- Папа! - вспыхнула подруга, закрывая меня собой. - Ты в спальне леди, и она не одета!
Дракон вульгарно хмыкнул.
- Не поздновато ли думать о приличиях, дочка?
А мне сейчас и вовсе было не до них. Шелковый халат поверх ночной сорочки или вообще голышом - без разницы!
- Как Рейнхарт? Что с ним?
Глупо спрашивать у ард Д'Острафа, но он-то наверняка все знает!
- Умоляю, - прошептала, не скрывая слез. Я бы упала на колени, будь у этого чело... дракона сердце, но его же нет! Передо мной - монстр. - Пожалуйста, будьте вы... - он иронично вздернул бровь, ожидая продолжения, - мужчиной! Вам же все известно!
- Ты сейчас не в том состоянии, чтобы узнать новости. Лекарь сказал, ты не принимаешь настойки и отказываешься отдыхать, это пагубно скажется...
- Да к троллю в задницу ваши настойки! - взвизгнула, кидаясь к дракону и хватая его за отвороты камзола. - Что с Рейнхартом?!
Жозефина забилась в угол, и смотрела на нас, прикрыв рот ладонью, а ард Д'Остраф, аккуратно отцепив от своего костюма мои руки, отодвинул меня и, горделиво поправив одежду, сухо произнес:
- Мне жаль, Ариана.
Ариана
Охотно "верю", что ему жаль, что бы там ни было.
- Правда жаль, - добавил он уже мягче. - Рейнхарт был мне другом.
Истерично усмехнулась и закусила костяшку мизинца. Тоже мне друг!
- Он мужественно сражался. До последнего защищал собой молодых драконов, но... сапфировые разбиты.
Он помолчал и добавил:
- Гром-птиц было слишком много, Ариана. Подмога пришла поздно. У них не было и шанса.
Я усмехнулась и мотнула головой. Жозефина подалась ко мне, но я отшатнулась и посмотрела на нее неверящим взглядом.
- Нет.
- Салида, - негромко позвал дракон.
- Не сейчас, Вайцек...
В комнате что-то происходило, но я особо не помню.
- Нет! - сказала уже громче, из-за слез не разбирая, кто входил в комнату и выходил из нее.
- Я помогу, Сэйри. Прости... я помогу, - прошептала Жозефина.
Запустила пальцы в волосы, массируя кожу головы. Люди, драконы, голоса, звуки - все смешалось в один ком. Я не разбирала, что происходит, кто говорит, даже не понимала, где нахожусь. В голове стучала одна фраза: "мне жаль, Ариана".
- Это неправда! - заявила сама себе, когда в комнате уже никого не было.
Вытерла слезы, пытаясь рассуждать здраво.
Владыка изумрудных жонглирует фактами, он пытается убедить меня в смерти Рейнхарта, чтобы привлечь на свою сторону. Это манипуляция, всего лишь манипуляция! Сейчас двери откроются, и войдет Рейнхарт! Он придет, чтобы спасти меня, посмеется, что я поверила такому глупому розыгрышу. Я видела мощь Гардиана, она ошеломляет! А как он один справился в гнезде с кучей птиц? Я же помню! Я сама видела!
Усмехнулась собственному легковерию и, вытерев слезы, посмотрела на запертую дверь. Подождала немного. Еще немного. Села на кровать...
Дверь не открылась.
Он не пришел.
И снял Инмааша, чтобы не навредить мне, если погибнет в бою. Он ведь мог надеть браслет обратно! Если выжил, он бы надел...
- Шаамни, пожалуйста... никогда ни о чем тебя не просила, а сейчас прошу, пожалуйста... скажи, что он надел Инмааша. Скажи хоть что-нибудь!
Но она молчала. И осознание жестокой правды обрушилось на меня гранитной скалой.
Рейнхарта больше нет.
Его нет в этом мире и ждать не поможет.
- Нет... - прошептала, глядя на закрытую дверь. Я выучила ее очертания, каждый желобок, каждый позолоченный вензель, каждую щербинку. - Нет!
Мотнула головой, пытаясь отвоевать у разума неверие, но...
- Не-ет!!!
Я визжала, срывая горло. Швыряла в гадскую дверь все, что попадалось под руку. Разбила злополучные пузырьки с зельями, кружки, стаканы, графины. Отправила в полет канделябр, подушку, одеяла, вазу - все, до чего дотянулась! Сорвала с гардин шторы, дернула деревянную колонну кровати, но та устояла. Задыхаясь от рыданий, упала на колени и, закрыв голову руками, позволила себе утонуть в горе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сердце разрывалось на части. Мир рушился до основания. Всякий смысл жить и дышать для меня исчез, если Рейнхарта в нем нет...
