Сердце сжалось от страха, и паника, охватившая меня прошлым вечером, вернулась, принеся с собой неловкое молчание. Я села и натянула простыни до подбородка.
– Ох, черт.
Его рука сжала мое запястье.
– Хлоя, я не могу…
– Нам нужно одеваться, – прервала я его прежде, чем он сумел закончить фразу.
Которой, вполне возможно, собирался разбить мне сердце.
– У нас презентация через двадцать минут.
Несколько секунд он растерянно смотрел на меня, после чего сказал:
– У меня тут нет сухой одежды. Я даже не знаю, где моя комната.
Я постаралась не залиться румянцем при мысли, насколько быстро все произошло прошлым вечером.
– Хорошо. Я возьму твой ключ и что-нибудь тебе принесу.
Быстро приняв душ, я завернулась в пушистое полотенце и подумала, что зря не прихватила с собой в ванную один из гостиничных халатов. Глубоко вдохнув, я распахнула дверь и вышла.
Беннетт сидел на кровати. Когда я вошла в комнату, он поднял голову и взглянул на меня.
– Мне надо…
Я замолчала, показав на свою сумку.
Он молча кивнул. Обычно я не стеснялась своего тела. Но, стоя перед ним в одном полотенце, я отчего-то почувствовала необычное для себя смущение.
Схватив свою одежду, я бросилась прочь и остановилась, лишь очутившись в сравнительной безопасности ванной. Одевшись с рекордной скоростью, я решила, что соберу волосы в хвост, а с остальным разберусь позже. Взяв с подзеркальника ключи-карточки, я вернулась в спальню.
Беннетт так и не двинулся с места. Он сидел на краю кровати, положив локти на колени и задумавшись о чем-то. О чем он думал? Все утро я дико нервничала, эмоции метались из одной крайности в другую, а он выглядел абсолютно спокойным. Абсолютно уверенным. Но в чем он был уверен? Что он решил?
– Принести что-нибудь определенное?
Он поднял голову и удивленно моргнул, как будто не ожидал такого вопроса.
– Э-э… у меня всего несколько встреч после обеда, так?
Я кивнула.
– Меня вполне устроит любой твой выбор.
На поиски его комнаты ушло всего пару секунд – это была следующая дверь по коридору направо. Лучше не придумаешь. Теперь я смогу воображать, как он раскинулся в постели всего через стену от меня. Его багаж был уже в номере, и я ненадолго замешкалась, только сейчас сообразив, что мне придется рыться в чужих вещах.
Подняв самый большой чемодан, я водрузила его на кровать и открыла. Меня волной накрыл знакомый запах, и я ощутила острый приступ желания. Тряхнув головой, я принялась перебирать тщательно сложенную одежду.
У Беннетта все было таким организованным и аккуратным, что поневоле напрашивалась мысль, как выглядит его дом. Раньше я об этом не думала, но сейчас вдруг принялась гадать, увижу ли когда-нибудь его квартиру? Увижу ли его постель?
Я замерла, осознав, что мне бы этого хотелось. Но хочется ли ему?
Тут я поняла, что бессовестно тяну время, и вернулась к поискам подходящей одежды. Наконец я остановилась на темно-сером костюме от Хельмута Ланга, белой рубашке, черном шелковом галстуке, боксерах, носках и туфлях.
Сложив остальное обратно в чемодан, я собрала вещи и направилась в свой номер. В коридоре мне не удалось сдержать нервный мех. Ситуация явно отдавала абсурдом. К счастью, у двери самообладание вернулось ко мне. Я шагнула внутрь, но на втором шаге застыла на месте.
Он стоял у открытого окна в лучах утреннего солнца.
Тени подчеркивали все совершенные линии его скульптурного тела. Полотенце, сползшее с бедер, висело непристойно низко, и как раз над ним виднелась татуировка.
– Нравится то, что ты видишь?
С трудом оторвавшись от чудесного зрелища, я взглянула ему в лицо.
