внимания.
– Кализ поскользнулся, пришлось промывать и обрабатывать рану, а ещё он вызвал помощь. Обещали к вечеру быть. А там путь до столицы, – кратко пересказала я. – Ой, спасибо. Ты рыбку снял. Можно завтракать.
– Да.
За завтраком никто не говорил сначала, а потом Кализ вернулся к вопросу нашего здесь нахождения. И как поступить? Мы с Татинкором переглянулись, но это ничего не решило. Никто из нас не знал, что соврать, а говорить правду могло быть опасно.
– Интересно. Принцессу засылают в другую страну одну, без охраны…
– Я сбежала, – с горьким вздохом призналась я. И в какой-то мере это было правдой, так что…
– Из графства? – удивился Кализ. – Вас же отправили на обучение. Неужели всё так плохо? И какую же науку вы не можете осилить, позвольте узнать?
– Светского разговора, – улыбнулась я, по сути опять не соврав, – не могу держать лицо непроницаемым или радушным. Это сложно.
– Да. С этим у многих проблемы, – улыбнулся он более открыто, – но это не повод сбегать из дома, из-под охраны. Безопасность превыше всего. А вы поступили опрометчиво. И куда же вы бежали?
– К вам. То есть в столицу Анузы. Точнее, я очень хотела познакомиться с вашей сестрой. Мы должны стать родственницами, а даже не знакомы.
– Она ещё совсем ребёнок, но ваш порыв оценит. Чего нельзя сказать об остальных. Я даже боюсь представить, как Её Величество Элен Дюрах будет… – он поджал губы, видимо подбирая слова, – огорчена.
Дальше мы говорили о чём-то несерьёзном. Татинкор молча лежал. Мне стало стыдно при взгляде на него. Болтаю тут о дворцах, прогулках, парках и природе, а он страдает.
– Простите меня, Кализ. Мне нужно выйти наружу.
– Куда ты собралась? – тут же поднялся Татинкор.
– Надо. Проверь, если не сложно, округу.
Я не стала говорить, что пойду искать травы для его глаз, знаю, что тогда он никуда меня не отпустит.
Кализ вызвался посидеть снаружи, побыть, так сказать, глазами и ушами в наблюдении за мной. И никого не интересовало, что я могу пойти по своим, по девичьим делам. Но спорить и упираться я не стала. Зачем? Это меры необходимой безопасности.
Нужные травки, будто специально, не находились поблизости. Кализ ругался снизу, что не видит меня больше, что помочь ничем не сможет, что это опасно – и всё в том же духе. Но не могла же я всё бросить. Состояние Татинкора не давало никаких сомнений в том, что самостоятельно зрение не восстановится. А для помощи в таких ситуациях важен каждый час. Я и так уже много времени упустила. Поэтому целенаправленно искала травы. Но первыми я обнаружила ягоды, целых три куста дикой малины. И даже немного расстроилась, ибо она была ещё не спелой. Зато под ней, точнее, прямо между ветвями нашлась нужная мне травка. И то, что она выросла среди сладкой ягоды, делало её ещё более ценной. Дело в том, что эта травка в большей степени паразит, долго именно сорняком считалась, но именно благодаря соседству со сладкими растениями она приобретает самые свои сильные свойства. Да, она растёт везде, но… ой, я не знаю, как объяснить.
Довольная собой, с большим пучком, почти охапкой, этой спасительной травки, я попыталась спуститься. Ага. Проехалась на попе в очередной раз, но не расстроилась и траву не растеряла. И почему забралась я без особых проблем? Оглянулась и поняла, что забиралась-то я с умом, по вон тем вот камушкам, а спустилась по склону. Ну что ж, бывает.
Две лекции о том, как безответственно поступаю и что могло случиться, я стоически вытерпела, честно говоря, даже не вслушиваясь в текст. Им надо высказаться, пусть говорят, я же считала, что поступаю правильно.
– И что ты с этой травой делаешь? – нахмурился Кализ. Его речь была более долгой. Наверное, Татинкор меня лучше знает, давно уже лишь тяжело вздыхает.
– Так. У меня идея, – воскликнула я, не обращая на них внимания. – Держите. – Вручила Кализу в руки флакон с общеукрепляющим зельем. – Думаю, что часа три от первой порции уже прошло, потому вы делаете ещё два глотка, Татинкор, ты три. Как раз и зелье закончится.
От пришедшей в голову идеи я чуть ли не руки потирала.
– Что? Можете сначала Татинкору дать, а потом допить остаток, – посмотрела я на замершего с флаконом в руках Кализа.
– Я не буду допивать за ним. Мало того, что мы едим непонятно что, так ещё и пьём из одной посуды. Вы мне ещё и за слугой предлагаете допить. Не бывать этому. – И тут же сделал целых три глотка вместо положенных двух.
– Он не слуга, – зло процедила я сквозь зубы, вырывая из рук принца флакон. Два шага до Татинкора, и настроение рухнуло.
– Пей, – приказала я. Тот со вздохом выпил.
– И что дальше?
– А дальше ложись на спину, закрой глаза и не шевелись.
– Ты что собралась делать? – спросил он настороженно.
– Домогаться тебя сейчас буду, – вспылила я, дёрнув руками и чуть не рассыпав траву. – Ложись, говорю. Компресс будем делать.
– Ну и шутки у тебя, Лефания, – усмехнулся он, но подчинился.
Он лежал с закрытыми глазами, сначала усмехался, но, как только я стала аккуратно укладывать примятую траву, замер. Пока руки делали дело, я объясняла, что к чему, не скрывая своих опасений по поводу его зрения. И даже рассказала, что собираюсь делать следом. А когда поднялась, наткнулась на пристальный взгляд принца Кализа.
– Вы обо всех охранниках так заботитесь?
– Нет. Только о самых преданных и бесстрашных, – нашлась я с ответом, выходя из пещеры.
Мне нужно было всего лишь помыть флакон от остатков зелья, чтобы надавить в него сока чудо-травки. Если это сделать, сок можно будет попытаться закапать прямо в глаза. Это очень рискованно в наших антисанитарных полевых условиях, но я считаю этот риск оправданным.
Я тщательно полоскала ёмкость и оставшиеся травы, которые собиралась выжимать, когда где-то недалеко послышались шорохи и рычания. Подскочить на месте не составило труда, а вот травки, как назло, посыпались из рук.
– Лефания, беги, – кричал мне из пещеры Кализ. Будто мне нужна была такая команда. Часть травы осталась на берегу, потому что рык раздался ближе, а я рванула
