В бою при прорыве обороны противника на границе с Восточной Пруссией в районе города Ширвиндт 16 октября 1944 г., выдвинувшись в боевые порядки пехоты, выявил и указал батарее немецкие огневые точки, мешавшие продвижению наших наступающих подразделений.
Благодаря его правильной корректировке батарея уничтожила у противника 3 пулеметные точки, подавила огонь двух минометных батарей, разбила тягач с боеприпасами и уничтожила до 40 гитлеровцев.
Умелое взаимодействие стрелковых подразделений с поддерживающей артиллерией обеспечило форсирование пограничной реки Ширвинта и вступлению наших войск на землю Германии.
Командир 618-го стрелкового Ковенского полка подполковник Мусланов».
Здесь я привожу лишь первую часть текста наградного листа. Этот третий орден отец получил в совокупности за два боя в Восточно-Прусской операции. Второй бой, под Гумбинненом, будет описан позже.
Продолжу воспоминания отца:
«На второй день после боя на огневые позиции прибыл начальник артиллерии полка майор Никитин. Расспросив, как в прошлом бою сложилась ситуация, он предложил мне оформить документы на присвоение офицерского звания. Я это предложение отклонил. Я рассудил тогда, что получу звание не выше лейтенанта. Зная о том, что наша победа не так уж далека, я считал, что, получив офицерское звание, не смогу демобилизоваться сразу после войны. А служить в армии после войны не хотелось. Я соскучился по гражданской жизни. Все это имело смысл, если останусь живым. Если же буду убит, то сержантом или лейтенантом – значения не имеет. Человек я был сугубо мирный и профессию имел мирную – школьный учитель, которым проработал всего один год до начала военной службы, к этой профессии и хотел вернуться после войны. Так и ответил майору.
И еще один бой запомнился. В октябре 1944 года, при наступлении нашего полка недалеко от немецкого города Гумбиннена, наш 1-й стрелковый батальон был остановлен сильным пулеметным огнем немцев, окопавшихся на опушке небольшого леса. Для подавления пулеметных гнезд немцев наш командир полка приказал командиру батареи выдвинуть на открытую позицию для стрельбы прямой наводкой все орудия разом. Командир батареи Мамедов поспешил выполнить этот приказ, зная заранее, что этим обрекает батарею на неудачу (а значит, бездумные потери). Вместо пробных выстрелов одним орудием стрельбой прямой наводкой комбат приказал вывести все орудия на прямую наводку. Расстояние до немцев было около 400 метров. И вот выкатываются из укрытий одно за другим все три орудия с интервалом 10–15 метров. Немцы дали возможность выкатить орудия, а затем открыли по ним шквальный пулеметный огонь. В течение 5–10 минут все 12 лошадей были перебиты и упали. Сразу же были убиты двое ездовых» (9).
Помнится, в 50–60-е годы в нашей семье был широкий кожаный ремень, о который отец точил опасную бритву перед бритьем. На мой вопрос, чей это ремень, он ответил, что ремень принадлежал ездовому, которого убили рядом с ним в Германии. И лошадь погибла. А отец остался невредим. Возможно, ездового убили как раз в описываемом бою. Я тогда, будучи подростком, удивилась – разве отец дошел до Германии? О существовании Восточной Пруссии мне, школьнице, тогда было неизвестно, ведь после войны она исчезла с современных карт.
И вновь продолжает вспоминать отец:
«Артиллеристы залегли на землю, стараясь укрыться за лафетами пушек. Через 15 минут немцы открыли минометный огонь по неподвижным людям. Оказать помощь артиллеристам было невозможно. Так погибли все лошади и часть артиллеристов. Хорошо, что остались в живых наводчик и командир орудий. Дождавшись темноты, мы подобрали раненых, а в течение ночи на одной упряжке лошадей вывезли свои орудия на новые огневые позиции.
Через три дня после этого завязался упорный бой за немецкий хутор. Немцы атаковали позиции батальона пехоты и огневые позиции артиллерийской батареи своей пехотой и тяжелыми танками «тигр». Нашей артиллерией были подбиты три немецких танка, но при этом погибли все артиллеристы наших пушек. В этом бою наши орудия оказались на нейтральной полосе. Пришлось ночью, с помощью тросов, вручную вытаскивать их на свои позиции. Но одно орудие все же вытащить не смогли. На этом осеннее наступление в Восточной Пруссии на участке нашего фронта закончилось. На переднем крае наступило затишье. Началось строительство линии обороны – копание траншей, укрепление переднего края» (9).
