Шероховатая, слегка пожелтевшая от времени, покрытая мелкой паутиной трещин глыба стеклобетона выпирала из земли на краю глубокого оврага. Катя добралась до нее по обугленной осыпи, присела, произвела мгновенное сканирование.
«Прошлая жизнь уже не вернется. Иллюзия, сотворенная Дайлом, внушенная мне, потрескалась и готова лопнуть, рассыпаться на бессмысленные фрагменты, как этот кусок древнего здания… Он восстановил меня, дал мне совершенное биологическое тело, но память прошлого осталась, она перечеркивала настоящее, сотни нейромодулей, соединенных с плотью, проявили себя, жгли изнутри.
Все ложь?
Но что тогда жизнь?
Почему дрожит подбородок? Зачем эмоции, если я – кукла?»
Порыв холодного ветра принес ворох опавшей листвы, закружил ее в теснине между зданиями, рассыпал, наполняя пространство смутным движением, вызывая тревожный отклик сенсоров, мгновенно превратив изуродованный войной и временем участок земной поверхности в источник угрозы.
Палец машинально соскользнул на сенсор огня.
Новые, запретные ощущения. Катя не пыталась лгать себе, она отчетливо понимала: искра трепетного, тревожного чувства, вспыхнувшая в ее душе, не угасла. Ее сердце билось неровно, дыхание участилось, взгляд неотрывно следил за Ильей, иная, неведомая ранее острота эмоционального восприятия вплеталась в мысли, изменяла реальность.
Тернов спускался медленно. Дно оврага еще дымилось, с обшивки чужого корабля, будто черные слезы, срывались капли вязкой расплавленной субстанции.
Движение!
Тернов в этот миг приближался к кормовой части инопланетной машины. Мощная тепловая засветка и обилие металла частично блокировали работу его сканеров. Катя же отчетливо видела две фигуры, что притаились среди проржавевших, искореженных корпусов машин, – над оврагом нависал край древней парковки, часть плиты отломилась, осела, и разного рода металлический хлам сполз вниз, похоронив под собой носовую часть десантного модуля Инсектов.
Там, среди изувеченных механизмов, и притаились двое чужих!
Катя машинально закусила губу.
Внутренний голос кричал: стреляй, но палец застыл на сенсоре огня, словно роковое движение должно было поставить окончательную точку в ее предназначении, убить не порождение чуждой эволюции, а ее саму…
Доли секунд.
Излом судьбы.
Почему не стреляет Искандер? Отчего Урман застыл, привстав над укрытием? Разве Илья не видит угрозы?!
Душа и рассудок Кати заблудились в сумерках. Она не понимала, зачем находится тут, почему не бросила оружие, не ушла, кто и зачем заложил в нее способность убивать?
«Если я – мечта людей, переживших войну, воплощение их надежды, то мне впору встать, отбросить оружие и идти своей дорогой, ведь вражда и ненависть до сих пор пластаются вокруг мертвыми пустошами, щерятся обломками стен, зияют пустыми глазницами окон…
Бесконечный, бессмысленный бег по кругу, вражда, неприятие, ксенофобия, нежелание понимать иных существ, скрытые под маской правильных поступков, ухмыляющиеся из-под вуали справедливых решений, которым уже придумано оправдание.
Это не мой путь».
Еще секунда, и ее палец соскользнул бы с сенсорной гашетки оружия.
Ни одно мгновение ее прошлой жизни не вмещало столько мыслей и чувств.
Тернов поравнялся с оплавленным, потерявшим форму хвостовым стабилизатором. Один из чужих уже выцеливал его, второй сидел неподвижно, опираясь на непропорционально длинные руки.
«Да что же со мной?!»
Кровь из прокушенной губы каплями стекала по подбородку, лицо Кати исказила мучительная гримаса, и вдруг она отчетливо восприняла мысли чужого существа.
Полное безразличие владело им.
Ни злобы, ни ненависти, ни сострадания, ничего, хотя бы отдаленно похожего на чувства, лишь терпеливое ожидание удобного момента, чтобы смахнуть со своего пути очередную досадную помеху, либо погибнуть, безропотно, без сомнений, как гибнет не наделенная разумом, но исполняющая функцию клетка огромного, сложного организма.
Чужой взгляд на мир ошеломил Катю.
Жестокие реалии прошлой войны померкли вмиг. Рассудка коснулась воля второго существа, несомненно, наделенного интеллектом. Он вторгся в ее разум, мгновенно разрубил сложный клубок мыслей, эмоций, воспоминаний, брезгливо осмотрелся среди осколков сознания, словно его окружал никому не нужный, внушающий отвращение хлам, придирчиво изучил яркий, дорогой сердцу Кати образ Тернова и вдруг с той же брезгливостью потянулся к нему…
Не тронь его, тварь!
