– Бренда, зачем ты открыла окно? Холодно, – пробубнил Джошерс, завертевшись на постели.
– Ты проснулся? – я потрясла его за плечо.
– Почему у тебя такое лицо, словно бы ты смерть увидела? – попытался он пошутить, садясь. – Голова болит, – признался он, потрогав затылок. – Мне сильно досталось от этого орка.
Я оценивающе посмотрела на него, определяя, готов ли он к выяснению обстоятельств или стоит немного повременить с этим?
– Джошерс, можешь ответить на мои вопросы? – решила я не откладывать это на потом, а он согласно кивнул. – Зачем тебе был нужен поддон?
– Поддон? – переспросил он, но оставался невозмутим. – Откуда ты знаешь?
– Стражи все выяснили. Зачем тебе поддон? –– повторила я.
– Бренда, что за глупый вопрос? – он закатил глаза. – Любой уважающий себя мужчина не пройдет одиноко лежащего поддона, применение всегда найдется.
– Хорошо, но зачем тебе он в Шаганефсе?
– Я бы забрал его в Ромарин, – Джошерс широко улыбнулся мне, словно бы дитя. – У нас там безотходное производство, поддонов не сыскать.
– Увести деревянный поддон из другой страны? Лучший сувенир, – покивала я. – Почему не от дал оркам поддон, когда они пришли? – продолжала допытывать я его.
– Это был мой поддон. Я первый его увидел. Я таких проходимцев, которые хотят полакомиться чужим кусочком, вижу за версту.
– Как будто бы ты сам лучше. Хорошо. Забудем про поддон, – попросила я, понимая, что все равно не смогу осознать смысл действий Джошерса. – Почему в паспорте у тебя другая фамилия?
– Откуда ты знаешь? – вновь удивился он.
– Заполняла бумаги, чтобы тебе оказали первую помощь, – я протянула Джошерсу раскрытый паспорт. – Объяснишь?
– Ты хочешь услышать правду? – на всякий случай утонил он, растеряв былую беззаботность.
– Хотелось бы.
– Это моя настоящая фамилия. Я из рода Ройлэндэрс, это известный род магов-целителей, ты знаешь его. Моя мать лечила от болезней саму королеву. Вот и все. Я никому не хотел рассказывать об этом.
– Ты из известной и богатой семьи, именно поэтому ты работаешь в Ленире в каком-то издательстве?
– Дара к целительской магии у меня не было и в какой-то момент я ушел из дома, решив построить свой карьеру. Глупый поступок, и я все еще не научился жить один. Ты постоянно говоришь, что я ужасно выгляжу, но это не потому, что я нечистоплотный – я просто не умею заботиться о себе сам. Дома у меня был отдельный штат прислуги – мне до шестнадцати лет чистили зубы, не уверен, что даже королевский отпрысков баловали так, как меня.
Джошерс говорил это с самым что ни наесть серьезным выражением лица, из-за чего мне пришлось признать, что он вовсе не шутил. Это на многое открывало мне глаза и объясняло некоторые его поступки. Но это все еще не оправдывало то, что порой Джошерс вел себя как последний вурдалак.
– Ты злишься? – уточнил Джоешср, когда молчание затянулось.
– Нет, я просто в шоке. Еще кто-то знает об этом?
– Только ты и мой начальник. Я старался, чтобы особо любопытные не заглядывали в мой паспорт без спросу, – улыбнулся Джошеср немного расслабившись. – Может быть, вернёмся на фестиваль? – бодро предложил он.
– Нет, с меня на сегодня хватит, да и видел сколько времени? Уже одиннадцать. Вернемся на фестиваль завтра, а сейчас в отель.
– Как скажешь, – Джошерс осторожно поднялся с постели, хоть он мог болтать со мной и шутить, но его еще немного качало.
Сделав так, чтобы мужчина мог опереться на мое плечо, мы покинули больницу. Джошеср почти сразу же заснул, стоило нам прийти, а я решила написать письмо господину Уэрсу, о котором забыла вчера. Я рассказала ему о происшествии с Олевером и просила выяснить подробности, а также разузнать о путанице номеров. О Джошерсе решила не говорить, это его дело, вот пусть сам с этим и разбирается.
