Особо значима и для изучения индийской истории, и для самой индийской культуры древнейшая из самхит — Ригведа, датируемая последними веками II тысячелетия до н. э. Именно она оказывается единственным источником для изучения ранневедийского периода. Она же является стержневым текстом для всей ведийской традиции.
Ригведа сформировалась уже после прихода ариев на территорию Индостана, о чем красноречиво свидетельствует как ряд появляющихся в тексте топонимов и гидронимов (в поздних частях памятника встречаются даже единичные упоминания Ганга и Ямуны), так и лексика не индоевропейского происхождения (из языков дравидийских и мунда). В то же время, в большей степени, чем остальные веды, она отражает характер верований своих создателей в период индоиранского единства. Поэтому в ней обнаруживается множество параллелей с ранними фрагментами иранской «Авесты» — в пантеоне, в культовой практике, в деталях быта и т. д. Даже язык Ригведы зачастую демонстрирует больше сходства с языком древнейшей части «Авесты» (Гаты), нежели с классическим санскритом.
Памятник состоит из гимнов разным богам арийского пантеона. Существенно позднее своего создания гимны эти были объединены в циклы (мандалы), каковых насчитывается десять. Включение гимнов в мандалу осуществлялось в зависимости от ряда факторов — времени создания, предполагаемого авторства (так называемые «фамильные мандалы», к примеру, содержали тексты, приписываемые конкретным жреческим родам), содержания (девятая мандала содержит гимны, обращенные лишь к богу Соме) и т. д.
Форма гимнов крайне разнообразна. Преобладают гимны-монологи, содержащие восхваления богов и просьбы, обращенные к ним. Однако встречаются и диалоги. Кроме того, присутствуют заговоры, гимны-загадки, космогонические тексты. Возвышенный стиль и сложность языка делают памятник крайне сложным для толкования.
Ведийский пантеон. Гимны древнейшей самхиты дают представление об обширном пантеоне ведийских ариев, включавшем в себя множество богов и полубожественных существ, среди которых обнаруживаются параллели не только в родственной иранской культуре, но и в пантеонах других индоевропейских народов.
Ригведе неизвестна идея бога-творца: космогонические функции приписываются то одному, то другому божеству. Некое ядро пантеона можно выделить исходя из частоты упоминаний тех или иных богов, количества посвященных им гимнов и их полномочий. В это ядро, безусловно, входят Агни, Индра и Сома. Агни — бог огня, главного элемента всех жертвоприношений, посредник между миром людей, царь на жертвенном пиру. Само его имя указывает на общеиндоевропейские корни образа. Громовержец Индра — бог-воин, бог-герой, с которым и в последующие периоды отождествлялись цари. Наконец, Сома — божество священного напитка (родств. иранскому «хаома»), действия с которым составляли ядро ведийского ритуала. Кроме того, в пантеон ариев входило большое количество самых разных богов: Митра и Варуна, близнецы Ашвины, боги конкретных природных явлений (Ушас — заря, солярные боги Сурья и Савитар, воинство Индры — маруты, божества ветра), боги — персонифицированные абстракции (Кама — страсть, Кала — время, Вач — речь) и ряд других. Многие ведийские божества впоследствии были включены в пантеон классического индуизма.
Считается, что большая часть текстов Ригведы была приурочена к ритуалам, совершавшимся во время празднования Нового года, т. е. была связана по содержанию с темой начала нового календарного цикла, возрождением природы, всего космоса.
Взаимоотношения ведийских ариев со своими богами носили характер дарообмена: богам приносили обильные жертвы, их угощали пищей на жертвенном пиру, ожидая в ответ благосклонности, содействия и щедрости. Наиболее значимые церемонии были связаны со священным напитком сомой, который готовили из некоего растения по особой технологии и смешивали с молоком. Им совершались возлияния богам. Особая категория жрецов обладала правом пить этот напиток, обладавший галлюциногенными свойствами и дававший испившему сверхъестественные способности. Практиковались и иные формы жертвоприношений — пищи, животных и т. д. Угощение для богов бросалось в жертвенный костер, с дымом которого, как считалось, пищевой дар достигал жилища богов на небе.
