Оправдания их поступкам нет, но, с другой стороны, кто я, чтобы судить и казнить их? Был бой, в бою я убил одного, но сейчас другая ситуация.
Смену я передал Денису, предупредив его о попытке верзилы развязаться и напасть на меня.
— Пусть попробует, я его на британский флаг порежу. — пообещал друг, вытаскивая из ножен охотничий нож.
До утра ЧП не произошло. Наскоро перекусив и дав пленным попить воды, двинулись в путь. С нами дальше пошел только бородатый Михаил, двое егерей остались, им еще предстояло похоронить Алика. Могилу ему решили рыть рядом с избушкой, где он и проводил большую часть времени.
— Тезка, мы ваши должники, — егерь протянул руку, — свистни, как понадобится помощь.
— И на нас можешь рассчитывать. — пообещал я Олегу, отвечая на рукопожатие.
Доехав до Брыкина Бора, Михаил покинул нас, ему предстоял обход в сторону Лубяник. Да и жителей надо было предупредить, что незаконная охота будет наказываться. Раненого посадили к деду в Ниву, он стонал и порой даже терял сознание.
— Совсем плох. Что мне этот полутруп везти в Спасск? Может, выкинем его в болото? — ворчал дед, застегивая ремень.
До Спасска-Рязанского доехали без приключений, Сердюкова на месте не оказалось. Он поехал в сторону Рязани, где произошло какое-то ЧП. Но лейтенант меня узнал и радостно приветствовал. Когда открыл багажник и, показывая ему пленных, коротко рассказал о случившемся, вояка погрустнел:
— У нас тоже с десяток человек дезертировали, скоро совсем без людей останемся, а Шершнев только силу набирает. — констатировал лейтенант. Подозвав пару солдат, велел им отвести задержанных в тюрьму, пока не вернется полковник и не решит их судьбу.
Возвращаясь назад, мы молчали. Попрощались с дедом, обещав завтра вернуться для продолжения охоты на браконьеров. Это мы поймали группу дезертиров, а браконьеров с ближайших деревень еще предстояло отучить убивать животных весной, когда они заводят потомство.
Глава 17
Весенние работы
Охота на браконьеров продолжалась еще четыре дня — были пойманы неуловимые жители Лубяник, двое охотников с Амосово и еще троица с деревни Орехово. Впервые испробовал в деле охоты на людей свой мавик с тепловизором. Коптер показал себя достойно, очень быстро обнаружив браконьеров. Во всех случаях обошлось без перестрелки, только ореховским пришлось немного настучать по кумполу, слишком борзо себя вели и оскорбляли деда. В мирное время за браконьерство они получили бы солидные сроки, но сейчас этим заниматься было некому. Кончилось изъятием оружия, что, собственно, и задело ореховскую бригаду. После вправления мозгов посредством мордобития мужики присмирели, но злобно зыркали глазами.
— Нажил ты себе врагов, Сергеевич. — констатировал Михаил, смотря вслед незадачливым браконьерам. Последний день прошел впустую, в близлежащих деревнях прошел слух, что егеря лютуют и даже уничтожили отряд солдат-дезертиров численностью не меньше взвода.
Мы вернулись в Кудом, где нас ждала весенняя страда. Конец апреля выдался теплым, днем воздух прогревался до восемнадцати-двадцати по Цельсию. Одновременно с потеплением немного повысился радиационный фон, цифры на дозиметре менялись от 0.23 до 0.30 микрозиверт. Я связал повышение радиационного фона с солнечной активностью, небесное светило вносило свой вклад в устоявшиеся цифры.
Пока мы охотились на браконьеров, Ашот и Ваня закончили с погребом — на черновую крышу насыпали метровый слой земли.
— Зацени! — хвастался Ваня, откидывая крышку погреба. Вниз вела самодельная лестница с пятью перекладинами, на крюке, вбитом в стену, висел диодный светильник. Включив его, Ваня первым спустился вниз. Полки были кривые, но нам и это подходило. При желании здесь можно было хранить большое количество консервированных продуктов. Внизу было прохладно, даже холодно.
— Смотри сюда. — Иван подошел к дальнему углу и откинул кусок брезента. В углу была выкопана яма метр на метр, доверху набитая снегом и кусками льда.
— Ледник. Думаю, до середины лета снег продержится, можно мясо животных хранить.
— Каких животных? — не понял я его слов. Животных у нас не было, хотя эта тема поднималась практически каждый вечер.
— Диких, мы же посреди леса живем.
— Так, до конца лета никакой охоты, только в самом крайнем случае. Мы ловим браконьеров, но сами не должны ими становиться. А в целом погреб получился отличный, теперь его надо заполнить к зиме. Что с участком под огород?
— Приступили, но корчевать пни трудно даже с трактором. — честно признался Ваня. Мы выбрались наверх, выключив, повесили фонарь на стену. Опустив крышку, Ваня накидал сверху веток.
— Для маскировки. — пояснил свои действия. Хотел его поддеть, но мама меня позвала. Получил я сполна, оказавшись виноватым чуть ли не во всех проблемах, начиная от ранения Виталия Семеновича и заканчивая неготовым огородом.
— Правильно, мама, вы его ругаете, он еще и бесчувственный! — подкинула дровишек в огонь Аннабель, не скрывая своей радости при виде меня.
— С утра примемся за работу, — притянув к себе мать, чмокнул ее в щеку, — сейчас работать смысла нет, через час стемнеет. А с тобой, ябеда, разберусь позже. — пригрозил Аннабель, упорхнувшей из кухни.
— Сынок, как у вас с ней? — мать потрепала меня по голове. — Любит она тебя. Неужели не видишь?
— Если любит, то ведет себя странно. Мам, мы голодные, есть что похавать? — Денис появился вовремя, освободив меня от дальнейших расспросов. Накрывая нам на стол, мама рассказала про прошедшую Пасху, как Аннабель напекла куличи и угостила всех пасхальными яйцами.
— Нам бы козочку или корову дойную, да парочку свиней, всегда молоко, сметана и мясо под рукой было бы… — пожаловалась мама. Она, подперев голову руками, наблюдала, как мы быстро уминаем ужин.
— С возвращением! — Виталий Семенович присел к столу. — Люда, я бы составил компанию боевым товарищам.
Наш с Денисом ужин плавно перетек в ужин всей семьей — пришли Альбина с Машей, а у улицы вернулись Ашот и Ваня.
— А где Наталья Ивановна? — только сейчас обратил внимание, что матери
