понимаю, что из себя могут представлять центры скопления этой некроэнергии, вы даже понятия не имеете? — спросил я, так как этот вопрос меня весьма беспокоил.
— Нет, — покачала головой Салтыкова. — Наша группа будет выяснять это первой.
— Бывают моменты, когда первым быть хорошо, а бывает и наоборот, — заметил по этому поводу Минин. — Вот как сейчас, например.
— Ты сказала, что наша группа будет первой, значит, есть и другие? Скажем так, запасные?
— Владимир, здесь и в самом деле не все так просто, — ответил вместо нее Гринев. — Таких групп как ваша не может быть много, поэтому «запасные» — это не совсем подходящее слово. Полный состав группы предполагает наличие в ней хотя бы одного некроманта, а в Российской империи всего два рода имеют подобный Дар. Поэтому делайте выводы.
— То есть, таких групп две? — уточнил я.
— Скорее одна. Только ваша, — сказал аншеф. — Во втором роду остался лишь двенадцатилетний мальчишка и его престарелый дед. Как видишь, один слишком юн, а второй слишком стар для того, чтобы бегать с вами по Порталам. Мальчик подает большие надежды и даже несколько раз был с подстраховкой в Порталах, но пока еще слишком слаб для больших дел. Что касается отца мальчика, то он недавно погиб в одном из Доменов.
— Выходит, ты сейчас единственный Мироходец в империи владеющий этим Даром? — не скрывая своего восхищения, спросил Алексей. — Вот это круто, конечно.
— Не единственный, — ответила ему Василиса, — мой отец тоже был Мироходцем, но сейчас вышел на пенсию. Но если ты говоришь одействующих Мироходцах, тогда и в самом деле единственный.
— Что-то не очень красивая математика выходит, — сказал я. — Получается, что нам нужно Соловьеву беречь от любого шороха?
— Ага, — подмигнула мне Соловьева. — Ну, если, конечно, не хотите объяснять моему отцу, почему он должен променять скучную пенсионную жизнь на лихие приключения в иных мирах.
— Ладно, с этим все понятно, — сказал Григорьев, который уже немного очухался после легкой головомойки, выписанной ему Гриневым. — Что представляют из себя эти центры, никто не знает. Приняли как факт и проехали. Но, судя по нашему последнему походу, некроманты догадываются о наших планах, иначе как объяснить ловушку, в которую мы угодили?
— Да, кстати, — встрепенулся Минин. — Что насчет ловушек? Второй раз попадать в тюрьму я не хочу! Есть у меня подозрение, что в этом случае нам даже Тосик не поможет.
— Верно, некроманты и в самом деле о чем-то догадываются, тут ты прав, — кивнул Василий Денисович. — Поэтому госпожа Салтыкова вместе со своими учеными коллегами разработали один очень интересный артефакт. Расскажете, Екатерина Андреевна?
— Конечно.
Она активировала Модуль, покопалась в недрах многочисленных меню, которых на моем приборе даже не было и вскоре мы увидели трехмерную голограмму. Такая штука была очень похожа на тот самый артефакт с темными рунами, при помощи которого меня хотел прикончить Китаец.
— Темные руны? — спросил я.
— О! Среди нас специалист-рунолог? — удивленно воскликнула Катя. — Ты не перестаешь меня удивлять, Владимир. Разбираешься в рунах?
— Да нет, — отмахнулся я. — Просто... Впрочем, неважно. Рассказывай про эту штуку. Насколько я понимаю, в ней заключено какое-то существо?
— Все верно, — кивнула она. — И благодаря нашим рунологам, нам удалось настроить артефакт таким образом, чтобы он срабатывал на той стороне. Более того, призванное существо подчиняется Мироходцу, на которого настроен артефакт, и благодаря этому мы сможем получать мыслеобразы. По сути увидеть картинку на той стороне. Это исключит возможность того, что мы попадем в ловушку.
— Ну и кроме этого, она еще и наведет там шороху, если потребуется, — торжественно дополнил ее слова Василий Денисович.
— Классная штука! — одобрил Минин. — Может на меня его настроим?
— Нет, — покачал головой аншеф. — Он будет настроен на Салтыкову. У нее хорошо это получается, мы уже проверили опытным путем. Видимо сказывается ее Дар.
Вот теперь немного полегче. По крайней мере, риск снова оказаться в ловушке сведен к минимуму, это хорошо. Знать бы еще, что это за центры некромагии такие?
— Кроме всего прочего, вам будут выданы кое-какие новые артефакты, — продолжал нас радовать Гринев. — Сразу после того, как закончится наше совещание, вам все выдадут. Так что, как-то так. Надеюсь, мне удалось вас хоть немного порадовать перед ответственным заданием?
В ответ ему никто ничего не сказал. Радоваться нам или огорчаться, это лишь потом будет известно, когда все обратно на Землю живыми вернемся. Дело, похоже, и в самом деле серьезное намечается.
* * *
Великое Московское княжество.
Москва.
Императорский академический Большой театр.
В Большом давали «Щелкунчика». Как раз шел второй акт, но вот герцогам Морозову, Салтыкову и Болотову было не до балета. Они сидели в буфете, пили коньяк, закусывали его бутербродами с черной икрой и обсуждали последние события. Поговорить было о чем, так как событий произошло много и все они весьма тревожные.
— Слышали, какой праздник вчера этот сучонок устроил? — спросил Морозов, вытерев рот салфеткой после очередного бутерброда.
— Арсентий Борисович, поверьте, вся Москва слышала, — заверил его Салтыков, который облокотился на спинку дивана и мрачно покачивал ногой. — Гремело так, что в Кремле даже курантов не слышно было.
— Скажете тоже, — усмехнулся Болотов. — Но вообще да, на всех новостных сайтах заметка имеется. Хороший разгон парень взял.
— То ли еще будет! — нервно тряхнул бокалом Морозов и пролил на огромный живот немного коньяка. — Он еще на наших косточках попрыгает, если и дальше с такой скоростью бежать будет.
— Не факт, — приподнял бровь Болотов. — До этого не допустим.
— Хах! Не допустим! — фыркнул Арсентий Борисович, затем поставил бокал на стол и принялся загибать пальцы. — Крестова уже нет, у маркиза Унковского три завода тоже как корова языком слизала, в Твери его ребятки ловко все обтяпали, никто даже толком рот не успел раскрыть. Давыдов этот, сука хитрая, как шарлатан на рынке работает — акция туда, акция сюда, глядишь и нет у тебя мебельной фабрики. А куда она, спрашивается, подевалась? Так вот же! В активах компании «Ермолов и партнеры» значится! Цирк!
— Не шуми, Арсентий, — нахмурился Салтыков. — Без тебя понятно,