Привожу вторую часть наградного листа к ордену Отечественной войны.
«В бою 23.10.1944 г. в районе сильно укрепленной деревни Дагутшен батарея по данным тов. Петербурцева уничтожила 2 немецкие пулеметные точки и парализовала огонь вражеского дота, дав возможность занять немецкие траншеи.
Вывод:
Достоин награждения орденом Отечественной войны 1-й степени.
Командир 618-го стрелкового Ковенского полка Подполковник Мусланов. п/п 4 ноября 1944 г.
Командир 215-й стрелковой Смоленской Краснознаменной дивизии Герой Советского Союза Генерал-майор Казарян п/п 4 ноября 1944 г.
Приказом частям 72-го стрелкового Ковенского корпуса № 094/н от 12.11.44 г. награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.
Начальник отдела кадров подполковник п/п 2 декабря 1944 г.».
Из мемуаров отца:
«Наступление нового 1945 года на переднем крае мы праздновали ночью сигналами ракет из ракетниц. Вначале, в 12 часов ночи по московскому времени, начался фейерверк на нашей стороне фронта. Причем много ракет осветило наши тылы. Судя по этому, чувствовалось, что в нашем тылу скопилось много дополнительных войск для наступления на нашем участке фронта. С нашей стороны, кроме фейерверка ракет, последовали залпы артиллерии, но непродолжительно. Затем по германскому времени наступление Нового года немцы отметили фейерверком ракет разного цвета – красного, зеленого и белого, но уже без артиллерийской стрельбы.
13 января 1945 года началось крупное наступление советских войск в Восточной Пруссии. Вначале началась массированная артиллерийская подготовка» (9).
Продолжу мемуары отца:
«Затем в бой пошла пехота, танки, поддержанные массовым налетом авиации. Волна за волной шли в сопровождении истребителей наши штурмовики ИЛы, затем и тяжелые бомбардировщики. Наша 215-я стрелковая дивизия в составе 5-й армии 3-го Белорусского фронта наступала на Инстербург, который находился в 70 километрах от линии фронта. Все население от линии фронта до Инстербурга немцы эвакуировали в тыл. Почти все жители Инстербурга также были эвакуированы. Наши войска, имея численное превосходство, быстро продвигались вперед. Немцы оставили Инстербург почти без боя. Но сразу же за городом они оказали упорное сопротивление, вводя в бой танковые части – тяжелые «тигры» и «пантеры» (9).
«На территории Восточной Пруссии немцы часто предпринимали сильные контратаки с применением танковых групп. Как правило, шла борьба за овладение отдельными хуторами или имениями бауэров. В таких условиях сплошной линии, разделяющей наши и немецкие части, не существовало. Иногда наши батальоны глубоко вклинивались в расположение немецких частей. Этим пользовались немцы, контратакуя с разных сторон наши батальоны, нанося значительные потери нашей пехоте, а затем быстро отступая назад.
В такие клещи попал и наш 1-й пехотный батальон. Поддержанный огнем батареи 45-миллиметровых орудий («сорокапяток»), он продвинулся вперед, захватил имение бауэра и оторвался вперед почти на 1,5 км от смежного батальона. Командир полка приказал командиру батальона организовать круговую оборону и не делать попыток к наступлению. Однако получилось совершенно обратное. Немецкий бауэр, хозяин имения, бежал, оставив в имении все свое добро, в том числе и запас спиртного. Этим воспользовались наши офицеры. Хлебнув излишков немецкого шнапса, командир батальона пехоты и командир батареи «сорокапяток» решили проявить инциативу. Приказали выкатить 45-миллиметровые орудия и начали обстрел соседнего хутора, где сосредоточились немецкие танки и самоходные пушки «фердинанд». Зная, что русские вклинились глубоко в оборону, немцы с помощью более десяти тяжелых танков контратаковали 1-й пехотный батальон. Они окружили его, ворвались с танками в имение и уничтожили весь пехотный батальон с батареей «сорокапяток». Затем немцы быстро отступили. Остался в живых только один солдат, ординарец командира батальона, который среди трупов притворился убитым» (9).
Из сводки Информбюро:
«На Земландском полуострове западнее Кенигсберга наши войска отбивали атаки крупных сил пехоты и танков противника. Ценой больших потерь в живой силе и технике противнику удалось потеснить наши части от северного побережья Кенигсбергской бухты. Одновременно юго-западнее Кенигсберга наши войска вели бои по уничтожению Восточно-Прусской группировки противника и, сжимая кольцо окружения, овладели городом Цинтен и 5-ю населенными пунктами.