Катя, наконец, поняла, что происходит! Чужой вторгся в ее сознание, парализовал его, разбил на фрагменты, не оставив ей ни шанса к сопротивлению, ни надежды на выживание, но он имел дело с гибридной кибернейронной системой, – телп парализовал биологическую составляющую разума, но искусственные нейросети, вновь заработавшие в критический момент, оказались неподвластны телепатическому воздействию!
Искусственная часть ее разума, уже не раз проклятая, очерненная за время мучительных размышлений, сгорала сейчас в пламени чувств.
«Я не манекен… не кукла… не игрушка…
Не тронь его, тварь!»
Образ Тернова остался столь же дорог ей, столь же близок, она отчаянно любила Илью, понимала безнадежность горького и нежного чувства.
Ее душа не исчезла, не растворилась среди небытия, и не было никакого гнета со стороны боевых программных модулей, они оказались всего лишь дремлющим до поры навыком, способностью дать отпор и выжить в критической ситуации, где иные средства уже бессильны.
«Я живая… И все, что мне дорого, находится тут, рядом, в нескольких шагах, среди тех самых, вызывавших неприятие пустошей, среди ошибок, противоречий, радостей и невзгод…»
Чужой внезапно стушевался.
Он усиливал давление на разум Кати, а подчиненный ему двалг внезапно сместил прицел, теперь первоочередной целью стала она!
Жуткое наваждение таяло.
Боец чужой расы привстал, ему требовалось вскарабкаться на несколько метров выше, чтобы безошибочно поразить новую цель.
Зрение девушки стремительно прояснялось. Из мира навязанных грез она неумолимо возвращалась в реальность. Растерзанные телпом фрагменты мыслей истаяли. Перед глазами проступила желтоватая, покрытая трещинами поверхность стеклобетонной глыбы, ее собственная рука, обтянутая гермоперчаткой, ствол трофейной «АРГ-8», глядящий во тьму.
Время сорвалось в прежний стремительный ритм миллисекунд, ее сердце, едва не остановившееся в миг полного оцепенения, ударило глухо и горячо, а пустые, лишенные зрачков глаза чужого отдалились, восприятие врага вновь трансформировалось, но она уже стала иной, поняла правоту Тернова, Урмана, Искандера.
Растоптанная, бездыханная любовь не может править миром.
Прежде чем пытаться что-то изменить, ты должна выжить, сберечь тех, кто близок тебе по духу и крови.
«Вот и все, девочка. Наивная юность ушла. Ты хотела жить – так живи! Живи на той стороне, где родилась!»
Грохот выстрела, нестерпимая вспышка, мягкий толчок в плечо, плавный поворот ствола и снова: грохот, вспышка, толчок отдачи…
* * *
Урман пошатнулся, с трудом удержав равновесие.
Логр-компоненты обвивали его голову, будто терновый венец, в ушах звенело, перед глазами плавали радужные пятна.
Минута тридцать секунд…
Потерянное, выпавшее из осознанного восприятия время!
Он рванулся вперед, инстинктивно продолжая начатое полторы минуты назад движение. Но ситуация кардинально изменилась – двое чужих, зафиксированных лограми, уже не в счет. Один безвольно сползал по скату дымящейся почвы, второго отшвырнуло на покрытый окислами кузов подбитой сотни лет назад планетарной машины.
Торн резко обернулся.
Логр-компоненты изогнулись, транслируя ему динамичную картину – две горячие гильзы от «АРГ-8» катились по склону оврага.
– Катя?
Девушка, бледная, осунувшаяся, бессильно прислонилась спиной к желтоватой глыбе стеклобетона.
По ее щекам текли слезы.
– Тернов, возвращайся немедленно! Искандер, помоги Кате! – Урман был зол. Он пропустил удар, вовремя не заметил опасность, недооценил всей важности информации о генетически усовершенствованных бойцах Инсектов!
– Бегом к зданию! – Он резким движением разъединил цепочки логр-компонентов, плавно, четко понимая, что делает, швырнул сборку из трех кристаллов по направлению движения группы. Логры не упали на землю, они взмыли вверх, передавая данные, срывая новую попытку тварей подпустить группу поближе и нанести беспощадный удар.
Силуэты двалгов, затаившихся у оконных проемов на уровне четвертого этажа, внезапно и резко проявились на фоне чернильной тьмы. Канал телеметрии данных транслировал показания логров всем бойцам группы, но первым на опасность отреагировал Тернов, его стрелковый комплекс ударил точно и беспощадно, три одиночных выстрела, произведенных с неудобной позиции, поразили цели, усиленные бронебойные заряды оставили дыры в стене, уничтожив затаившихся в укрытии тварей.
