Тейт не сдержался и закатил глаза. — Да, чувак, мое детство было просто бомбическим. Как и у Эрика.
— Твой отец не заделал ребенка твоей жене, — сквозь зубы процедил Келлан.
— А твой не запирал тебя в комнате на три дня, когда ты принес домой 92 балла за тест.
У каждого были свои проблемы. Иногда Келлан не желал видеть ничего дальше собственного носа, и Тейт понял, что старался вести себя со своим другом осторожно и деликатно. Пора отбросить сантименты.
— Твой отец так сделал? — в ужасе спросил Келлан.
Тейт до сих пор помнил, какое испытал унижение. — Он оставил мне две бутылки воды и буханку хлеба и сказал, что такая жизнь будет ожидать меня в будущем, если я не возьмусь за учебу. Твой отец не называл тебя никчемным слабаком за то, что ты бросил футбол после того, как второе подряд сотрясение мозга привело к кратковременной потере памяти.
Эрик поднял руку. — Узнаю своего говнюка-папашу. Он считал, что мужик должен быть мужиком. А все мужики играют в футбол. Сотрясение мозга по его меркам — пустяковый ушиб. Слушай, ни один из нас не видел от отца ничего хорошего. Моя мама стала нормальной матерью, только когда ушла от отца.
— А еще тебе не нужно было самоутверждаться на фоне двух братьев, которые называли тебя идиотом, потому что ты тайком немного посмотрел у соседей телевизор. По словам моей матери, безмозглый ящик разлагает разум. Под запретом были и телевизор, и книги, все, кроме учебной литературы, и большинство видов спорта. И никаких девушек! Черт, даже друзей заводить не давали! У меня их и не было, пока я не познакомился с Эриком.
Тот нелепый день, когда ему, тогда ученику средней школы, поручили вдолбить математические знания в голову тупицы-спортсмена, стал поворотным моментом в его жизни.
— Ладно, — согласился Келл. — Значит, у каждого из нас был по-своему дерьмовый отец.
— Но это все в прошлом, — подчеркнул Тейт. — Я думаю, что наше будущее наверху: лежит сейчас одна в своей постели, потому что мы не смогли отнестись к ней должным образом. Я не хочу снова чувствовать себя запертым в комнате ребенком. Я вырвался из нее давным-давно и не вернусь обратно. В какой бы камере ни заперла тебя твоя бывшая жена, ты должен открыть эту дверь. В противном случае ты позволишь ей снова заманить тебя в ловушку.
Эрик вытаращил глаза. — Вау, Тейт. Дружище, это самая эмоциональная и проникновенная речь из всех, что я слышал от тебя.
Тейт закатил глаза. — Я хорошо обучаем, — он действительно изрядно потрудился, чтобы понять, почему люди, которые ему небезразличны, так поступали с ним. Просто не всегда получалось понять правильно. Но в данном случае его правота неоспорима. — Я думаю, Бэлль нуждается в нас. Мы нужны ей все. А это значит, что тебе пора перестать думать своим поврежденным посттравматическим синдромом сердцем и позволить члену принимать решения. Твой член, Келл, намного умнее.
— Опять за свое! — Эрик покачал головой. — Похоже, его эмоционально-интеллектуальный приступ закончился так же неожиданно, как и начался.
Тейт не собирался извиняться за грубую прямоту. Правда на его стороне. Если бы Келлан просто следовал своим инстинктам и признал, как много для него значит Бэлль, они все были бы счастливы. — Если только тебя не отталкивает ее девственность.
Келлан зарычал, — Конечно, нет! Но я не думаю, что смогу позаботиться о ней так, как она того заслуживает. Я уже объяснял это. Ей нужна семья. Нужен муж.
— И он будет у нее. Даже два, — ответил Эрик.
По крайней мере, хоть один из его друзей поддержал его. Тейт был почти уверен, что если Келлан сумеет справиться со своими страхами, он сможет обрести счастье. Но до сих пор его друг упорно цеплялся за прошлое и постоянно все портил. — Ну и отлично. Мы будем заботиться о Бэлль, — предложил Тейт, — а ты можешь появляться только для секса.
