- Этого я не знаю. Наверное, пока просто прощупывают его. Начнёт выпендриваться - сразу тюк по башке, и сиди дальше, не высовывайся. Долго только, похоже, до этого тюканья ждать, - непроизвольно поморщился Домино. Аурисса проницательно глянула на него и, быстро наклонившись, поцеловала.
- Всё равно рано или поздно они с ним покончат! Ладно, я сбегаю к Батес на пару часиков, потом вернусь. Не скучай тут! - улыбнулась она и встала.
- Хорошо, - кивнул Домино. За окном уже сгущались сумерки, и, выждав около минуты, аурис отошёл к нему: и посмотреть, как растворяется в темноте Алекта, и заодно дать отдых уставшим от чтения глазам. Свет в библиотеке горел приглушённый и только в двух местах: там, где обычно сидели главные читатели, и в коридоре - и, может быть, поэтому читать было так тяжело для зрения. Но зря тратить электричество не хотелось, так что, ко всему прочему, Домино прошёлся и погасил все лампы, кроме дежурных на потолке во всём здании, оставив себе только небольшой жёлтый уголок с настольной лампой. Усевшись поудобнее, он вновь погрузился в чтение.
"Ещё одной отличительной особенностью нового общества можно назвать отсутствие какой-либо выборности в органах власти: как в высших, так и на местах. С момента установления авторитарной системы, когда государством управляли два лидера, закрепился наследственный - или, в редких случаях, преемственный - характер власти. Так, фамилия Пикеровых руководит Генштабом с самого его возникновения, и с того же времени одним из её главных советников является представитель рода Страховых. Ими назначаются управленцы основных подразделений, теми - главы отделов и так далее, вплоть до муниципальных чиновников, уже никак не связанных с начальниками в ГШР. Подобную картину можно наблюдать и в МД - разве что с тем отличием, что в ней более велика вероятность насильственного захвата президентского кресла. На данный момент организация Мессии-Дьявола пережила три смены фамилии: от её основателя, лучшего друга Тиберия Пикерова, Найджела Проморте, управление перешло к его преемнику, Александру Стамесову, который как раз и дал "Союзу-на-Века" его теперешнее название, а от него, спустя два столетия, к Франсу Люцессу, лишившемуся поста в результате военного переворота, который организовал младший брат нынешнего президента ГШР, Аспитис Пикеров.
Основа власти во многом повлияла и на гражданскую жизнь. С момента переселения активно пропагандировалась ценность семьи, что в конечном счёте привело в некоторых случаях к прямо противоположным, а иногда и парадоксальным изменениям в самосознании общества. Разделённые ранее лишь по физическим признакам, спустя буквально сто лет после переселения расы оказались различны и по традициям, и по менталитету, замкнуто переходящему из поколения в поколение благодаря зацикленности на собственной семье. В качестве примеров представляется возможным назвать две крайности подобного подхода к культивации общества: с одной стороны, клановость расы аурисов, в конце концов и вовсе отколовшейся от общества в угоду собственным ценностям и обычаям, и, с другой, закрепившуюся среди тилонов и огелей полигамию, позволяющую заключать брачный союз с таким количеством партнёров, на какое хватит финансовых возможностей. На данный момент каждая раса представляет собой отдельный социум со своими законами, правами и свободами, и с течением времени внутри всего человечества были побеждены практически любые предрассудки, связанные с тем, кем человек представляет себя и кем он может быть соответственно своим представлениям. Против предрассудков и осуждения также активно выступает всеобщая религия, принятая обществом ещё в трёхсотые годы (как и власть, не предполагающая альтернативы), называющая грехом лишь явные отступления от общечеловеческой морали..."
Домино лишь покачал головой, в очередной раз удивляясь и одновременно восхищаясь противоречивости их общества, о которой раньше он лишь смутно догадывался. Кажется, в одной из предыдущих книг, посвящённой модели военной диктатуры, когда-то реализованной на Земле, о свободе людей не приходилось и мечтать - а у них вон как всё сложилось. Впрочем, вероятно, в этом нет ничего особенного: пока ты не лезешь во власть, делай что хочешь, а вот если замахнёшься на статус повыше рядового гражданина, будь готов к вечной борьбе - и за себя, и за свои убеждения. Пикеровы и Страховы тоже представляют два этаких прочно сложившихся клана, утверждающих свои порядки, не терпящих постороннего вмешательства и имеющих уже давно насаженную повсюду опору - иначе не продержались бы у власти так долго. Захочешь перемен, придётся выжечь оба клана до основания, ведь, чтобы проросла новая трава, сначала нужно избавиться от старой. А у кого достанет сил на это?..
Проводя параллели дальше, Домино осознал кое-что и помрачнел. Зебастиан, похоже, рассуждал в своё время именно так. И именно вот эта клановость, не свойственная ни одной другой расе, и погубила Кирсте. Пожалуй, в некоторых случаях не иметь ни с кем кровных связей может даже оказаться полезным. У Зебастиана, кроме его отца-эмдэшника, кажется, вообще нет родственников, не так уж легко будет до него добраться. С другой стороны, и их с Азатом вычислить тоже станет той ещё задачей...
