– Мы уже демаскировали себя, – напомнил Тернов.
– Группа охотников за технологиями, проникшая в город? – Урман лишь пожал плечами. – Разве тебя не учили, как управлять ситуациями? Флайбот подбит, корабль Инсектов получил повреждения из-за неосторожности пилота.
– А уничтоженный нами десант?
– Дикие сервы, гибриды-полукровки, дальше перечислять?
– Нет.
– У нас мало времени. Надо в темпе подчистить территорию, создать необходимый антураж. На тебе – ближайшая группа сервов. Заставь их двигаться сюда. Не мне тебя учить. Я займусь остальным. Затем уходим, пока твари не прислали разведчиков.
– Что, если начнется подвижка серв-соединений?
– Сделаем все быстро, никто и не шелохнется. Проколемся, придется туго. Работай, Тернов, время уже пошло!
– Понял.
Поставив задачу Урман, обернулся:
– Искандер!
Гибрид и Катя обернулись одновременно.
– Нужны дикие гибриды. Не важно, как вы их называете. Четверо, как минимум. Понял?
Искандер кивнул:
– Сделаю. Видел неподалеку.
– Катя, быстро пробегись, собери трофейный боекомплект. Справишься?
Девушка зябко передернула плечами, взглянула на разбросанные повсюду, изорванные автоматическим огнем тела Инсектов.
– Справлюсь, – выдавила она.
– Давай, в темпе. – Урман прекрасно видел, с девушкой происходит что-то неладное, но некогда было разбираться, что стало причиной – первая в ее жизни кровь или иные обстоятельства? Сейчас, мысленно зачислив ее в группу, он хотел убедиться, что Катя способна преодолеть внезапное состояние, да и клин, как говорится, клином вышибают – новые, пусть и крайне неприятные, впечатления подавят иные переживания, мобилизуют ее.
Убедившись, что каждый уже занят порученным делом, Урман присел на шероховатый камень.
Анализ доступных данных продолжался. Он хотел понять, почему Земля стала объектом интереса чужих? Что им понадобилось тут?
Ответа он пока не находил.
* * *
Приближались сумерки. Под вечер погода немного улучшилась, дождь прекратился, тонкий слой перистых облаков подкрасило багрянцем заката, но резко похолодало, ветер налетал порывами, трепал побеги лиан, шелестел ветвями кустарника, срывая листья, унося их прочь.
Урман двигался во главе отряда. Немного отстав от него, шла Катя; Тернов и Искандер перемещались по флангам.
Системы экипировки работали в режиме подавления сигнатур, несколько раз на фоне закатных красок в небе появлялись беспилотные зонды. Позиции блокировавших город серв-соединений располагались в семи километрах от парка мегалитов, и отряд, удаляясь от места недавней схватки, соблюдал полную тишину в эфире.
Катя едва не валилась с ног от усталости, события последних часов окончательно измотали девушку, но она упрямо поддерживала заданный Урманом темп. Физические усилия, боль, недомогание казались мелкими, несущественными, терпимыми на фоне резкого, сводящего с ума раздвоения личности.
Ее абсолютная память вернулась. Заблокированные участки искусственных нейронных сетей вновь включились в работу, и она, не в силах сопротивляться, тонула в пучине внезапного откровения.
Земля. 2635 год
Мегаполис «Россия»
К концу Галактической войны, когда поражение Земного Альянса стало лишь вопросом времени, многомиллиардный город практически опустел, но магазин модной одежды, где работала Катя, не закрывался ни на один день, словно существовал вне времени, вне событий.
Так оно, по сути, и происходило.
Незаметно, исподволь, в покинутом людьми городе закипала иная жизнь. Три подруги, Софья, Яна и Катя, прилежные, доброжелательные, обученные хорошим манерам, никогда не покидали понятного, привычного для них микромира. По двенадцать часов в сутки, без усталости и отдыха, они меняли наряды, выходили на подиум, демонстрируя модели одежды.
В магазин никто не приходил. Изредка, раз в месяц приезжала машина от поставщика, происходила смена коллекций одежды, и все возвращалось на круги своя.
По ночам, когда город тонул во мраке, они замирали подле витрины, до утра.
Катя не ощущала себя манекеном.
Гибридная нейронно-киберническая система, частично обученная, частично запрограммированная, пока еще не подозревала о своем искусственном происхождении.
Она могла бы стать личностью, познать многогранный, многоликий окружающий мир, возможно, сумела бы изменить его к лучшему, если б ее развитие не ограничивалось узкими рамками эксперимента.