Но он прекрасно понимал, что это будет не просто секс. Келлан, конечно, возразил бы, что занятия любовью с Бэлль окажут на него благотворный терапевтический эффект, хотя именно так и будет. Это Тейт рядом с ней будет чувствовать себя как дома. А вот Келлану надо соблюдать осторожность, чтобы не наступить на старые грабли, когда бывшая жена и мудак-папаша растоптали его душу. По сравнению с Келланом Тейту повезло только в одном: он хотя бы не видел своего папашу голым, занимающимся непотребными вещами с его девушкой. Если подумать, он был почти уверен, что голым его отца не видела даже мать. Больше похоже, что он сам и его братья появились на свет из пробирки, потому что даже просто представить своих родителей совокупляющимися он не мог. И его жизнь была бы такой же — бесплодной и лишенной эмоций — если бы им удалось настоять на своем. Он бы посвятил себя науке и так и не узнал бы, что значит полноценная жизнь, в которой есть дружба и любовь. Для кого-то в жизни достаточно просмотра боевиков субботними вечерами. А для кого-то наступает момент взять и решить для себя, кто и что тебе важнее. Настоящая жизнь складывается из тысячи маленьких мгновений. Этому его научил Эрик. И, в какой-то степени, Келлан тоже. Вот почему Тейт не мог позволить этому парню просто взять и уйти. Бэлль для него на первом месте, но друзья разделяют с ней этот пьедестал. Он хотел, чтобы в его жизни были они все.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сомневаюсь, что Бэлль заинтересуют такие отношения, — уклончиво ответил Келлан, хотя было ясно, что он думает об этом и жаждет этого.
— Просто приходи позавтракать с нами.
Первый шаг к решению любой проблемы — это постановка гипотезы, а она заключалась в том, что Келлан не сможет устоять, если достаточно долгое время будет находиться рядом. Если бы он каждую ночь спал рядом с Бэлль, то не смог бы долго сохранять дистанцию.
Проклятье! Есть же еще одна — и самая очевидная! — проблема. — Подождите-ка, парни! Нас трое. Где будет спать третий? Я не собираюсь обниматься с Эриком. Это просто… нет, — Тейт даже поежился. Он ведь представлял себе, как спит рядом с Бэлль, обняв ее. Потом просыпается от ее сладкого запаха или от прикосновения к ее нежной коже. Дальше, пока оба еще в полусне, он плавно погружается в нее… Но это будет невозможно, если между ними будет находиться его друг. Кому-то следовало бы написать книгу-руководство по менаж-отношениям.
Эрик громко рассмеялся. — Думаю, с этой проблемой нам придется разбираться по ходу дела, когда придем к ней.
Эрик мог сколько угодно смеяться, но для Тейта это было настоящей дилеммой. И в этот момент по дому разнесся пронзительный крик. Сердце Тейта чуть не остановилось. Он вскочил на ноги. — Бэлль!
Эрик и Келлан тоже вскочили со своих мест. Когда подбежали к лестнице, звук затих, и Тейт молился, чтобы они успели вовремя.
Глава 11
Прикрыв рот дрожащей рукой, Бэлль потянулась к прикроватной тумбочке, чтобы включить лампу, и выбралась из постели. Когда теплый свет разлился по комнате, она, тяжело дыша, осмотрелась. Но никаких признаков присутствия здесь человека не обнаружила, хотя готова была поклясться: только что слышала чей-то шепот у самого уха.
После изнурительного дня покрасочных работ — который показал, насколько она не привыкла к физическому труду — мягкая кровать прямо-таки манила к себе. Тишина баюкала ее в своих объятиях, и Бэлль была уже где-то на грани между бодрствованием и сном, когда услышала угрожающий шепот: Уезжай, пока он и до тебя не добрался.
А потом ее разбудил душераздирающий крик.
Тяжело дыша, Бэлль испуганно обвела взглядом комнату. Никого. Но от мысли, что в ее спальню проник кто-то чужой, ее затошнило и затрясло от страха. Кто-то прокрался в спальню до нее?
Дверь в комнату была по-прежнему закрыта, как и окно. Каким образом кому-то удалось сюда попасть? Как? Это просто невероятно. Невозможно. Но она совершенно уверена и даже готова в этом поклясться: кто-то стоял над ней в темноте и шептал это предупреждение.
Может, ей приснилось? Вполне возможно, что предостережения мистера Гейтса о том, что в доме водятся привидения и физическое переутомление заставили разыграться ее воображение. Бэлль снова посмотрела на кровать. Сэр зевнул, глядя на хозяйку непонимающим взглядом, словно спрашивая, когда же она снова выключит этот чертов свет, и они снова смогут уснуть.
