– Ты же знаешь, Кэтлин, я тебя никогда не обижу.
А так ли это? Она вся дрожала. И воздуха вдруг стало не хватать для дыхания.
– Я хочу тебя, Шейн, – прошептала она, – правда хочу.
Он протянул руку и дотронулся до ее волос. Его огромная ладонь, которая еще недавно сжимала мертвой хваткой рог злого быка, была теперь столь нежной, что не причинила бы вреда и новорожденному цыпленку.
– Сними халат, – сказал он. – Я хочу увидеть, как твои каштановые волосы упадут тяжелыми прядями на твои прекрасные плечи.
Его пальцы дотянулись до заколки в волосах Кэтлин и освободили непослушные завитки. Ее кудряшки рассыпались по плечам на цыганский манер.
– Так намного лучше. Я всегда считал, что у тебя самые красивые волосы.
Странные ощущения наполняли Кэтлин. Она боялась, но она хотела, чтобы Шейн остался. Язык ее онемел, и она с трудом могла говорить.
Как много ночей она провела, не смыкая глаз, думая о нем, желая его! Как много ночей она молилась, чтобы Господь дал им еще один шанс быть вместе.
– Скажи же Что-нибудь, – попросил Шейн сиплым голосом, – а то мне кажется, что я здесь один и все это мне снится.
– У тебя тоже красивые волосы, – выпалила она первую глупость, что пришла ей в голову.
Он рассмеялся, затем склонился над ней и поцеловал в губы. Она закрыла глаза и приготовилась ко всему. Она не отшатнулась и не подалась навстречу, а просто ждала, готовая принять его.
Каково же было ее удивление, когда она услышала, как Шейн встал с постели и отошел в дальний угол комнаты.
– Подожди немного, Кейти.
Она услышала, как что-то тяжелое тащат по полу. Кэтлин открыла глаза и увидела Шейна с тяжелым сундуком в руках. Он поставил сундук к двери, заблокировав ее.
– Вот. Это всех негодников отвадит.
– Каких негодников?
– Всех. И маленьких, и больших. – Он вернулся к ней. – Я так долго ждал этой минуты. Я не хочу, чтобы кто-то или что-то потревожило нас в самый ответственный момент.
Кэтлин немного удивил его разговор о негодниках. Больших и маленьких.
– Скорее, это может быть кто-то из детей. – Она вздохнула и улыбнулась. – А я-то было подумала, что ты загородил дверь, чтобы я никуда не сбежала.
Матрас жалобно заскрипел, когда Шейн снова забрался на кровать. Она почувствовала запах его тела, мужской и терпкий.
– Милая, ты не захочешь уходить, это я тебе обещаю. Но на крайний случай всегда остается окно.
Он взял в свою ладонь ее маленькую ладошку и поднес ее к губам. Шейн повернул ее так, чтобы удобно было целовать каждый пальчик. Покрыв поцелуями один за другим пальчики на ее руке, он дошел до нежной кожи на запястье, где пульсировала маленькая синяя жилка, отбивая участившийся пульс Кэтлин.
А она могла только дышать полной грудью, наслаждаясь радугой новых ощущений и чувствуя, как тепло поднимается от ее руки и разливается по всему телу. Затем Шейн поднялся поцелуями выше, к изгибу локтя. Она чувствовала его дыхание через полупрозрачную ткань халата.
– Щекотно, – прошептала она, стараясь ка-ллс заться безмятежной.
Но его поцелуи на самом деле не были щекотными. Они вызывали в ней эмоции, глубину которых она не могла определить. Они сделали ее слабой и податливой.
Он пододвинулся ближе и осторожно отвел ее вторую руку от груди.
– Не прячь от меня свои сокровища, – прошептал он. – Я хочу посмотреть на тебя, Кейти, я хочу увидеть тебя всю.
Он проделал с ее второй рукой то же, что и с первой, поднялся поцелуями до ее плеча, затем выше, по шее и подбородку добрался до ее губ.
Ее руки сами оказались на его шее, она прижалась к нему вся, ощущая его могучее тело.
– Шейн... – Как же быстро она растаяла от прикосновений мужчины. Жар внизу живота все нарастал.
– Да, дорогая?
Она снова вздохнула.
– Мне это нравится.
– Дальше тебе понравится еще больше, – пообещал он.
От предвкушения у Кэтлин перехватило дыхание.
– Нужно было сделать это в первую же ночь, как я приехала в Миссури, – сказала она.
Он улыбнулся.
– Ты права. Это я во всем виноват. Ну ничего. У нас впереди много времени, чтобы наверстать упущенное.
Он провел пальцем по ее губам, и это казалось так естественно, что она не удержалась и, открыв рот, стала посасывать его.
– Ах, Кейти, ты сводишь меня с ума.
Они поцеловались, и на этот раз она играла с его языком. Удовольствие и какие-то неизведанные ощущения переполняли ее.
– Любимая.
Шейн поцеловал ее в уголок рта, затем он покрыл поцелуями ее щеку, ушко, шею... Она задышала учащенно. Он добрался языком до верхней кромки халата.
Пока он был занят поцелуями, руки Кэтлин не знали покоя. Она нежно прикасалась к его лицу, трепала пальцами его волосы, гладила ладонями его упругие мышцы, его мощную шею и широкие плечи.
– Любимая... – повторил Шейн.
Она почувствовала, как его умелые руки развязали пояс халата и легкая ткань сама спала с ее плеч. Она затаила дыхание и стала смотреть, как он обхватывает огромными ладонями ее груди. Она со стоном наслаждения выдохнула. От напряжения ее набухшие соски побаливали.
– Хочешь, чтобы я остановился? – спросил Шейн.
– Нет, – простонала она, – продолжай. Собственные ощущения пугали и удивляли ее. Какже так? Ведь она давно не девственница. Она стала женщиной еще восемь лет назад. И ее первым и единственным мужчиной был Шейн Макенна, ее законный супруг. Но таких ощущений она не испытывала тогда, в их первую ночь. Она даже не подозревала, что может быть так хорошо.
Шейн наклонился и поцеловал ее набухший сосок. Кэтлин словно током ударило. Тогда Макенна сжал ее грудь и взял ее сосок в рот, посасывая его. Второй рукой он мял ее другую грудь, сжав сосок пальцами. Кэтлин блаженно застонала. Она вцепилась ногтями в его спину, отчего Шейн зарычал.
Макенна уложил ее на мягкие подушки и посмотрел в глаза.
– Не бойся, милая, и доверься мне.
Она закрыла глаза и откинула голову, предавшись чувствам и ощущениям. Его язык, губы и пальцы исследовали ее тело самым бесстыдным образом. Но Шейн делал все это очень нежно. И она была на вершине блаженства.
– Да, – шептала она, подбадривая его, – еще...
– Кейти?
– Да?
– Ты готова принять меня?
– О, да...
Но вместо того чтобы войти в нее, Шейн опустился еще ниже и припал губами к самому сокровенному месту на ее теле.
– Шейн?
– Тише, малышка, расслабься и получай удовольствие.
Что она и сделала.
Это было... грехопадением. Это было... дикостью. Это было... прекрасно. Она почти теряла сознание от волн блаженства, захлестывающих ее. Затем, когда ей казалось, что она сейчас умрет от счастья, ее мир вдруг взорвался яркими красками радуги. Она закричала в экстазе, схватив Шейна за волосы...