Вздрогнула, услышав возню в гостиной. Спешно убрала с лица волосы, когда двери робко приоткрылись и на пороге застыла незнакомая женщина. Невысокая, худая, с русыми волосами и милой улыбкой.
- Ариана, ты позволишь? - робко спросила она, разглядывая учиненный мной бардак.
Рассматривала ее лицо и не узнавала. Человек. Во всяком роде, на запястьях нет браслетов из чешуи, значит не драконица.
- Убирайтесь. Мне ничего от вас не надо...
- Понимаю, сейчас неподходящий момент, но... доченька.
Вздрогнула от знакомого слова и присмотрелась к женщине пристальней.
- Как вы меня назвали?
Незнакомка потопталась на пороге, не решаясь подойти. Дернулась ко мне, остановилась, но все же осилила те три шага, что нас разделяли, и опустилась на изумрудный ворс, отодвинув в сторону осколок вазы.
- Я понимаю, каково тебе сейчас. Пятнадцать лет назад я похоронила дочь, чтобы сегодня узнать, что она жива, - женщина грустно улыбнулась и робко коснулась кончиков моих волос. - Я до сих пор не могу поверить.
Наверное, слух мне отказал, или, может быть, разум. Я смотрела на нее и не могла понять, что она несет...
- Боль не исчезнет, Ариана. Ни через год, ни через пять, ни через десять лет. Она либо сломает тебя, либо ты научишься с ней жить. Иного не дано. Я тоже через это прошла. Многие прошли. Придется и тебе.
Она смотрела на меня с любопытством и грустью, словно верила в то, что говорила.
- Не понимаю.
- Я - твоя мама, Ариана, - она накрыла мою ладонь своей. - Сейчас ты сходишь с ума от потери, и я не могу молча на это смотреть.
- А пятнадцать лет, где ты была? Когда узнала, что я жива, где ты шлялась? Когда я нуждалась в материнской любви, ласке и заботе, ты проводила свою жизнь здесь? С ним, быть может?!
От догадки или придумки, что мать могла все это время забавляться с Вайцеком, стало тошно. Я рассмеялась, сдавливая приступ тошноты. Смех лился из меня и лилися, перешел в гомерический хохот и, когда я уже задыхалась от содроганий, потекли слезы. Казалось, я пролила их все, но они хлынули с новой силой.
Ариана
Мама следила за моими метаниями по комнате и, когда я упала на кровать вниз лицом, села рядом и погладила по голове. Она гладила меня долго-долго, а когда я перестала всхлипывать, раздался ее тихий голос:
- Роды были сложными, понадобилась помощь ведьмы. Твой отец забрал тебя практически сразу, чтобы отвезти к лекарям. Я была слаба, и не могла отправиться с вами. В это время драконы меня и нашли. Четыре года я пыталась сбежать, всеми силами уйти от того, кто я есть, чтобы в итоге понять, как сильно ошибалась. Вайцек... - она замерла, подбирая правильные слова, - оказался не таким монстром, как рубиновые и хрустальные. Он показал мне другой мир. Мир, в котором я не пленница, а хозяйка своей судьбы.
Легла на щеку, слушая материнский голос, привыкая к новым ощущениям, пытаясь найти в сердце отклик.
- Когда Вайцек узнал, что у меня есть дочь, то помог найти Бертоломео и... Ариана, - она убрала с лица мои волосы и склонилась ближе: - он сказал, что тебя не удалось спасти. Что ты умерла сразу после рождения, и лекари ничего не смогли поделать.
Вытерла слезы и поднялась, глядя на мать, но не чувствуя в сердце отклика. Может, это из-за боли? Сложно верить женщине, которая не участвовала в твоей жизни. Ее слова расходятся с тем, что говорил отец.
- Подождите… отец сказал, что искал вас, но не мог найти. Что не прекращает поиски до сих пор.
Женщина грустно улыбнулась и перевела взгляд за окно.
- Любовь мужчин, Ариана, как ветер. Когда они добиваются твоего внимания - обещают бросить к твоим ногам все блага мира. А когда получают желаемое - забывают свои обещания. Первое испытание, и ты одна…
