— И мужчинам, — вклинился Фил; приподняв брови, я посмотрел в его сторону, — Ну, некоторым из них, — произнес он, пожимая плечами, — Так, к слову.
— Ну, мы-то, конечно, знаем, Фил, о твоих наклонностях, однако…
— Вообще-то, — возразил Фил, снимая очки и принимаясь протирать их носовым платком, — если ты гей, это вовсе не означает автоматически, что тебе так уж хочется, ну прямо неймется поместить мультиканальные электронные устройства вибрационного типа где-то в области твоего седалища.
— А если включить на слове «мультиканальный» проверку правописания, «Ворд» порекомендует «мультик анальный», — добавил я, не в силах удержаться от смеха.
Фил осклабился.
— Так или иначе… — протянул он, — Это, похоже, не самый подходящий материал для утренней передачи…
Я взглянул на монитор, отражающий информацию о поступивших звонках.
— Фил, судя по этому экрану, масса народу рвется тебя опровергнуть.
— Послушаем, что они нам скажут, да?
— Именно, — согласился я, — Но, дорогие слушатели, предупреждаю: к сообщениям, состоящим преимущественно из жужжания ваших мобильников и экстатических стонов, мы отнесемся со всей безжалостностью.
— Или запишем их для дальнейшего использования на ви-ай-пи-линии, — добавил Фил, наклонившись поближе к микрофону.
— Первым, — объявил я, — нам позвонил Джимми из Лам — бета. Желает высказать свои замечания о нашей передаче. Итак, сэр, в чем же они, собственно, состоят?
Нажатием клавиши я подключил соответствующую линию. Спокойный, ничем не примечательный мужской голос проговорил без какого-либо акцента:
— Скоро ей понадобится новый ведущий, потому что ты покойник.
Затем линия замолчала. Мертвый эфир.
Увидев выражение моего лица, Фил моментально отреагировал и «забипал» весь кусок передачи. Я сделал жест, означающий «отключи линию», и сказал в микрофон:
— Уф! Нашему зуммеру пришлось поработать. Мамочка, дорогая, сколько раз нужно тебя просить, чтобы ты не звонила мне на работу? К счастью, мы нашли кое-кого, выражающегося более приемлемым языком, на пятой линии. Марисса, это я о вас, вы в эфире. Хотите нам что-то сказать?
— Алло, Кен! Ур-ря! Наконец-то! Хочу сделать заказ на один из твоих телефончиков. Тока, чур, размером побольше, ты миня поймаешь?
Я отключил и ее:
— Вот это уже больше похоже на тот калибр, к которому мы привыкли. А то ли еще вы услышите… после чего? Да после хорошей музыки! Ничего себе, как это к нам такое просочилось. Итак, The Spooks[86].
Я нажал на клавишу «воспр.» и откинулся на спинку, меня трясло.
— Как ты? — спросил Фил.
— В порядке, — отозвался я, хотя чувствовал себя погано.
— Хочешь немного отдохнуть? Можно пустить еще несколько песен практически стык в стык.
Я сделал глубокий вдох.
— Нет уж. Пошли они все на хер. Продолжим как ни в чем не бывало.
— Ладно, о’кей. Но может, подпустим ожипляжа? — предложил Фил, — Зазовем еще Кайлу и Энди?
Я понял, что у него на уме. Чтобы мы все вчетвером начали базарить в прямом эфире, словно одна галдящая семья, и никаких больше рискованных звонков.
Я посмотрел за стекло, где в аппаратной сидели с очень серьезными лицами наши помощницы и кивали мне.
— Хорошо, — проговорил я, — Почему бы и нет.
— Я думала, мы больше не принимаем анонимных звонков, — сказала главный менеджер нашей радиостанции Дебби.
Мы сидели в небольшой комнате для заседаний где-то в средней части здания: в ее собственном офисе трудились декораторы. Присутствовали мы с Филом, Кайла и Энди, а также Триш Итон — менеджер, пардон за выражение, по человеческим ресурсам (хотелось бы знать, чем им не угодили термины «менеджер по кадрам» и «менеджер по персоналу», за что впали в такую немилость).
— А мы и не принимаем! — запротестовала Кайла.
Энди, которая тоже занималась проверкой звонивших, энергично закивала.
— Поступивший звонок не вызывал никаких подозрений, — сообщил Фил, обращаясь к Дебби, — Сигнал шел с мобильника. Я передал его номер в полицию, но там сказали, что он наверняка краденый. Или, может, куплен с уже установленной картой, а кем именно, теперь уже не докопаешься.
Кайла выпрямилась на стуле с таким видом, словно ее только что оправдал суд присяжных.
— Ну что ж, тогда, возможно, вообще не следует принимать телефонные звонки, как вы думаете? — предложила Триш. Она была полная, почтенного вида, с гладкой, молодой кожей лица и мастерски подведенными ресницами.
