Время тянулось невыносимо медленно. Антонио и Винченцо пристроились на корме с длинными лесками и принялись ловить рыбу. Наживкой служили шарики хлебного мякиша. Незамысловатое угощение пришлось морским обитателям по вкусу. Через двадцать минут у ног сицилийцев лежало десятка два рыбешек.
Громкий всплеск за бортом вернул нас к реальности, и я увидела Робера, влезающего на борт. Едва вытащив изо рта загубник, он закричал:
– Она там! Она там, черт подери!
Схватив деда в объятия, он пустился с ним в пляс по мокрой палубе. Я помогла Аркону избавиться от костюма.
– Завтра, прямо с утра, нырнем еще раз и снимем все на камеру, – сказал он. – Корабль раскололся надвое во время взрыва. Сейчас обе части, кормовая и носовая, лежат неподалеку от места, где Ула нашла кусок якоря!
– Вы заплывали внутрь? – спросил Филипп, освобождаясь из сильных рук внука.
– Не хватило времени, – покачал головой Аркон. – Но на борту, чуть повыше ватерлинии, ясно читается название судна.
– Как же я хочу с вами! – в отчаянии воскликнул Филипп, потрясая рукой в гипсе. – Как бы мне хотелось своими глазами увидеть «Санта-Марию» и убедиться в том, что все это – не сон!
– Это не сон, дед, – рассмеялся Робер, обнимая Дашу за плечи. – И завтра я тебе это докажу!
Возвращались мы в приподнятом настроении. К тому моменту, как «Хоуп» пришвартовалась, начало темнеть. В «Лагуне» нас ждал ужин. К столу подали домашнее красное вино, но мужчины потребовали чего-нибудь покрепче. Я понимала, что им требуется отметить обнаружение «Санта-Марии». Хозяин принес французский коньяк из своих личных запасов, и все отдали ему должное.
После ужина мы расползлись по своим комнатам. Даша ушла с Робером, Винченцо с Антонио заняли второй номер, а мы с Арконом – третий. Филипп разместился в четвертой комнате.
Приняв душ и переодевшись в ночную футболку, я устроилась на балконе с бокалом вина, недопитую бутылку которого Аркон прихватил с собой. Пока он смывал с себя морскую соль, я задумчиво сидела в кресле, глядя на простирающийся внизу пустынный пляж и лунную дорожку на тихой воде.
– Какие умные мысли роятся в этой хорошенькой головке? – услышала я голос Аркона.
– Совсем никаких, – улыбнулась я, откидывая голову назад и позволяя ему поцеловать ложбинку на шее. – Кажется, приключение подходит к концу?
– И слава богу! Я уже начал уставать от постоянных игр в прятки и догонялки! Надоело оглядываться. Пора возвращаться к работе, а то мой отпуск слишком затянулся. Я выяснил все, что хотел. Теперь с чистой совестью могу снова заняться своим обычным делом – лечить людей.
Утром меня растолкала Даша и сказала, что мужчины уже на катере и готовятся к отплытию. Взглянув заспанными глазами на часы, я увидела, что они показывают начало шестого утра. Тем не менее стол внизу оказался уже накрыт, и на нем я обнаружила сыр, ветчину, помидоры и хлеб.
Когда я вышла на пляж, солнце только-только показалось из-за горизонта, и его лучи пустили по гладкой голубой воде яркие золотистые блики. Я зажмурилась от удовольствия: воистину, люди, которые поздно поднимаются, упускают самые удивительные моменты в жизни!
Робер помахал мне рукой с палубы «Хоуп», и я ускорила шаг. Филипп еще вчера позвонил Маню Ростану и заказал баллоны с кислородом, прибывшие поздно ночью. Теперь мы были полностью оснащены для того, чтобы предоставить руководству Мальтийского ордена любые доказательства.
До места добрались быстро – гораздо быстрее, чем вчера, как мне показалось. Следуя за Арконом, я дрожала от предвкушения того, что ожидает меня под водой. Когда я ребенком зачитывалась романами о пиратах, то частенько представляла себя на месте их героев, а теперь собиралась воочию увидеть настоящее судно, полное сокровищ!
Один за другим мы вплыли в пещеру и, оказавшись на другой стороне, продолжили движение. И вот, наконец, перед моими глазами открылась сюрреалистическая картина. Прямо по курсу, на белом морском песке, обросший ракушками, печально лежал остов «Санта-Марии». Это была кормовая часть, и вход в нее зиял черной дырой с неровными краями, образовавшимися во время взрыва. Я почувствовала, как по позвоночнику пробежал предательский холодок: как бы там ни было, внутри еще могут находиться люди – вернее, то, что от них осталось. Робер включил камеру и подсветку, в то время как Винченцо и Аркон освещали путь мощными лучами фонарей. Требовалось найти место, в котором дед Аркона спрятал бесценное наследие ордена. Где именно его искать, мы не имели ни малейшего понятия, поэтому следовало обшарить каждый угол. То и дело в ярком свете фонарей проплывали быстрые стайки мелких рыбешек, но время от времени попадались и довольно крупные представители.
