Дейке стал посматривать на нее с легкой тревогой, Мерк косился с удивлением, и только в глазах Мешшеха по-прежнему не отражалось ничего, словно он добился своего, и ее уже не существовало в их жизни. За ужином, когда они собирались вчетвером, Лиска теперь молчала, если только Дейке или Мерк не задавали прямых вопросов.
— Как твои занятия по истории, маленькая? — спросил как-то ее жених, когда Мерк упомянул что-то о новом кино про эпоху девятого столетия, которое отстояло на шестьсот лет от современного, пятнадцатого.
— Ну… немного все путается в голове, честно говоря. Девятый век — это когда шла Большая война? — спросила Лиска, стараясь не смотреть на Мешшеха, но все же заметила краем глаза, как его губы исказила какая-то змеиная улыбка:
— Она была не настолько большая, чтобы продолжаться триста лет, — насмешливо произнес он, накладывая в свою тарелку салат. — Кажется, отец, твои траты на образование пока не окупаются.
— Меш, — предупреждающим тоном одернул сына Дейке, но тот, казалось, даже не обратил внимания. А Лиска, уязвленная словами Мешшеха, удивленно посмотрела на его отца:
— Траты?
На лице Дейке почти ничего не отразилось, но его ноздри слегка дрогнули, и он мягко посмотрел на нее:
— Тебе не о чем волноваться. Просто я оплатил некоторые занятия, чтобы было быстрее, потому что они не могли найти учителей по программе.
— Какие занятия ты оплатил? — тихо спросила она, даже опустив ложку ото рта. До этого момента Лиска и без того понимала, что Дейке многое делает для нее, в том числе и покупает ей вещи, но она не подозревала, что он тратит деньги еще и на учителей.
— Это неважно, — отрезал Дейке, бросив холодный взгляд на сына. Мешшех опустил глаза и сосредоточился на еде.
После ужина Дейке пригласил ее погулять по садам, и Лиска решилась поговорить с ним о среднем сыне.
— У него сложный характер, маленькая. Я тоже был таким в молодости, не обращай внимания, — отмахнулся ее жених, когда они гуляли по темным аллеям. Но свежий воздух с витающими в нем ароматами цветов и влажной травы не оказывал на нее обычного умиротворяющего эффекта. Лиска вся вибрировала от напряжения и решилась сказать все, что думала.
— Мне кажется, он злится из-за нашей помолвки.
Дейке удивленно посмотрел на нее:
— С чего ему злиться?
Она отвела глаза. Никогда раньше они не заговаривали о его умершей жене. Все, что она знала — лишь то, что она умерла, когда Меркес был совсем маленьким. После чего Дейке купил этот дом и перебрался в него с сыновьями, потому что даже не мог находиться там, где жил с ней раньше — где-то в центре — там, где обитают нормальные крылатые горианцы. Лиска опасалась упоминать о его жене — ей не хотелось тревожить больное и, кроме того, она немного ревновала. Ведь она не могла соревноваться с идеальным призраком, будучи живой женщиной с кучей недостатков.
— Малыш, — голос Дейке звучал так же тепло и ровно, как обычно. Он остановился и обхватил ее лицо ладонями, заглянул в глаза:
— Послушай, Мешшеху тридцать шесть лет, он давно не ребенок и прекрасно понимает, что я в любой момент могу жениться снова. Просто он немного высокомерен. Я думаю, дело не в помолвке, а в том, что ты землянка, вот и все. И мне очень стыдно, что мой сын такой узколобый, но я даже просканировать его не могу, потому что он давно под пре-сезариатом своего командира.
— Я не прошу тебя о таком, — перебила Лиска. — Не говори ему, пожалуйста, ничего.
— Он очень независим, а я его люблю, как и Немема, и Мерка. Но если между вами вспыхнет конфликт — я хочу, чтобы ты знала, я в любом случае тебя поддержу, — сказал Дейке, и все его лицо отражало мучительное беспокойство.
— Я постараюсь не конфликтовать, — вырвалось у нее, от души. — Просто…
— Лиска, я не хотел бы сталкиваться с ним лбами — он мой сын, понимаешь? — перебил ее Дейке. — Потерпи, пожалуйста, немного: он поживет еще пару недель и уедет.
Из ее груди вырвался прерывистый вздох.
— Обними меня, — попросила она, закусив губу. И руки Дейке мгновенно подняли ее, крепко прижали к его огромному сильному телу.
— Я не собираюсь ссорить тебя ни с кем из сыновей. Я сделаю все, чтобы не конфликтовать, обещаю, — прошептала она. — Можно спросить тебя кое-о-чем еще?
— Конечно, маленькая.
Дейке касался губами ее волос, потом прижался щекой к макушке, повернув голову и легонько потерся.
— Я хочу крылья. Ты сходишь со мной на консультацию к врачу?
Уже когда Лиска договаривала последние слова, она поняла, что что-то не так: каждый мускул в теле Дейке, прижатом к ее собственному, напрягся. Он весь закаменел, и даже перестал дышать на пару секунд, а потом медленно отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза каким-то потусторонним взглядом:
— Это еще зачем? — спросил он так, словно Лиска объявила, что собирается прыгать из космоса с парашютом: с холодным недоумением.
— Я… ну… я хотела быть как все, — пролепетала она, уже чувствуя, что говорит какую-то глупость. Она оказалась не готова к такому вопросу, и толком не сформулировала ответа, а из-за тона Дейке почувствовала себя так, словно в чем-то провинилась, в чем надо было срочно оправдаться.
— Давай как-нибудь попозже об этом поговорим, я не считаю, что ты достаточно адаптирована для такого рода решений. И думаю, ты не очень понимаешь, что это такое.
В словах Дейке вроде бы не было ничего особенного, но его тон вдруг оказался таким резким, неприятным, что ей стало вдруг очень холодно и одиноко. С тех пор, как она прилетела на Горру, он олицетворял для нее своеобразное убежище в человеческом обличье, вникая во все ее тревоги, все понимая. Она никак не ожидала, что на этот раз он вдруг ее не поймет.
В тот вечер ей очень быстро расхотелось гулять с женихом по саду, и она быстро ушла в спальню, сославшись на усталость. Перед сном она думала о том, что могло стать причиной такого поведения Дейке, и ей даже показалось, что он переменился с приездом Мешшеха, словно сын как-то заразил его своей презрительностью и холодностью. Она знала, что такое может происходить с людьми, легко поддающимися влиянию, но никак не предполагала, что Дейке входит в их круг.
Засыпала Лиска с какой-то горечью под языком и тяжелыми мыслями, поэтому даже не удивилась, проснувшись совершенно больной. Еле набравшись сил одеться, она спустилась лишь для того, чтобы сказать Дейке о своем плохом самочувствии.
— Ты бледная как тень. Иди, ложись под одеяло, я принесу тебе горячего чая и вызову врача. Что-нибудь поесть хочешь? — спросил он, потрогав ее горячий лоб.