***
На следующий день мы вновь отправились на фестиваль, правда, мне пришлось взять с новоиспеченного богача обещание, что он не будет красть чужие поддоны. У меня было чувство, что после того, как я узнала о том, кто он на самом деле, между нами пала какая-то стена, а поведение Джошерса приобрело другой оттенок. Я действительно не понимала, почему он ведет себя так, словно бы все ему должны, но теперь все очевидно. Однако Джошерс думал, что это не изменит наш быт и я продолжу бегать по номеру, ища его потерянные вещи, но теперь я была не намерена это делать, ибо была уверена, что мужчина должен научиться самостоятельно заботиться о себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вчера мы так и не дошли до сада, а потому отправились прямиком туда. В саду латали красивые мерцающие бабочки и можно было взять маленькую корзинку, чтобы собрать овощей. Так как я наотрез отказалась таскаться по фестивалю с ними, то мы просто прогуливались. Чего здесь только не было: томаты, грибы, лук, шпинат. Тут росли не только овощи, но и необычный вид цветов – драконья рука. Мне этот цветок чем-то напоминал куриную лапку.
– Бренда, когда мы входили в парк, то я видел очень большую очередь возле ларька с мороженным, – сказал Джошерс, пока я фотографировала растения со всех сторон.
– Хорошая идея. Возьмешь мне? – уточнила я с улыбкой. – Я хочу еще немного пробродить здесь.
– Ну… – Джошерс немного замялся.
– Что-то не так?
– Там подают мороженное только для влюбленных. Нужно, чтобы мы вдвоем пришли.
– Можно купить мороженное в другом месте, – не понимала я нужды покупать мороженное именно в том ларьке, когда вокруг полно еды.
– Когда ты увидишь его, то передумаешь, – Джошерс протянул мне листовку.
На листовке был изображен свернутый в форму кулька блинчик с мороженным внутри, которое наложено так, словно это обаятельная девочка, а вишенка сбоку похожа на бантик. Точно такая же мороженка была рядом, изображающая мальчика. Она была настолько красивой, что мне даже стало невольно жалко есть ее. Такое мы уж точно должны были попробовать.
Я немедля взяла Джошерса под руку, потянув в сторону ларька. Он рассмеялся, от того, как я быстро поменяла свое мнение насчет этого лакомства.
Очередь у лавки действительна была большой и состояла исключительно из влюбленных парочек.
– Ты должна выглядеть счастливой рядом со мной, – подсказывал мне Джошерс. – Старайся улыбаться и не визжать от радости, что я не твой муж, как тогда, когда мы только въехали в отель.
– Тогда и ты должен светиться от того, что находишься со мной здесь, – фыркнула я.
– А я и так счастлив.
– Почему?
– А должна быть причина? Я просто счастлив, что мы с тобой можем отдохнуть на фестивале. Не обижайся, Бренда, но я рад, что Олевера нет с нами.
– Но я так и не поняла, что произошло с ним, – пожала я плечами.
– Пока тебя не было, я связался со своим начальником, и он сказал, что Олевер с кем-то подрался накануне и пытался в ходе этой поездки перевезти свои вещи для тайного переезда.
– Звучит бредово. Мне господин Уэрс еще не ответил.
– Узнаем детали, когда будем дома. Бренда, наш черед, улыбнись, пожалуйста, – попросил Джошерс, в миг став улыбаться до ушей. На мой взгляд, он немного переигрывал.
– Здравствуйте. Мы продаем мороженое только для влюбленных, –сказал достаточно молодой парень.
– Так мы и есть влюбленные, – попыталась убедить я его, а Джошерс мягко приобнял меня.
– Простите, но мой дар подсказывает, что вы что-то недоговариваете. Много желающих купить мороженное по акции. Я вынужден попросить вас уйти.
– Но мы правда пара, – я не планировала отступать, глядя на милые фигурки мороженого. – Смотрите, – я круто развернулась и поднявшись на цыпочки, чмокнула Джошерса в щечку.
– Вы очень настойчивы, – подметил продавец. – Но вам все равно не провести меня – я вижу чувства людей насквозь. Я продам вам мороженое только по утроенной цене.
– Это грабеж, – тут же возмутился Джошерс.
– Мы возьмем, – закивала я, понимая, что в противном случае мы вовсе не купим мороженное.