На Земле перед последней схваткой сложилась парадоксальная ситуация.
Война, развязанная людьми, практически уничтожила Человечество, поставила под сомнение, а затем отвергла, сожгла все прошлые моральные ценности, оставив в душах выживших лишь пепел.
Длившееся три десятилетия непримиримое, ожесточенное противостояние Земного Альянса и Свободных Колоний привело к взрывообразному развитию боевых искусственных интеллектов.
Люди гибли, сходили с ума, а на полях сражений, в космосе и на планетах все чаще сходились в схватках полностью роботизированные комплексы, которыми командовали все те же модули «Одиночка».
К тридцатому году некогда перенаселенная Земля превратилась в пустынный мир, где погибла природа, но зародилась, и вызрела, и окрепла техносфера.
Миллиарды машин поддерживали необходимый для войны уровень производств, постепенно, по мере усугубления ситуации, искусственные интеллекты, следуя предназначению, замещали вакансии в сферах управления, научных исследований, принимали командование, замещая погибших офицеров.
Затем, перед окончательным крахом, военная машина Земного Альянса внезапно дала сбой.
В городах, ставших ненужными и бессмысленными в отсутствие людей, открылось небольшое количество магазинов, вновь осветились некоторые окна, на пустых улицах изредка можно было встретить прохожих.
Гибридные нейронно-кибернетические системы имитировали жизнь, как будто примеряли к себе человеческую сущность.
Несомненно, они являлись генерацией нового поколения машин. Переходные модели, нечто среднее между традиционным андроидом и кибернетическим организмом. Они уже не выглядели куклами, но еще не «дотягивали» до формирования многогранных, устойчивых личностей.
Кто-то из них, на пике отчаянной неопределенности, незадолго до битвы за Солнечную систему, итогом которой вполне могло стать полное уничтожение Человечества, вдруг начал эксцентричный эксперимент, не соответствующий задачам войны. Зачем понадобилось создавать новое поколение кибернетических организмов, сочетая высшие достижения кибернетики с генной инженерией, формируя ростки характеров, обучая нейросистемы всему, что утратили люди: доброжелательности, умению воспринимать прекрасное?..
Шаг за шагом, тест за тестом кто-то вел их от элементарных навыков к формированию начатков самосознания, души, но не успел…
Война рассудила по-своему.
Штурм Земли поставил крест на любых начинаниях той эпохи.
Она помнила лишь черно-оранжевый сумрак, тугие всплески разрывов, рушащиеся здания, пылающий росчерк сбитого штурмовика, падающего в ущелье улицы, сокрушительный удар да искрящуюся метель осколков от выбитой витрины.
«Кем я была и кем стала?»
Мучительный, противоречивый вопрос.
Все светлое, человечное, что так бережно хранила ее душа, надломилось, она ощущала себя человеческим подобием, созданным по чьей-то прихоти.
Катя споткнулась. Воспоминания внезапно истончились, вернулись ощущения реальности.
Из носа шла кровь. В ушах шумело, глаза покраснели, система жизнеобеспечения нервно попискивала тревожными сигналами.
Из сумрака внезапно появился Тернов.
Катя сжалась, машинально отвернулась, чтобы он не заметил слез, не увидел крови, которую она не могла промокнуть – мешал загерметизированный боевой шлем.
– Держись, – он сократил дистанцию, покинул позицию на фланге, чтобы задействовать лазерную связь. – Мы почти у цели.
Катя поджала губы, промолчала в ответ, восстанавливая потерянный темп.
Тернов не стал настаивать на разговоре. Его фигуру вновь поглотила мгла.
«Почему он переживает за меня?»
Урман остановился.
Три полуразрушенных здания возвышались впереди сумеречными громадами. Неподалеку в разломе почвы застрял десантный модуль Инсектов.
– Тернов, осмотри! Катя, Искандер, прикройте его!
Секундное замешательство девушки привлекло внимание Торна:
– Соберись! Не время сейчас для слез! – Резкие фразы прозвучали, как хлесткий удар. «Уж кто из нас и похож на машину, так это он», – промелькнула в сознании Кати неприязненная мысль.
Шероховатая, слегка пожелтевшая от времени, покрытая мелкой паутиной трещин глыба стеклобетона выпирала из земли на краю глубокого оврага. Катя добралась до нее по обугленной осыпи, присела, произвела мгновенное сканирование.
