– Из всего многообразия блюд ты выбрала именно их? Ты чокнутая или правда так любишь их?
– Хочу узнать, как их готовят заграницей. Может быть, ко мне придут интересные идеи.
– Я многого тебе не знал, – покивал Джошерс. – Счет за еду издательству? Я возьму самое дорогое, – усмехнулся он.
– Не сомневалась. Честно говоря, я не думала, что когда-нибудь мы с тобой будем ужинать в ресторане отеля.
– Я, наоборот, предполагал, что этот день настанет. Я очень настаивал на совместной трапезе, если ты не забыла.
– Нет. Не забыла.
– Кстати, что произошло между тобой и Олевером?
– Ты мне не подружка, чтобы я тебе об этом рассказывала.
– Кончено, я не подружка, я намного лучше. Кто еще может дать тебе совет? – подмигнул он.
– Ну… – я призадумалась, не зная, стоит ли что-то рассказывать ему. – Прости, Джошерс, но у тебя язык без костей. Знаешь ты – знает весь мир.
– Это часть моей работы. Ну, не хочешь и не надо. Я сам все знаю.
– Зачем спрашивал тогда? – недовольно шикнула я.
– Из любопытства. Он признался тебе в чувствах, а ты не даешь ему свой ответ.
– Откуда ты всегда в курсе событий? – искренне изумилась я.
– Дорогуша, ты работаешь в моем издательстве. Конечно, я обо всем осведомлен. Как у тебя дела с Динэлом? – он откинулся на спинку стула.
– Тебя не должна волновать мой личная жизнь. Я же не спрашиваю тебя о твоей.
– И правильно делаешь, что не спрашиваешь – я бы не ничего не сказал, – кивнул Джошерс.
– Вот и я ничего не скажу. Ты еще не читал местные новости?
– Читал. В номере лежал свежий выпуск.
– Что интересного? Есть что-то про фестиваль?
– О нем только и речь. Наша принцесса, к слову, тоже здесь.
– Талиахара? – не поверила я.
– Нет, жена младшего наследника, Сайэрина. Она приходится дальней, но все-таки родственницей королевской семьи, тоже на фестиваль приехала.
– Да, я помню, что она собиралась в Шаганефс, – припомнила я.
После того как мы вновь обсудили королевскую семью и ее членов, нам принесли нашу еду. Пока ели, то продолжали увлеченно болтать о каких-то пустяках. Невольно мне пришлось признать, что Джошерс не такой уж и странный. Также оказалось, что он прекрасно разбирается в этикете и столовых приборах, даже закатил мне лекцию о том, как правильно есть пельмени. Пельмешки здесь подавали отменные. Мне они понравились, а Джошерс даже утащил парочку из моей тарелки, но на него они впечатления произвести не могли, он заявил, что и вкуснее пробовал.
Вернувшись в номер, я решила наконец-то расслабиться в горячей в воде, как хотела с того самого момента, как вошла в номер. Наказав Джошерсу не входить к нам, я удалилась в ванную. Решив себя побаловав, набросала в джакузи лепестки роз. Почему бы и нет? Джакузи был больше похож на небольшой бассейн, чем на ванну.
Горячая вода очень хорошо расслабляла, и я сама не поняла, в какой момент я успела задремать, несмотря на то что проспала несколько часов по приезде. Видимо, перенос вымотал меня куда больше, чем я могла предположить.
Проснулась я от шума льющейся воды. Осознав, что я умудрилась заснуть в ванной, я резко села и открыла глаза, в которые тут же ударил яркий свет. Мало того, что я уснула тут, так я еще и проспала до самого утра.
Повернув голову вправо, откуда раздавался шум, я увидела обнаженного Джошерса, который натирался мочалкой и насвистывал себе под нос какую-то песенку.
– Ты что творишь?! – вскрикнула я, кинув в мужчину стоявшую рядом банку шампуня, попав ему прямо в голову.
– Ау, за что? – взвыл он, потирая затылок. – Ты же сама просила меня не будить тебя, вот я и не будил. Что такого в том, что я моюсь? Не чужие же. Вчера ты сама советовала мне принять душ.
– Но зачем делать это, когда я в ванне? Как ты вообще зашел сюда? Прикройся хоть, – рыкнула я на него. – Когда я просила меня не будить, то подразумевала совсем другое.
– Я не умею читать мысли, Ты сказала не будить – я не будил. В чем проблема? – он все-таки прикрылся рядом висевшим полотенцем. – Я думал, что успею помыться до того, как ты проснешься.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Просто уходи, – попросила я, закрывая глаза ладонями.
