короче, только не было! Ценилась только верность вожаку, дерзость и храбрость, а на происхождение никто не смотрел.
К концу Четвёртой Эпохи, аккурат накануне Войны Кольца, шайки дунаданов окрепли, обрели жёсткую воинскую дисциплину, свой «Кодекс Чести», они поделили сферы влияния: одни обложили данью купцов, перевозивших товары по Зеленопутью, другие взимали подати с крестьян северного Гондора и Ангмара, третьи «крышевали» гномовские копи в Хмурых Горах. Словом, это были уже не разрозненные шайки, а структура, наподобие мафиозной. Этакое «государство в государстве». При этом обывателям они старательно внушали мысль, что «защищают их». От кого? От шаек других дунаданов.
Арахорн, отец Арагорна, как раз и был главарём такой дунаданской ОПГ. А когда его прикончили в одной из бандитских разборок, то банду возглавила его подруга Гилраэнь и, не смотря на ещё весьма юный возраст, ей на тот момент едва сравнялось 17, повела дела с таким размахом и дерзостью, что вскоре её банда стала одной из самых крупных и мощных, подмяв под себя несколько группировок помельче. Арагорн, сын Арахорна, родившийся незадолго до гибели отца, прошёл в ней весь путь от рядового бойца до «бригадира». В неполные двадцать лет он уже был правой рукой матери и именно ему Гилраэнь поручала самые сложные и опасные дела. Но молодой «авторитет» всегда хотел чего-то большего, нежели быть просто предводителем шайки бандитов, пусть и самой мощной и влиятельной в Северных землях. Ему хотелось стать настоящим властителем. Иными словами — это был настоящий пассионарий — амбициозный, энергичный и честолюбивый. И он отправился добывать себе трон. Да только вот незадача: все престолы в Среднеземье уже были расхватаны. Оставалась страна Рон, но население там было уж слишком буйным и чужаков не жаловало и Ангмар, где уже давно, вот уже лет двадцать, если не больше, шла, то затухая, то опять разгораясь, гражданская война, начавшаяся после того, как пресеклась династия, шедшая от знаменитого Короля-Чародея. Претендентов на трон там было немеряно и количество их не уменьшалось не смотря на всю ожесточённость междоусобицы. Половину из них, однако, составляли обычные самозванцы и авантюристы. Правители на престоле долго не задерживались, сменяя друг друга с калейдоскопической быстротой. Народ от такой жизни нищал и разбегался.
Арагорн сгоряча и по глупости и молодости, сунулся было в эту заварушку, но еле ноги унёс, потеряв половину своих людей. Удрав из Ангмара, молодой бандюган какое-то время занимался привычным делом, не оставив, однако, своих мечтаний и амбиций. Пока судьба не свела его с Гэндальфом — шпионом нескольких государств, а заодно и Валинора. Гэндальф был тип ловкий, умный, хитрый и абсолютно беспринципный и аморальный. Белый Орден, в котором он был на вторых ролях, уже давно конкурировал с Орденом назгулов за влияние в Среднеземье. Назгулы традиционно были сильны на Востоке — в Мордоре, Изенгарде и Кханде, а Белый Орден контролировал Запад: эльфов, Гондор и Рохан. Главой Белого Ордена был Саруман — тип, не уступавший Гэндальфу в хитрости, уме и коварстве, однако более осторожный и дальновидный. Саруман прекрасно понимал, чем грозит нарушение сложившегося в Среднеземье равновесия сил. Гэндальфу его роль «вечного зама» категорически не нравилась.
Он хотел:
1) стать главой Белого Ордена, сместив Сарумана;
2) уничтожить Орден назгулов;
3) править миром — ни много, ни мало.
Но прекрасно понимал, что в одиночку ему эту сверхзадачу не потянуть. Нужны союзники и команда.
На эльфов надежды не было. Сохранив такие особенности своего менталитета, как ксенофобия, чванство, снобизм и высокомерие по отношению к другим расам и народам Среднеземья, эльфы, тем не менее, полностью утратили пассионарность и боевой дух и теперь массово уходили за Море. Когда-то нежелание смиренно сидеть у ног Валар заставило их покинуть Валинор, теперь же они были согласны стать игрушками у ног властителей Среднеземья.. И Гэндальф это понял очень быстро. В Дольне он нашёл только одну союзницу — Арвен. Девицу не менее умную, амбициозную и беспринципную, чем он сам. Арвен не хотела уходить за Море, но и в Дольне ей было невообразимо тесно и душно. Этим она пошла в свою бабку Галадриэль, которая и занималась её воспитанием.
Пока Гэндальф напряжённо размышлял, что делать, судьба подкинула ему ещё одного союзника — Арагорна. Банда Арагорна и Гилраэни уже давно вела дела с эльфами Дольна. Вот и в тот раз Арагорн за чем-то приехал туда. И увидел Арвен. И влюбился по уши. Хотя, возможно, без любовных чар самой эльфийки тут не обошлось. Об этом довольно быстро стало известно Гэндальфу. Скорее всего — от самой Арвен. Которая тоже углядела в честолюбивом бандите свой шанс и решила использовать его на всю катушку.
* * *
Ночь наступила очень быстро. Улицы Лагпункта освещались из рук вон плохо, но перед Конторой фонарь на столбе был. И даже давал пятно неяркого света на лужу перед крыльцом. Серёга выглянул из проулка и внимательно осмотрел улицу. Все окна в домах уже погасли, люди спали, завтра им рано вставать. Тротуары тоже были пустынны. Правда, они были видны только в тех местах, где были фонари. Большая часть улицы потонула в темноте и вряд ли там кто-то ходил без фонаря. Упасть в грязь можно было запросто. Репродукторы, непрерывно выделяющие в окружающую среду бравурные песни и марши, немного приглушили на ночь. Обогнув Контору с обратной стороны, беглец подтащил мусорный бак к окну. Несколько раз приложившись железным прутом, найденным возле складов, Серёга смог отжать раму. Он прислушался - вокруг всё тихо, если не считать непрерывно звучащей музыки. В воздухе мелькнули сапоги и вор был уже в коридоре. Осторожно ступая по скрипучим половицам он приблизился к двери кабинета НачТРО. Снова несколько осторожных движений прутом и дверь отворилась.
В кабинете было довольно светло от уличного фонаря. Серёга прекрасно видел стол, лежащие там бумаги, стоящий графин со стаканом. В углу темнел сейф. Именно там, по утверждению назгула, и должно находиться его кольцо. Время поджимало и вор стал готовиться к взлому сейфа. Он не был профессиональным медвежатником, для которых подобные железные ящики не представляли никакой сложности. Но кое что мог сделать и он. В стоявший на столе стакан Серёга налил воды из графина. Из сумки на боку вытащил пузырёк, которым его предусмотрительно снабдил назгул.
