с небольшим медицинским чемоданчиком, и таким же небольшим ноутбуком. Она, мило улыбаясь, взяла у меня из пальца немного крови, намазав ее на небольшой картонный квадратик, от которого тоже ощутимо запахло магией. Девушка, расположившись удобно за столом, какое-то время возилась в медицинском чемоданчике, затем застучала по клавишам ноутбука, подождала немного, проверив полученные данные, дала знак парням, что все в порядке. Парни синхронно открыли замки ящика, вытащили из него ящик поменьше, предложили деду осмотреть все ли на месте. Дед заглянул, осмотрел, расписался в какой — то ведомости и гости быстро и четко ушли, так же молча. Я только удивлялась, так ловко у них все получилось, хотя я бы с удовольствием прогулялась за пределы семейной усадьбы до самого банка, но дед как всегда все решил по — своему.
Дед протянул мне руку и жестом фокусника, предложил открыть ящик и оценить свое наследство. Я не торопясь открыла его, не хотела расстраивать, столько восторга было в его глазах. В ящичке лежало пять довольно больших коробочек под драгоценности и мешочек. Я доставала коробочки открывала их, ставя на стол, и в какой — то момент сама потеряла дар речи, в каждой коробочке был полный набор для девушки, и я знала все эти драгоценности по памяти своих предшественниц. Это действительно были драгоценности моей семьи, семьи Светловых и изготавливались они в разные времена для носительниц дара, золото и платина с изумрудами и бриллиантами. Все носительницы дара были с зелеными глазами, оттого такой выбор камней, полный набор состоял из диадемы, кольца, колье и сережек. А в бархатном мешочке были кольца, браслеты, серьги и броши без наборов, разрозненные, драгоценности семьи, которые Деду удалось собрать за долгую жизнь.
— Это все что мне удалось собрать для тебя милая, — сказал дед, — это только твое. — Мне пришлось хорошо потрудиться, чтобы собрать хотя бы малую часть, когда огромного вашего наследства. — На этих драгоценностях нет проклятий или чего связанного с темными страницами истории, я все хорошо почистил и хочу, чтобы ты их носила на праздники, да и так. — Много вещиц здесь рассчитаны на каждый день, и я надеюсь видеть их на тебе каждый день, мне это будет приятно.
И хоть я всегда была равнодушна к таким вещам, но это не просто драгоценности, а именно история моей семьи, которая постепенно восстанавливается.
Глаза мои увлажнились, я поцеловала деда, прошептав, — спасибо, и обняла и поцеловала бабушку.
Андрей тоже приехал на это событие, и оно его потрясло, ведь то, что он мне дарил раньше, по стоимости было гораздо ниже, а переплюнуть эту кучу золота, ему пока не по силам. Дед специально так ткнул его носом, отомстив за документы. Теперь Андрею, я так понимала, нужно было подарить мне больше, и дороже что бы он мог сровняться со мной, мужские игры, они такие безжалостные и бьют по карману.
Дед и не скрывал своего торжества, он посмотрел на Андрея, задорно улыбаясь, поинтересовался, — сможешь так же обеспечить мою кровь.
Андрей отлип от стены, кривовато улыбнулся в ответ, — я все для этого сделаю, Иван Анатольевич, даже не сомневайтесь.
Н — да, я снова пожалела Андрея, а что теперь если он даст мне развод, будет все замечательно, на моей репутации больше нет пятен, он же сам постарался их затереть, я повода не даю, детям тоже уже ничего не грозит. Одна беда Андрей, тоже упертый, и теперь будет сражаться из последних сил, насколько их хватит. Ну и пусть, я пока в сторонке постою, посмотрю. Теперь — то я понимаю, почему сестры Полетаевы так переживают за свое будущее, бесприданницами без гроша в кармане не сладко живется в браке, даже если они с древних семей.
Пока мужчины мерились пиписьками, мы с Бабушкой, рассматривали драгоценности, перебирая их и восхищаясь ими. Пришлось на радость ей перемерить их все, они были потрясающими, но я так устала, не передать, но приятно, даже скрывать не стану. Каждое украшение — это история моей семьи, и прикасаясь к очередной драгоценности, я вижу и ее владелицу, такую родную мне, Дед и впрямь хорошо почистил их. Никаких негативных эмоций, а я боялась, зная, что такие вещи могут хранить память вечно. Самый старинный набор драгоценностей, по сравнению с более современными наборами, смотрелся грубовато. Тяжелое золото, вроде без особого изящества, с крупным рисунком по золоту и неприлично крупными камнями грубой огранки. Но когда я его надела то поразилась, как богато и необычно он выглядит.
— Тебе все идет милая, — заметила бабушка, довольно меня, оглядывая со всех сторон.
— Они настолько ценные, что мне страшно их надевать, — произнесла я, крутя их в руках.
— Ерунда, — засмеялась бабушка, — когда-то я злилась на него, он ведь мотался по миру, пытаясь найти и выкупить эти вещи, говорил, что ты будешь настоящей принцессой и по праву крови получишь их. — И он оказался прав, ты наша гордость и разумная девушка, жаль, что ты выросла без нас. — Я понимаю, что тебе с нами иногда просто скучно, и тебе не нравится такая жизнь, мы только привыкаем к тебе и очень боимся тебя потерять.
Это я тоже понимала, даже когда с Ваней мы уходили гулять, бабушка с тревогой и тоской отпускала нас, боялась, что мы исчезнем, и я ничего не могла с этим сделать, но в доме мы больше не играли. Ваня так вообще побаивался прислоняться к стенам, видимо вспоминая каждый раз, как я на его глазах улетела в страшную темноту и чуть не погибла.
Как-то Бабушка попросила меня, — Сегодня вечером будут особенные гости, молодые люди Герман и Лидия, я давно знаю родных Германа, мы дружим много лет, а Лидия — это его девушка. — Они уже лет шесть встречаются и никак не могут пожениться, какие-то проблемы со здоровьем у Германа. — Может, ты сможешь им помочь, — спросила она.
Я пожала плечами, — нужно посмотреть на них для начала, ведь не могу ничего обещать заочно.
Вечером с Дедом приехал и Андрей, Бабушка косо посмотрела на него, она то планировала домашний вечер в близком кругу, но тут еще до кучи, пришли и сестры Полетаевы. Бабушка вздохнула печально, но не выгонять же гостей. Про Германа она рассказывала мне не раз, а вот то, что у него есть девушка впервые. Я поняла, по ее рассказам и недомолвкам, что девушка хоть тоже из древней семьи, но ей она чем — то не нравилась, и она хотела, чтобы народу было поменьше