Я сама сейчас не в самом лучшем положении. К счастью, лепестки роз, который я, не жалея насыпала, скрывали то, что было нужно.
– Я не могу уйти, не смыв гель для душа. Поспи еще немного, я почти закончил, – попросил он.
Через пару минут шум воды стих, а он сказал:
– Не сердись. Я закончил. Поспи еще немного, фестиваль откроется лишь вечером. Я сейчас пойду в ресторан, позавтракать хочу, – сказал он и затем послышался звук закрывающейся двери.
Светлые леса, что это было? Неделя предстоит длинной, и я беру назад свои слова о том, что Джошерс не такой уж и странный.
Шумно выдохнув, я опустилась под воду с головой. От сна, конечно же, и следа не осталось.
Вопреки своим словам, Джошерс сидел в номере и ел какую-то булочку. Когда я вышла из ванной, то он и не обратил на меня внимания, с увлечением читая какую-то книгу. Я не знала, нужно ли поднимать недавно произошедший инцидент или нет. С другой стороны, как я могу оставить подобное в стороне?
– Что с тобой? У тебя такое лицо, словно бы ты отравилась курицей, но ты счастлива, все вместе, – довольно хмыкнул Джошерс, даже не взглянув на меня.
– Счастлива? Отравилась? – скрипнула я зубами и отрезала. – Мне просто есть над чем подумать, ясно?
– Как скажешь, дорогуша. Как скажешь, – он резко закрыл книгу и, плюхнувшись на кровать, включил моновизор. – Раз ты не хочешь говорить, то не нужно. Я не могу тебя заставить, да и не моя это проблема, – пробормотал он.
– Было бы странно, если бы это беспокоило тебя, – хмыкнула я.
Сев в кресло, я взяла свежую газету. Невольно я все равно переводила взгляд на беззаботно лежащего конкурента. Видеть то, как он разлегся тут, было выше моих сил сейчас. Взяв газету с собой, я, ничего не говоря, вышла из номера. Хотелось побыть в одиночестве.
Посидев в роскошной гостиной, в которой было множество экзотических растений, и заведя несколько приятных знакомств с другими постояльцами, я вернулась в номер в хорошем расположении духа. Пора было собираться на фестиваль.
– Вернулась? Куда ходила? – встретил меня вопросом Джошерс, который пытался завязать галстук у зеркала.
– По отелю ходила. Заходила на ресепшн. К сожалению, свободного номера не появилось.
– Ты все еще злишься на меня? Настолько, что даже спрашивала о свободном номере?
– Я с самого начала не хотела жить с тобой, но сегодня ты лишь подлил масла в огонь.
– Ты права, я виноват, – Джошерс отмахнулся и подошел ко мне с не то приказом, не то просьбой. – Бренда, завяжи мне галстук.
– Зачем тебе вообще этот костюм? Мы идем на фестиваль, а не на конференцию. Одень что-нибудь попроще, – посоветовала я, обходя мужчину.
– Думаешь? А что мне одеть?
– Мне все равно, – отозвалась я. – Я прямо так пойду, – решила я, глядя на себя в зеркало. – Главное блокнот и монофот возьми.
Джошерс что-то невразумительно пробормотал и ушел в ванну. Кинув самое необходимое в сумку, я перебросила последнюю через плечо. Мои сборы не заняли и пяти минут.
– Тебя ждать? – постучалась я в ванную, однако ответом мне была тишина.
Стоило мне подойти к выходу, как Джошерс вышел из ванной в своем привычном для меня наряде: шлепки, не то бриджи, не то брюки, и голубая рубашка в клеточку.
– Кошмар, – вырвалось у меня.
– Ты сама сказала, что не стоит идти в костюме, – парировал он.
– А расчесаться хотя бы можешь?
– Я не взял с собой расческу, – пожал он плечами.
– У тебя же не эльфийские косы, хотя бы руками пригладь.
– Какое тебе дело до того, как я выгляжу? Сама сказала, что тебе все равно.
– Ты прав. Мне все равно, – напомнила я самой себе, круто развернувшись. – Пойдем, у нас много работы. Нужно прийти к самому открытию.
Несмотря на то, что на дворе был конец осени, в Шаганефсе было достаточно тепло. По крайне мере. Джошерсу не было холодно в своих шлепках. Мы, как и толпы других людей, стекались к центральному парку города, который поражал воображение своими громадными размерами.
