляю себя молчать. Как бы мне сказать правду не хотелось.
— Вы не хотели бы стать нашим папой, — задаёт самый важный в своей жизни вопрос Дениска.
— Кем? — голос Матвея подводит его в самый неожиданный момент.
— Нашим папой, — Маруся, наконец, находит в себе силы. — Станьте, пожалуйста, — просит его. Мужчина на меня кидает полный паники взгляд. Я молчу. Пусть сам придумывает, что ему со всем этим делать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 50. Матвей
Малышня смотрит на меня такими глазами, что сердце переворачивается на сто восемьдесят. Капец! Сами взяли и спросили. Осмелились! Это ж надо было такому случиться.
Мы со Светой несколько дней не могли решиться.
Я уже который день ломаю голову, как им правду сказать. Тянуть сильно и замалчивать не хочу, дети должны знать, что у них есть отец. Пусть не самый лучший, но он все-таки есть. И он их любит.
Моя жизнь поменялась за считанные дни. И сейчас я особенно остро понимаю, чего сам себя лишил такого счастья.
Светка кусает губы, её мать удалилась в соседнюю комнату, она нам не мешает. Мы остались одни. Своей семьёй в полном составе.
Дети смотрят на меня своими огромными и полными надежды глазами, а я впервые в жизни не имею ни малейшего понятия, как поступить. Язык присох к нёбу и не поворачивается.
— Стать вашим папой великая честь, — произношу с трудом контролируя рвущуюся радость наружу.
Мысли в голове резко исчезли. Меня впервые настолько сильно застали врасплох. Быть предпринимателем и управлять бизнесом гораздо проще, чем разговаривать со своими детьми. Там я всё знаю и умею, а здесь… Мне придётся всему учиться. Экстерном.
— Только у нас с вами здесь получается проблемка, — обращаюсь к деткам.
— Какая? — интересуется сын.
— Дело в том, что я не могу стать вам папой, — произношу с наигранным сожалением. Заинтересовываю детвору.
— Почему? — хмурится Маруся. На глазах маленькой девочки выступают слёзы, она не скрывает обиду. Моё сердце пропускает удар.
— Потому что я уже ваш папа, — произношу самые важные слова в своей жизни. Детки застывают на месте открыв рты. — Мне пришлось уехать из страны на долгое время, — признаюсь. Беру небольшую паузу, несколько раз глубоко вдыхаю. Нервы шалят. — Я очень много работал и не знал, что у меня растут такие чудесные малыши. Вернулся и вот, сразу же к вам приехал.
— Так почему ты раньше не рассказал? — всхлипывая спрашивает Маруся. — Как только увидел.
— Честно? — ласково смотрю на неё. Я даже не думал, что в моем сердце может быть столько нежности.
Малышка кивает.
— Боялся, что вы не захотите себе такого папу, как я, — озвучиваю чистую правду. — Вдруг не понравлюсь.
— Пффф, — смеётся Денис. — Разве такое бывает? Чтоб папа не нравился? — смотрит на меня весьма удивленно. — Марусь, ты как? Согласна?
— Угу, — тихо говорит. Поворачивается к Свете. — Мам, — шепчет. — У нас папа есть! — счастье в глазах не передать.
— Да, — моя Зая кусает губы, она вот-вот расплачется от переизбытка чувств. — Теперь у вас есть папа.
Нашу семейную идиллию прерывает звонок сотового. Достаю телефон, смотрю на экран и вынужденно покидаю кухню. Проигнорировать входящий вызов нельзя.
— Матвей Валерьевич, добрый день, — официальный тон следователя по делу Апрельского не может не радовать. На нашей прошлой встрече я ему озвучил несколько моментов, на которые стоит обратить внимание. Судя по всему, меня поняли правильно.
— Добрый, — здороваюсь с ним. — У вас появились ко мне новые вопросы?
— Да! — отзывается с жаром. — К вам, к вашей невесте Светлане Зайцевой, к её сестре и мачехе.
— Как много людей вам тут же потребовалось, — произношу с сарказмом. Совсем недавно парень был настроен развалить это дело. Теперь же, после разговора со мной, кардинально поменял мнение.
— Мы обнаружили новые факты, — сквозь тщательно поставленный голос прорывается волнение. — И теперь мне срочно нужно побеседовать с Зайцевыми. Вы не могли бы подсказать, где их найти? По указанным адресам и по прописке они не проживают.
— Светлану могу привезти в течение двух часов, Киру и Татьяну Игоревну Зайцевых вы не сможете допросить. Они обе находятся вне вашей юрисдикции, — не для того я прятал бывшую жену и тещу, чтобы возвращать их назад. Пусть сидят, куда я их определил и не рыпаются.
