— Доктор, тебя не узнать, — хохотнул он.
— С вами поведёшься… — Володя не закончил фразы.
— Ничего, неделя пролетит быстро. А за это время ситуация должна перемениться. У убитого киллера, которого нашли в машине, телефон в кармане обнаружили. Видимо, в спешке убийца забыл забрать. Техническое управление номера пробило, отслеживает. Кое-какие зацепки есть.
— Слава богу!
— С вами останется Кирилл. Утром и вечером в квартире завтракать и ужинать, обедать в соседнем кафе. Туда и назад, никаких прогулок. Впрочем, в этом обличье вас даже близкие не узнают. Да, телефон на всякий случай на столе. Нажмёте кнопку вызова — сразу со мной соединитесь. Никому из знакомых не звонить, мы не знаем, какими средствами слежения владеют террористы.
Оперативник и Гнибеда попрощались и вышли.
Володя обошёл квартиру: ему неделю здесь жить, надо познакомиться.
Видимо, квартира была для таких вот или подобных ему случаев. Никакого намёка на уют, женскую руку. Голые стены и на окнах — плотные занавески. Две комнаты, два дивана, стол и телевизор. Ладно ещё телевизор есть, иначе хоть волком вой. Ну и неделя ему предстоит!
Кирилл сразу ему предложил:
— Ваша комната дальняя, я здесь расположусь.
Квартиру «топтун» знал, бывал тут не раз.
— Я пойду в душ, — заявил он.
Когда зашуршала вода в ванной, Володя подошёл к двери, прислушался. Снаружи, со стороны лестничной площадки, дверь выглядела несолидно-деревянной и обшарпанной. Но изнутри она была стальной, с хорошими, мощными запорами.
Володя постучал по железу согнутым пальцем. Звук был такой, как если бы он стучал по танковой броне.
Он подошёл к окну и осторожно отодвинул занавеску. Двор отсюда проглядывался отлично и был пуст. Из его комнаты никакого вида не было, напротив, метра четыре — глухая кирпичная стена.
Володя открыл дверцу старого, послевоенных лет выпуска, шифоньера — надо же было куда-то свои немудрёные вещички определить. И вот загадка: в задней стенке шифоньера — фанерная дверца с ручкой.
Володя стоял, разглядывая неожиданную находку, и не слышал, как сзади, замотав чресла полотенцем, подошёл Кирилл.
— Обнаружил? Это потайной ход на экстренный случай. Ведёт он к чёрному ходу. Дом старый, в нём была парадная для господ и чёрный ход для прислуги. Им уже не пользуются давно, но выйти можно, запор наружной двери, что на улицу ведёт, действует исправно. Дверь за собой прикроешь, защелка закроется, и чужой не войдёт. А если любопытный полезет, на кухне сигнализация сработает, предупредит — чужой.
— Неплохо придумано!
— Эта квартирка ещё с тридцатых годов НКВД использовалась, потом в КГБ по наследству перешла, теперь вот ФСБ принадлежит.
— Почти центр, потолки под четыре метра, две комнаты. Если не ошибаюсь, метров шестьдесят жилой площади, и кухня двадцать. По рыночным ценам — ого-го стоит! — восхитился Володя.
— Да кто же её продаст? Ей ныне цены нет. Где ты в современных домах чёрный ход видел? А двор проходной? Самое то для спецслужб.
— М-да, не думал.
— Ты, брат, ещё не всё видел, — намекнул Кирилл.
— А тебе сколько лет? — спросил его Володя — как-то само собой получилось, что они перешли на «ты».
— Сорок два. Никто с первого взгляда угадать не может, — похвастал Кирилл.
От скуки Володя прилёг на кровать и неожиданно для себя уснул. Впрочем, почти всю предыдущую ночь он не спал и чувствовал себя не лучшим образом.
Когда он проснулся, за окнами было темно. Поднявшись, Володя направился в ванную — умыться.
— Ну ты и здоров спать, доктор, — усмехнулся Кирилл. — На пожарника норматив сдаёшь?
— Устал я что-то.
Когда Володя вышел из ванной, «топтун» спросил:
— В кафе ужинать пойдём или перекусим чем Бог послал? Говорят, на ночь есть вредно.
— Правильно говорят. Но я ем и, как видишь, жив пока.
— Я тоже. В нашей службе приходится есть, когда возможность появляется. Иной день всё время за объектом ходишь, туалет — и то проблема.
Они прошли на кухню, к холодильнику. Здесь хранились продукты нескоропортящиеся, такие как яйца, колбаса копчёная, мясные и рыбные консервы.
— Что будешь? — обратился к Володе Кирилл.
— Что и ты, мне всё равно.
— Ну и славненько!
Кирилл пожарил яичницу, разогрел на сковороде перловку с мясом. В завершение трапезы был чай, правда, пакетированный. Но выбирать не приходилось, не дома. Кофе Володя не любил — ни в зёрнах, ни растворимого, а чай любил и толк в нём понимал. В магазинах покупал сорта дорогие, обязательно крупнолистовой и без добавок вроде бергамота, считая, что они только портят вкус чая. Вот и сейчас, когда пил, поморщился.
— Сено, а не заварка.
— Согласен.
После позднего ужина они смотрели новости. Особенно Кирилла интересовали криминальные новости и местные, питерские.
— Для работы польза есть. Иногда объявления полезные попадаются, скажем, мост на ремонте либо станция метро закрыта на вход. Ладно, спать давай. Редко бывает, что в квартире сидеть приходится, всё больше на ногах. А ноги-то не казённые, свои. А сейчас лафа просто. Солдат спит — служба идёт.
— Ты же на окладе, Кирилл, не на повремёнке.
— Э, не скажи, не скажи…
Кирилл разделся, улёгся в постель и почти сразу уснул. А вот Володя вертелся в кровати: не стоило днём спать.
Проснулся он поздно от громыхания посуды на кухне. Надо было вставать.
Володя был типичной совой: спать ложился поздно, но утром поспать любил, за что уважал выходные.
— О, лежебока! Завтрак готов, прошу к столу. — Кирилл крутился у плиты в одних трусах.
Володя умылся, надел спортивный костюм.
На завтрак был чай и бутерброды с колбасой. Что Володе понравилось — чисто мужские: кусок хлеба в ладонь и щедро — кусок колбасы в палец толщиной. Володя усмехнулся.
Кирилл увидел его усмешку и расценил её по-своему:
— Зато сытно.
После завтрака они уселись смотреть телевизор. Телевидение было кабельным, каналов много.
Вдруг Кирилл без всякой связи с предыдущими событиями сказал:
— Такую куртку хочу!
На экране манекенщик демонстрировал двухстороннюю куртку. Сверху она была бежевой, но если надеть наизнанку, верх становился синим.
— Ты знаешь, доктор, одежда для «топтуна» — головная боль. Если в одной и той же за человеком идти будешь, засечёт, а весь гардероб с собой таскать не будешь. Вот и приходится изворачиваться: то куртка двухсторонняя, то вместо шляпы бейсболку надеваешь. Три секунды в подворотне, а выглядишь после переодевания как другой человек. Да, для каждого «топтуна» одежда — едва ли не самое главное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
