– Да.
– Ей будет больно, если это сделать другим путем? – Он не хотел причинять ей боль и определенно не хотел, чтобы это было врачебное вмешательство.
– Я бы сказала, что это должно быть сделано очень осторожно. С большой заботой. – Она многозначительно посмотрела на Ефраима.
– Я боюсь, что в этот раз ей будет намного больнее.
– Ефраим, просто дай это сделать. Мне больно.
Он заправил ей за ухо прядку волос.
– Мне очень жаль, детка.
– Я знаю.
– Я не могу остаться здесь. – Он прижался в поцелуе к ее лбу.
– И это я знаю. Позвони, пожалуйста, бабушке, чтобы она забрала меня. Вероятно, будет небольшое кровотечение и я хочу попасть домой, как только это закончиться, чтобы отдохнуть. Я знаю, что тебе нужно вернуться на работу, – проговорила она чуть медленнее, чтобы донести то, что хочет сказать.
Он сжал челюсти, но не стал спорить.
– Понимаю. Увидимся позже.
– Держись. Доктор Хан, я буду все еще считаться девственницей?
– Конечно, здесь весь смысл только в растянутой ткани. В вашем случае нужно немного больше помощи из-за необычной толщины, но вы все еще очень даже девственница.
Как ни странно, но Ефраим почувствовал себя лучше. Он все еще будет у нее первым, он проследит за этим.
***
– Она готова.
– Она в порядке? – спросил он.
Доктор Хан кивнула.
– Лучше так, поверьте мне, учитывая ее проблему она в любом случае оказалась бы здесь.
– Слава Богу! – Он почувствовал огромное облегчение. Ему не нравилась мысль, что Медисон была там одна. Ему хотелось знать, что там произошло, а также держать ее за руку, но он не мог. Он причинит ей вред, если почувствует запах крови.
– Где она? – потребовала Миссис Бакмен, поспешив к ним. Кенди следовала прямо за ней и выглядела очень сосредоточенной. Это был шок.
– Докток Хан, это миссис Бакмен и Эмма Бакмен, мама и бабушка Медисон.
– С Медисон все в порядке. Я выписала ей рецепт на обезболивающее и противовоспалительное. Так как у нее нет страховки, вам лучше забрать их в аптеке на улице Рейнольдс. И ещё, – она достала бланк и вручила его Кенди. – Она о рассрочки платежа. Она должна заполнить эти бумаги и ей нужен поручитель.
Ефраим отстранился от стены, у которой стоял, прислонившись последние полчаса.
– Что вы имеете ввиду, сказав, что у нее нет страховки?
– Извините, детектив. Я не могу больше обсуждать это. Вам придется спросить у Медисон. Я только могу сказать, что некоторые школьные профсоюзы заключают урезанные контракты.
– Спасибо, – пробормотал он. Ефраим никуда не пойдет, не увидев ее. Ему придется задержать дыхание на долгое время и доверить женщинам задавать вопросы.
– Да, спасибо, доктор, – поблагодарила миссис Бакмен.
Кенди посмотрела на бланк.
– Я не могу стать поручителем, у меня плохая кредитная история.
Она слишком поспешно передала бланк матери.
Ефраим сомневался, что Кенди помогла бы Медисон даже, если бы у нее были деньги.
Миссис Бакмен вздохнула.
– Не переживай, я что-нибудь придумаю, что бы ей помочь. Я бы не хотела видеть, как она погрязнет в рассрочке, но если потребуется больше пяти сотен, тогда, боюсь, ей придется платить самой. Мне нужно починить фундамент и перекрыть крышу в следующем месяце.
– Она скоро выйдет, – сказал Ефраим, надеясь сменить тему.
Миссис Бакмен смотрела подозрительно, а Кенди раздосадовано.
– Ефраим, что здесь происходит? – потребовала миссис Бакмен.
– Вам лучше не делать меня бабушкой. Я еще слишком молода для бабушки. – Поэтому она выглядела расстроенной. Дело было не в Медисон. – Я пытаюсь найти приличного мужчину, если я буду бабушкой, этого не произойдет.
– Цыц, Эмма, речь идет о Медисон, а не о тебе. Ефраим, скажи мне прямо сейчас, если моя внучка попала в какую-то переделку, скажи мне об этом прямо сейчас.
– Миссис Бакмен, она в порядке. Она поранилась. Именно поэтому у нее были такие боли в животе, поэтому я привез ее сюда сегодня.
– Как она поранилась?
Он покачал головой.
– Я не знаю, вам придется спросить ее. Думаю, она была слишком смущена, чтобы сказать мне.
Он надеялся, что ей придет в голову достойное объяснение.
Миссис Бакмен ткнула в его сторону пальцем.
– Я доверяю тебе свою внучку, Ефраим. Единственная причина, по которой я не попросила ее переехать в другую комнату, заключается в том, что я не хочу обращаться с ней как с ребенком. Если я почувствую хотя бы на минуту, что ты плохо с ней обращаешься или обижаешь каким-либо образом, я тебя…
– В этом случае я перееду. Я не причиню ей вреда никоим образом, – закончил он. Это было не то, что она собиралась сказать, но лучше и правда.
Дверь, ведущая в смотровую, открылась. До него донесся запах крови Медисон.
Ефраим выдохнул и наткнулся на стену позади себя. Запах крови был слишком сильным, слишком концентрированным. Он закрыл глаза и постарался взять себя в руки.
– Ефраим, с тобой все в порядке? – спросила Мисис Бакмен. Он кивнул. – Ты уверен? – Он кивнул, выдохнул, медленно выпуская насыщенный кровью воздух. Его тело медленно расслабилось.
– Ефраим, что ты здесь делаешь? Я думала, что ты вернулся на работу.
Он открыл глаза. Он не мог не смотреть на нее. Все было просто.
Он обхватил ладонями ее щеки.
– Я в порядке. Теперь я чувствую себя лучше.
Он кивнул и прижался нежным поцелуем к ее губам.
Становилось как-то неудобно совсем не дышать, но он справлялся. Ему не нужно было дышать. Это была просто привычка. Чем дольше он сдерживал дыхание, тем неудобнее ему становилось.
Медисон посмотрела на своих бабушку и маму.
– О, мне так жаль, что вас выдернули сюда. Я не собиралась никого беспокоить.
– Просто скажи мне, что ты не беременна и я буду счастлива, – прошептала Кенди.
– Я не беременна, Кенди. На днях я поскользнулась и неудачно приземлилась скажем так. У меня внутреннее повреждение.
Обе женщины почувствовали досаду.
– И все? – сказала миссис Бакмен, – А почему было сказано, что у тебя нет медицинской страховки?
Щеки Медисон вспыхнули багрянцем.
– Мне нужно проработать там полный год, чтобы получить право на эту привилегию.
– Ого, а как насчет больничного и отпуска?
Она отвернулась от Ефраима. Она пропустила три последних дня и, благодаря справке врача в кармане, пропустит следующие два, но она была прикрыта на работе, что было хоть небольшим, но преимуществом.
– Нет, ни больничных, ни отпуска целый год.
– Дорогая, но ты не можешь позволить себе пропускать работу. Ты все еще выплачиваешь свой студенческий кредит, не говоря уже о страховке на машину и другие счета. У тебя еще остались сбережения? Пожалуйста, скажи остались. Я знаю, что ты не потратила все на свой джип.
