Как Серегин нашел покупателя и скольких хозяев сменил камень, пока попал к моему отцу, история умалчивает. Известно только, что в начале 90-х годов в кругах самых богатых буржуинов страны об изумруде ходили упорные, но маловразумительные слухи. Затем слухи прекратились, и изумруд, который стали называть Императрицей, словно в воду канул.
В те времена капиталы создавались и рассыпались прахом мгновенно, только реальные ценности могли сберечь вложенные в них деньги. Но не думаю, что отец только поэтому стал владельцем и хранителем изумруда. Была в нем всегда какая-то странная тяга к тайне и романтике, как это ни странно звучит в отношении человека, всю жизнь связанного с финансами. Отец не был авантюристом, в делах всегда руководствовался холодным расчетом и безупречной интуицией. Но я знала его немножко другого, знала, какие фильмы и книги он любил, какие песни пел в хорошем настроении, почему его манили дальние острова.
Не мог он устоять перед Императрицей. Представляю, какие страсти бушевали у него в душе… Понимая, что в Россия — очень ненадежное место, он вывез камень за границу и поместил в швейцарский банк на хранение. И оставил следы, по которым мы могли его найти, если вдруг произойдет что-то непредвиденное.
Так и случилось. Отец умер скоропостижно и не успел перед смертью ничего нам сказать. Как в руки Севки попал ключ от ячейки в банке «Altesschloss», можно теперь только догадываться. Скорее всего, ключ просто лежал в сейфе отца на работе. Потому что в домашнем сейфе его я не видела. Муж ничего о ключе ни мне, ни моей матери не сказал, наоборот, перепрятал его в другой сейф, специально арендованный в «Эдельвейсе». Наверное, боялся, что породистый заграничный ключик может привлечь чье-то внимание. Но одного ключа было мало, нужно было знать, что он открывает.
Где именно зашифрован номер ячейки, одновременно служащий паролем, мой муж понял, просматривая бумаги, оставленные отцом. Трудно сказать, когда именно это произошло. А вот дату, когда он узнал название банка, где хранился депозит, я могу назвать почти точно. Отделка офиса «Элко» закончилась в начале апреля. Нелли Феофановна припомнила, что прежде чем повесить картину с лошадью в приемной, Севка долго ее рассматривал в своем кабинете. Отсутствием интеллекта мой покойный муж не страдал, и то, до чего смогла додуматься я, наверняка пришло ему в голову гораздо быстрее.
Знал ли он, что лежит в банковском сейфе? Мог знать, потому что вращался в тех же кругах, что и отец.
Такую сделку провести в полной тайне невозможно, как ни старайся.
И Всеволоду захотелось заполучить Императрицу. За границей за изумруд можно было получить большие, очень большие деньги. Но камень был наследством моего отца и принадлежал мне. Так что я была явно лишней в этих планах, я могла помешать в самый неподходящий момент. А Лиля ждала ребенка и очень хотела выйти замуж за Севку. Сколько он уговаривал ее убить меня? Не думаю, что очень долго.
Ошибка моего мужа была в том, что он рассказал о сокровище сестре. Видимо, ему нужен был надежный помощник. А Сима сообщила о сокровище Игорьку, тем самым, подписав брату и мне заодно смертельный приговор.
***
И вот я сижу в гостиничном номере, невидящим взглядом уставившись в окно, за которым кружатся огромные снежные хлопья и сверкают разноцветные огоньки рождественских гирлянд, и думаю о том, что даже мой мудрый и умеющий все предвидеть отец, мог ошибаться. Ошибся он только один раз. Но зато как…
Хотя, в конце концов, он был всего лишь человеком. Человеком, не сумевшим преодолеть соблазна, не устоявшим перед желанием обладать чудом… Из ступора меня вывел голос Тайгера.
— Что? — не поняла я.
— Когда ты плакала в последний раз? — повторил он вопрос.
— Не помню, — честно ответила я. Потом подумала, смахнула тихо катящиеся из глаз слезы и добавила:
— Давно. В начале лета.
Короткий эпилог
Он и сейчас находится там, в сейфе банка. Ждет…
Когда-нибудь я решусь и привезу его в Россию. Просто нужно подождать. Лучших времен и лучших правителей.