Аркон подал знак разделиться. Мы с Робером направились в одну сторону, а Винченцо с Арконом – в другую. Проплывая мимо искореженных помещений, я невольно содрогалась, представляя себе, в каком ужасе, должно быть, находился ни в чем не повинный экипаж «Санта-Марии», когда корабль изнутри сотряс взрыв. Те, кто не погиб сразу, успели понять, что произошло, но не имели времени выбраться наружу. Возможно, кому-то из находившихся в тот момент на палубе удалось спастись, прыгнув в воду. У оставшихся внизу не было ни единого шанса!
По прошествии получаса мы с Робером поняли, что в нашей части корабля тайника нет, и вернулись туда, где расстались с нашими спутниками. Аркон и Винченцо уже ждали: их поиски также не увенчались успехом. Оставалось предположить, что сокровище где-то в носовой части. Она лежала метрах в ста от кормы и была перевернута вверх дном. Мы возобновили исследования, но время шло, и я начинала терять надежду. Неужели все это – неправда? Может, и нет никаких сокровищ Мальтийского ордена?
Кто-то постучал по моему плечу. Неуклюже повернувшись, я увидела Винченцо. Его глаза под маской весело сверкали, и он отчаянно жестикулировал, приглашая следовать за ним. Робер присоединился к нам в длинном коридоре, и мы поплыли за молодым сицилийцем. Словно рыба, он ловко проскальзывал под металлическими частями судна, не касаясь их ластами. Я увидела Аркона, зависшего в воде около одной из переборок. Друг за другом мы поднырнули под практически расплавленную тяжелую дверь и оказались в маленьком помещении. Луч фонаря Робера пробежался по стенам и полу, осветив несколько больших ящиков, обитых листовым железом. Они казались нетронутыми, если не считать того, что большинство было перевернуто вверх дном, и, очевидно, не пострадали во время взрыва. На каждом ящике висело по тяжелому замку. Вытащив из-за пояса ломик, Робер принялся сбивать замок с ближайшего ящика, в то время как мы с замиранием сердца наблюдали за его действиями. Насквозь проржавевшая дужка легко поддалась, и сломанный замок плавно опустился вниз. Робер поднял крышку. Я широко распахнула глаза: в сундуке лежали чаши с красивой чеканкой и инкрустацией из драгоценных камней, замечательные оклады для икон, тяжелые подсвечники. Каждый из них стоил, наверное, целое состояние! Робер, в котором проснулся охотничий азарт, с помощью Аркона перевернул и взломал следующий ящик, заполненный холодным оружием – от тонких кинжалов с узкими, как скальпель, лезвиями до тяжелых двуручных мечей в прекрасных ножнах. Я заметила, как загорелись глаза моих спутников при виде такого богатства. Каждый мужчина, в сущности, ребенок, и при виде опасных «игрушек» он испытывает ни с чем не сравнимое блаженство! Робер принялся вскрывать один ящик за другим. Винченцо помогал ему их переворачивать, а Аркон снимал на камеру содержимое.
Самый большой сундук Робер оставил напоследок. Когда он поднял руки для удара, Аркон положил ладонь ему на плечо, останавливая. Переглянувшись, они одновременно кивнули, показывая, что отлично друг друга поняли, и, аккуратно пристроив лом с двух сторон от замка, поднажали одновременно, упираясь ногами в толстые бока сундука. Крышка треснула. Заглянув через плечо Аркона, я увидела, что из-под нее сочится бледный свет. Винченцо убрал фонарь, но свет стал только ярче: очевидно, дело не в фонаре. Очень осторожно Робер и Аркон, держась за края, сняли крышку с сундука, и я увидела хрустальную поверхность, источающую зыбкий, дрожащий свет. Значит, это правда, и знаменитые «хрустальные шары Кардано» существуют?
Глядя на меня, Аркон поднял вверх три пальца: все здесь! Свет удивительным образом манил меня приблизиться, дотронуться до плавных сверкающих изгибов. Что я и сделала. Как же они не разбились? Куски истлевшей материи, видневшиеся тут и там, показывали, что шары тщательно упаковали, но это же не могло защитить их во время взрыва?
Похлопав по моему плечу, Винченцо постучал по часам: воздуха в баллонах практически не оставалось. Задача была полностью выполнена, и теперь дело за малым – доставить пленку с неопровержимыми доказательствами в Валетту и получить разрешение на поднятие «Санта-Марии». Это влетит в копеечку, но я не сомневалась, что в скором времени судно займет подобающее ему место в Военном музее. Если бы не загубник, я непременно издала бы ликующий крик.