— Конечно, нас слушают не только ради них, — возразил я, — но они важная часть нашей передачи. Очень не хотелось бы от них отказываться, — Я окинул взглядом присутствующих, — Те люди до сих пор не повторили попытки меня похитить, так, может, и звонить больше не будут. К тому же у нас всегда есть эти три секунды.
— То, что два эти события как-то связаны, всего лишь наше предположение, — проговорил Фил, переводя взгляд с меня на Дебби, — То происшествие в такси и сегодняшний звонок.
— Ага, — подхватил я, — давайте смотреть на вещи бодро. Может, это обычная угроза прикончить меня! — Я решительно оглядел присутствующих (убеждая других, старайся сам излучать убежденность); все повернулись ко мне. — Как вы думаете?
— Может, тебе взять отпуск? — спросила Дебби, и Триш одобрительно закивала.
О черт, я, кажется, их недооценил.
— Нет! — возразил я и добавил уже тише и спокойнее: — Еще чего не хватало — идти на поводу у этого телефонного террориста. — И продолжил уже совсем твердо: — Давайте работать как ни в чем не бывало, иначе плохие парни решат, что победили. Не думаю, чтобы кто-то из нас, — и я многозначительно посмотрел на портрет Нашего Дорогого Владельца, взиравший со стены, — захотел бы тому способствовать, особенно при нынешнем политическом климате. Как-никак война.
При этих словах я пристально посмотрел на Триш и Дебби. Теперь закивали они обе, и я понял, что одержал верх. Такого рода херня лучше доходит.
— О-о-о-ке-е-ей, — протянула Дебби. — Но если такие звонки продолжатся, мы отключим телефоны. Понятно?
Мы все закивали, переглядываясь.
— Может, тебе и вправду стоит переменить работу? — предложила Джоу.
— Зачем? Она мне нравится! — возразил я.
— В самом деле? — Джоу остановилась и повернулась ко мне; дело было в воскресенье где-то в середине декабря, и мы с ней прогуливались по Бонд-стрит. — Кен, ты же ненавидишь там все и вся.
— О чем ты?
— Да посуди сам: скажи, ты стал бы слушать радиостанцию «В прямом эфире — столица!» по доброй воле?
— Ты тронулась? Конечно нет!
— Или взять музыку, которую ты крутишь в своей передаче, она тебе нравится?
— Не смеши меня. С утра до вечера одно дерьмо. Все сплошь долбаные Westlifew Hear Say[87] . Куда уж дальше: после них даже Jamiroquai[88] — как глоток свежего воздуха!
— А что ты думаешь о тех, кто звонит к тебе на передачу?
— За редкими исключениями — сплошь придурки, лузеры, фанатичные мудозвоны и безмозглые лицемеры.
— Реклама?
— Про эту срань лучше не буду и начинать.
— Коллеги диджеи?
— Скучные кретины. Предложи им выбор между тем, чтобы открыть новый супермаркет за хорошие бабосы, и отсосать у сэра Джейми задарма, как единственная в их мозгу нервная клетка задымится и перемкнет.
— Тори? Новая поросль лейбористов? Американские республиканцы? ЦРУ? МВФ? ВТО? Руперт Мердок? Конрад Блэк?[89] Братья Баркли?[90] Берлускони? Джордж Дабья Буш? Ариэль Шарон? Саддам Хусейн? Этот, как там его, Фаррахан?[91] Осама бен Ладен? Саудовская королевская семья в полном составе? Правые христиане? Сионисты и еврейские поселенцы? Корпус волонтеров Ольстера? Ирландская республиканская армия? «Эксон»?[92] «Энрон»?[93] «Майкрософт»? Табачные компании? «Частная финансовая инициатива»?[94] Война с наркотиками? Культ держателей акций?
Джоу замолкла, но по тому, как она набрала в грудь побольше воздуха, я понял, что ей просто понадобилось перевести дыхание. Какой-то миг я безмолвно смотрел на нее, затем покачал головой и произнес:
— Как ты могла позабыть о Маргарет Тэтчер.
Она развела руками:
— Ты слишком много всего ненавидишь, Кен. Вся твоя жизнь, твоя рабочая жизнь, похоже, полна всякой всячины, и людей, и вещей, и организаций, которых ты прямо-таки не перевариваешь.
— А ты, похоже, придаешь всему этому слишком большое значение, тебе не кажется?
— Да что работа! У тебя так всегда. Когда мы поедем в отпуск в Штаты?
— Я же тебе говорил, не ранее чем…
— Знаю, пока там не восстановят демократию. Хорошо. А Венеция? Рим?
— Где заправляет этот коррумпированный мошенник, окруженный дружками-фашистами…