Вздохнув, Домино перелистнул страницу. Эта книга, по сравнению со многими другими до неё, представляла собой скорее общий обзор их части человечества и не сообщала ничего особо нового, но ему всё равно было интересно. К тому же, читая, аурис отвлекался от собственных проблем и отодвигал принятие важного решения ещё на несколько часов. С высоты прочитанного он уже видел, что как представитель своей расы вполне ожидаемо стремится к основанию собственного мини-клана - проще говоря, семьи, - а отнюдь не к перехвату какой-то там власти, что аурисам в принципе не свойственно, и оставалось только прочитать где-нибудь, хорошо это или плохо.
В следующий раз Домино отвлёкся от книги, когда в своей полнейшей тишине, нарушаемой разве что едва заметным гуденьем лампы, услышал отдалённые голоса. Мужские голоса. Повинуясь порыву, вытренированному Шоной как раз для различных подозрительных ситуаций, аурис одним движением погасил свет и вторично замер, прислушиваясь. Обменивающиеся пока неразличимыми фразами явно находились в одном из соседних залов, и Домино, отложив книгу, бесшумно поднялся, чтобы проскользнуть к концу книжного шкафа, из-за которого можно было хоть как-то оценить ситуацию.
Двое, судя по росту и телосложению, то ли вельки, то ли тамасы, в военной форме и с оружием бродили среди стеллажей в видном с его места смежном помещении. Перебежками Домино подобрался ещё ближе, в пределы слышимости, и встал между шкафом и маленькой стремянкой, когда-то оставленной здесь Алектой.
- Есть что? - поинтересовался один солдат у другого. Сейчас, вблизи, оказалось, что это светловолосый кейер, отличающийся от хорона и велька более удлинённым лицом и острым, почти треугольным подбородком, и тамас, которого Домино узнал по тёмной полосе, проходящей в тёмно-рыжих волосах ото лба до самых кончиков на равном расстоянии от висков слева и справа (это было чаще всего чуть ли не единственное отличие тамасов от вельков, когда было сложно оценить рост или разглядеть наличие косичек). Странно, что у них обоих не было головных уборов, но, может быть, они сняли их в здании?
- Я вообще не уверен, что это действующая библиотека, - недовольно фыркнул тамас, отшвыривая в сторону книжку, которую только что рассматривал. - Тут один хлам. Думаешь, веры стали бы держать в столь отдалённом от города здании ценную информацию?
- Кто знает, что в их понимании ценная информация, - философски отозвался кейер. - Может, это только нам жутко интересно расположение закрытых городов, а они это давно наизусть выучили да выбросили за ненадобностью?
- Ну-ну. Ты, по-моему, совсем их за дураков держишь.
- А за кого ещё? Тоже мне, границу укрепили. Если это всё, что их вельк может нам показать, мне искренне жаль тех, кто ему доверил управлять войском.
- Может, это мы чего-то не знаем.
- Нервный ты. Пошли дальше. В этом зале явно ничего интересного нет. Да и в следующем вряд ли...
Домино развернулся, чтобы отступить к противоположному концу шкафа, откуда было ближе всего до могущего послужить укрытием чуть отстоящего от стены стеллажа, - и неожиданно для самого себя зацепил ногой металлическую стремянку. После раздавшегося грохота в стороне, откуда шли чужие солдаты, наступила мёртвая тишина, и Домино затаил дыхание, проклиная себя за неуклюжесть.
- Ошибаешься, - наконец тихо и как будто насмешливо сказал тамас. - В следующем определённо что-то есть.
Уже мало заботясь о тишине, Домино полез вверх, желая только одного: чтобы Алекта не вздумала вернуться сейчас.
*
Немногим ранее сидящий в нише на скале недалеко от шахт Азат, в последнее время частенько с наступлением темноты уходивший от своей компании в горы, чтобы побыть и подумать в одиночестве, также заметил в своей вотчине подозрительных лиц. С его позиции открывался хороший вид на дорогу, ведущую к входу одной из главных угольных шахт Рей-Денна, и, когда сгущалась темнота, обычно бывшую пустынной. Однако сегодня зоркий Азат различил крадущихся вдоль неё с двух сторон неизвестных, поэтому, недолго думая, выбросил почти докуренную сигарету и неслышно соскочил на землю. Он уже знал о приезжавших сегодня послов Зебастиана, которых Шона со старейшиной развернули у самых ворот, и также ожидал неприятных сюрпризов. Странно, что лазутчикам удалось прорваться через кордон, выставленный недалеко отсюда для защиты шахт, но, может, так и было задумано? Поймать с поличным, чтобы, к примеру, иметь веские основания для очередного отказа? Только чего-то Шона не рассчитал - что ж, Азат докажет, что этот год прожил не зря.