Отличительной особенностью ведийской религии было полное отсутствие традиций сооружения храмов. Для жертвоприношений использовались особым образом организованные площадки, специально подготовленные для церемоний (очищенные от сорной травы и колючек, обмазанные коровьим навозом и застеленные стеблями священной травы куша), на которых сооружались алтари и возжигался жертвенный огонь.
Ведийским ариям не была знакома и практика поклонения изображениям богов (что резко контрастирует с традициями классического индуизма). Скорее всего, культура этой эпохи не имела изобразительной традиции вовсе, о чем свидетельствует не только отсутствие соответствующих находок, но и характер упоминаний богов в текстах: многие из них либо совсем не имеют иконографического облика, либо он очень нечеток. Очевидно, что этот феномен никак не должен объясняться примитивностью общества, которое не создало собственной изобразительной традиции. Дело в другом: ведийская культура — это главным образом культура священного слова. Все остальные ее стороны существуют как дополнения к сакральным текстам.
Гимны Ригведы дают некое общее представление и о бытовом укладе, и о социальной стратификации ариев ранневедийской эпохи. Ко времени создания памятника их племена еще не перешли к прочной оседлости. Земледелие индоариям было известно, но все же основную роль в хозяйственной жизни играло скотоводство, прежде всего разведение крупного рогатого скота, что наложило определенный отпечаток и на мировоззрение ранневедийской эпохи. Большое количество гимнов содержит просьбы о приумножении и процветании стад. Именно скот рассматривается как мерило богатства, как эквивалент стоимости при заключении сделок, как объект завоеваний и т. д.
По той же причине нет никаких оснований искать в ранневедийский период признаки существования крупных поселений — городская культура этой эпохе неизвестна. Более того, анализ лексики Ригведы показывает, что и стационарное жилище еще не играет существенной роли в повседневной жизни индоариев, перемещавшихся на повозках в сопровождении стад по территории Северной Индии.
По мере продвижения племен на восток в их среде происходило все большее усложнение социально-экономических отношений. Более или менее полное представление о ведийском обществе мы получаем уже из памятников брахманической прозы и веданг — примыкающих к самхитам текстам по дисциплинам, необходимым для их изучения (грамматике, этимологии, ритуалу и т. д.).
Важнейшей ячейкой поздневедийского общества являлась большая семья, включавшая несколько поколений родственников по мужской линии с женами и детьми. Многочисленное потомство рассматривалось как признак благополучия семьи. Отсутствие же детей, особенно сыновей, на которых лежала в будущем забота о посмертном существовании предков, являлось поводом для того, чтобы взять вторую жену. Таким образом, в семье допускалась полигамия. Правда, при прочих достойных качествах первой жены, вторая могла быть включена в семью лишь с ее согласия. Между женами существовала определенная иерархия. Главная супруга, пользовалась особым уважением и участвовала в совершении домашних обрядов.
Глава семьи в текстах выступает как истинный патриархальный владыка, подобный римскому pater familiae, от него зависят все домочадцы. Полномочия его весьма широки: вплоть до продажи в рабство находящихся под его властью сородичей. Лишь под старость он мог перейти под власть сына и наследника. В качестве наследников выступали лишь сыновья, так как дочери в перспективе должны были уйти в другую семью и потому в своей имущественных прав не имели. Лучшую долю наследства получал старший сын, ибо именно на нем отныне лежала обязанность отправления культа предков, что требовало немалых затрат. В семьях кроме родственников жили домашние слуги, наложницы и рабы, чье положение было сходным с положением младших родственников. Рабство носило домашний характер.
Большие семьи составляли экзогамные патрилинейные роды (готры), в которые включались все потомки одного предка по мужской линии. В жреческих родах такими предками выступали ведийские риши. Военная аристократия могла возводить свое происхождение к знаменитым эпическим героям. Эта традиция учитывалась и в более поздние периоды истории при составлении фиктивных генеалогий.
