то что компания Безоса была гораздо более закрытой, чем SpaceX, она придерживалась той же базовой идеологии и стремилась революционизировать аэрокосмическую отрасль, радикально снизив стоимость доставки людей и грузов на орбиту. После серии телефонных интервью с представителями Blue Origin, расположенной недалеко от Сиэтла, Данну позвонили и сказали, что он стал «первым запасным претендентом», и если один из десяти отобранных студентов откажется от стажировки, то ему позвонят.
«Тогда я сказал рекрутеру: “Просто позвольте мне поработать на вас в течение месяца, – вспоминает Данн. – Можете мне не платить, и если за месяц я не докажу, что готов работать больше, чем любой другой стажер, то я просто уеду домой. Я буду очень признателен за этот опыт. А если я отлично проявлю себя и буду работать усерднее, чем все остальные, тогда просто заплатите мне за остаток лета”».
Рекрутер отказался от этого предложения. Больше никто из компании не позвонил.
Размышляя о своей будущей карьере, Данн не знал, что делать. Он подумал, что для повышения шансов на получение работы в SpaceX ему нужно получить степень магистра, а затем и докторскую степень в области ракетостроения – стать настоящим экспертом. Именно с этой целью он и поступил в Стэнфордский университет. Данн подружился со студентами, работавшими над ракетой с гибридным двигателем, использующим твердое и жидкое топливо. Он с головой погрузился в этот проект и познакомился с Эриком Ромо – кандидатом на получение магистерской степени, который с января 2003-го по начало 2004 года работал над двигателем в SpaceX. В ходе разговора с Ромо Данн понял, что получение докторской степени в области ракетостроения было неправильным подходом. Компании требовались практики, а не теоретики. Он решил набрать как можно больше опыта в магистратуре и сделать все возможное для того, чтобы попасть на стажировку в SpaceX летом 2006 года. Ромо пообещал Данну замолвить за него словечко своему бывшему начальнику Мюллеру.
Весной 2006 года, сразу после окончания занятий, Данн погрузил вещи в свою Toyota Tacoma и проехал весь путь из Калифорнии в Техас за двадцать четыре часа. Макгрегор представлял собой типичный для Техаса сонный городок с одним перекрестком, множеством пикапов, несколькими выцветшими витринами и, конечно, закусочной Dairy Queen, без которой не обходится практически ни одно техасское поселение. Покинув Макгрегор, Данн миновал промышленный парк и выехал на длинную дорогу, которая вела к испытательным стендам и бункеру SpaceX. В 2006 году на въезде не было ни пропускного пункта, ни створок ворот. Единственным ориентиром, видимым издалека, оказалась огромная тренога. Несмотря на это, Данн приближался к полигону с трепетом. «Мне казалось, что я достиг высшей лиги», – говорит он.
Тем летом в компании царила оптимистичная атмосфера. Маск надеялся пустить вторую ракету Falcon 1 в конце того же года или в начале 2007-го, и команде разработчиков двигательных установок предстояло проделать много работы. Инженеры, разрабатывавшие вторую ступень, вскоре должны были доставить в Макгрегор двигатель Kestrel, после чего первая ступень с двигателем Merlin должна была пройти через всевозможные тесты. Лето обещало быть напряженным – состоящим из долгих жарких дней и бессонных ночей.
У Данна было около недели на то, чтобы освоиться на новом месте, прежде чем прибыл двигатель Kestrel. Ему и другим сотрудникам приходилось мириться не только с вредными представителями дикой природы, но и с жарой, которая летом в Центральном Техасе становится просто мучительной. В конце июля и начале августа средняя температура в этой части страны достигает 36 °С. Однако летом 2006 года, с 12 июля по 27 августа, ртутный столбик в Макгрегоре практически ежедневно поднимался до отметки 40 °С и выше.
Дин Оно и другие инженеры из Эль-Сегундо, участвовавшие в создании двигателя Kestrel, привезли его и после распаковки оборудования работали над ним практически круглосуточно. «Это было очень трудное время, – вспоминает Данн. – Тогда я впервые узнал, насколько напряженным может быть график работы в SpaceX».
К 2006 году численность команды разработчиков двигательных установок увеличилась. Обычный рабочий день для двадцати инженеров и техников в Макгрегоре начинался примерно в восемь часов утра и нередко заканчивался далеко за полночь. После доставки двигателя Merlin на полигон техники осмотрели оборудование в небольшом ангаре, чтобы убедиться в том, что во время транспортировки оно не получило повреждений. Затем они оснастили двигатель несколькими дополнительными приборами для получения более подробных данных во время тестов. После этого подготовительного этапа техники разместили Merlin на испытательном стенде. Тот представлял собой приподнятую платформу, в составе которой были крепления, удерживающие двигатель, магистрали для подачи компонентов топлива и отвода выхлопных газов, а также инструменты для сбора данных.
После установки двигателя на стенд первым делом проводится проверка всей электроники, затем команда техников должна убедиться в том, что критически важные клапаны, контролирующие поступление компонентов топлива, открываются и закрываются должным образом. Кроме того, им необходимо удостовериться в отсутствии протечек в топливных магистралях и камерах двигателя, а также в том, что азот наддува удаляет из него все газы, и провести еще множество различных процедур. На все это уходит несколько дней.
Высота двигателя Merlin около трех метров, если считать от нижней части раструба до вершины, которая соприкасается с остальной частью ракеты. В ходе отладки элементов двигателя инженеры и техники лазили по испытательному стенду в шортах, футболках и теннисных туфлях под классический рок, раздающийся из мощных динамиков. Радиостанция Bear из соседнего Уэйко передавала песни Lynyrd Skynyrd, Aerosmith, Rolling Stones и многих других. Несмотря на жару, Данна воодушевляли эти долгие дни, когда он понимал, что живет той самой жизнью, о которой мечтал полутора годами ранее, когда учился в Университете Дьюка. Чем бы он ни занимался, Данн все время помнил о том, что помогает Маску строить его ракету.
«Ежедневно, примерно в час дня, на полигоне в Техасе поднимался ветер, – вспоминает он. – Мы работали на испытательном стенде, и это было потрясающе. Мы ползали под рок-н-ролл вокруг ракетного двигателя на протяжении всего невыносимо жаркого утра, а затем до нас доносилось дуновение этого ветерка. Было здорово».
Одна из самых больших сложностей при работе с ракетным двигателем заключается в том, чтобы обеспечить его безопасное зажигание. Жидкий кислород и керосин, которые являются компонентами топлива для ракеты Falcon 1, нуждаются в искре для воспламенения и производства больших объемов горячего газа, необходимого для взлета аппарата. Искра генерируется воспламенителем. Может показаться странным, однако точный контроль момента зажигания ракетного двигателя – чрезвычайно сложная задача. Разработчики двигательных установок в Эль-Сегундо, на Квадже и в Макгрегоре пытались решить ее много лет.
Для зажигания двигателей своих ракет SpaceX сначала использовала водородные воспламенители, а затем перешла на летучую химическую смесь под названием TEA-TEB – комбинацию из триэтилалюминия (triethylaluminum, TEA) и триэтилборана (triethylborane, TEB),