– Мне…
Взгляд опять упорно сполз к его бедрам, словно притянутый магнитом.
– Я спрашиваю, тебе нравится то, что ты видишь?
Беннетт пересек комнату, остановившись прямо передо мной.
– Я тебя слышала, – сердито отозвалась я. – И, кстати, нет. Я просто задумалась.
– О чем же именно? – спросил он, протянув руку и убрав мне за ухо прядь влажных после душа волос.
От этого легкого прикосновения у меня внутри все перевернулось.
– О том, что мы должны придерживаться графика.
Он приблизился еще на один шаг.
– И почему я тебе не верю?
– Потому что думаешь только о себе? – предположила я, встретившись с ним глазами.
Он заломил бровь и какое-то время смотрел на меня, а затем взял у меня из рук одежду и положил на кровать. Не успела я пошевелиться, как он сорвал полотенце с бедер и отшвырнул в сторону. Матерь божья! Если на свете был лучше сложенный мужчина, я бы немало заплатила, чтобы на него посмотреть.
Взяв трусы, Беннетт начал было натягивать их – но внезапно остановился и оглянулся на меня.
– Так, говоришь, нам надо придерживаться графика? – поинтересовался он, насмешливо косясь на меня. – Или все-таки ты видишь тут то, что тебе по вкусу?
Сукин сы…
Сузив глаза, я быстро отвернулась и прошествовала в ванную, чтобы окончить сборы. Пока я сушила волосы, в голове вертелась беспокойная мысль. Похоже, он хотел сказать мне нечто большее, чем просто: «Полюбуйся-ка еще немного моим обнаженным телом».
Не успев разобраться в собственных запутанных чувствах, я принялась гадать, что чувствует он. И что все это значило? Неужели меня тревожит то, что он захочет уйти?
Когда я вернулась в спальню, Беннетт уже оделся и ждал меня, стоя у большого окна. Услышав шаги, он повернулся, подошел и, сжав теплыми ладонями мое лицо, пристально на меня посмотрел.
– Послушай меня.
Я сглотнула.
– Да.
– Я не хочу выйти из этой двери и потерять то, что мы нашли здесь.
От его простых слов у меня перехватило дыхание. Он не делал никаких заявлений, ничего не обещал, но сказал именно то, что мне нужно было услышать. Возможно, мы оба пока не понимали, что происходит между нами, но обрывать это не собирались.
Прерывисто вздохнув, я положила руки ему на грудь.
– Я тоже не хочу, но еще не хочу, чтобы твоя карьера поглотила мою.
– Я тоже.
Мне оставалось только кивнуть. Похоже, теперь я запуталась окончательно, и ничего внятного добавить не могла.
– Ну и отлично, – сказал он, оглядев меня с ног до головы. – Пошли.
15
Тема конференции в этом году звучала как «Следующее поколение маркетинговой стратегии», и, чтобы поощрить это следующее поколение, организаторы устроили презентацию студенческих постеров. Множество студентов с программы Хлои стояли здесь навытяжку рядом со своими постерами и ели глазами публику. Вообще-то участие в этой презентации было обязательным для всех стипендиатов «Джей Ти Миллер», но я попросил сделать для Хлои исключение, учитывая значимость и конфиденциальность контракта с Пападакисом. Ни один из ее однокурсников не управлял миллионным проектом. Учебный совет с радостью откликнулся на мою просьбу – им не терпелось поместить историю успеха Хлои в рекламную брошюру, как только все детали будут утверждены и доступны для широкой публики. Но, хотя сегодня Хлое и не требовалось участвовать в презентации, она упрямо заглядывала во все уголки и изучала каждый постер. Учитывая, что я не способен был отойти от нее дальше, чем на четыре фута, и до десяти утра у меня не было никаких встреч, я все это время таскался за ней, считая постеры (576 штук) и пялясь на ее задницу (кругленькую – так и тянет похлопать – в настоящий момент обтянутую черной шерстью).
