Вчитайтесь в этот шедевр канцелярского повытчика, с характерным обилием заглавных букв и засильем туманных фраз! «В связи с принятием… законов, вызвавших повышенный интерес со стороны… населения». Дата под документом — 09.07.2004 — позволяет понять, о каких законах, точнее, конкретном законе идет речь: все о том же 122-м. Но почему парламент, только что избранный населением Российской Федерации, обнаружив интерес этого самого населения к своей работе, в срочном порядке устанавливает металлические решетки и ужесточает пропускной режим, понять решительно невозможно!
Во всяком случае руководствуясь нормальной логикой. Казалось бы, радоваться надо: депутаты — люди публичные, а тут — «повышенный интерес».
Помню, в начале девяностых в Верховный Совет приезжали со всей России. И даже из отколовшихся республик — беженцы в поношенной одежде, зачастую с детьми. Их пропускали в здание. В Думе первых созывов детей уже не было видно, но какие-то ходоки из деревни, чуть ли не в кирзовых сапогах, военные из дальних гарнизонов в полинялых камуфляжах, румяные старушки-активистки туда захаживали. А теперь — стоп! Мордоворот-чернорубашечник развязно кричит по рации: «Слышь, проверь, такой-то записан?». И после паузы, получив ответ: «Нету вас!». И сразу переходя на «ты»: «Отойди, не мешай проходу!».
А ведь это не только манера общения. Разительно отличающаяся, надо отметить, от профессиональной вежливости офицеров ФСО. Это символ отношения новой Думы к народу.
Депутат-коммунист Иван Мельников справедливо возмущался: «Я в Думе третий срок, но с таким цинизмом сталкиваюсь впервые. Парламент — орган народного представительства. От кого же он защищается? От тех, чьи интересы призван отстаивать. Депутаты, которым понадобилась такая защита, судя по всему, отлично понимают, что избиратели не приемлют тот «антисоциальный пакет» законов, который сейчас изо всех сил протаскивают правительство и фракция «Единая Россия». И тем не менее они его проталкивают, надеясь укрыться от избирателей за ударопрочными стеклами и спинами ОМОНа» («Независимая газета», 08.07.2004).
Перейдя в руки «единороссов», Дума не только растеряла симпатии избирателей и утратила значительную часть былого влияния. Итог значимее и прямо скажу — трагичнее. Она отреклась от роли, которая предопределена самой идеей разделения ветвей власти. Парламент, непосредственно представляющий общество, призван уравновешивать государственную (исполнительную) вертикаль, состоящую из чиновников-назначенцев. По сути своей, он в какой-то мере всегда оппозиционен по отношению к исполнительной власти: характерный пример — Конгресс Соединенных Штатов. Что касается России с ее еще неустоявшейся демократической системой, ежеминутно рискующей сорваться в авторитаризм, то Дума изначально была в жесткой оппозиции к режиму. «Левые» неизменно получали в ней большинство. Это давало возможность сдерживать наиболее людоедские инициативы правительства.
Теперь противовеса не существует. Провал коммунистов стал катастрофой не только для сторонников Зюганова, но и для демократии в России. Да-да! Сколько раз за минувшие годы соперники обвиняли коммунистов в авторитарных замашках, антидемократизме. А когда «левое» большинство в Думе рухнуло, даже присяжные «демократы» уразумели, кто сохранял систему сдержек и противовесов. «Самое опасное, — заявил В. Вахштейн, главный аналитик избирательного штаба партии «Яблоко», — не поражение СПС, а поражение коммунистов. Это удар по демократии, который стал возможным благодаря широкому использованию административного ресурса в традиционно коммунистических округах» (ВВСRussian.com).
Выборы-2003 окончательно расчистили политическое пространство для Путина. В ходе избирательной кампании он последовательно монополизировал четвертую, третью, а фактически и вторую ветви власти. Теперь ему приходится на ходу создавать хотя бы видимость противовеса — Общественную палату. Этакий симулякр народного представительства.
Но даже если бы Путин искренне захотел восстановить систему сдержек и противовесов (сомневаюсь, что его демократические поползновения простираются столь далеко), то и тогда он бы не смог этого сделать. Ибо независимо от воли Владимира Владимировича, путинизм как политическое явление подразумевает монополизацию власти. Реализует себя в тотальной монополизации.
…История пронизана символами. В сущности это художественный текст, зачастую превосходящий произведения искусства по выразительности.
В день выборов два события доминировали в информационном поле. Волеизъявление народа и благополучные роды любимой лабрадорихи Владимира Владимировича. Причем этому второму, домашнему торжеству услужливые теле— и прочие комментаторы придавали едва ли не такое же значение, как и электоральному триумфу пропрезидентской партии…
В этих условиях реализовать преимущество и подтвердить монополию на первую, теперь фактически единственную президентскую власть было делом техники. Неинтересно рассказывать. Наверное, и сам Путин без энтузиазма вовлекся в вялую борьбу, разворачивавшуюся где-то на уровне ножек — никак не выше — его кремлевского кресла.
Достаточно напомнить, что ни один серьезный политик — за исключением С. Глазьева — не рискнул бросить вызов президенту. Испытанные участники выборных баталий — Г. Зюганов и В. Жириновский, напористый новичок Д. Рогозин — благоразумно выставили дублеров.
Тональность кампании характеризует дифирамб, буквально пропетый какой-то калмычкой на встрече Путина с избирателями: «Все женщины связывают с вами, Владимир Владимирович, счастье и процветание нашего отечества, а также будущее наших детей и внуков!» («Независимая газета», 29.03.2004).
Надо полагать (попробуй только предположить обратное!), будущее внуков и правнуков связывали с Путиным и все мужчины, а далее — по профессиям: работники машиностроения, лесного комплекса, путейцы, авиадиспетчеры, дипломаты, свиноводы, милиционеры, ловящие мафиози, мафиози, откупающиеся от ментов, и даже олигархи, предусмотрительно посаженные Владимиром Владимировичем в тюрьму или сосланные на Ривьеру. Словом: «Спасибо вам, товарищ Сталин, за то, что вы живете на земле!».
Скажете, несерьезно? Но помилуйте, как можно всерьез говорить о выборах — борьбе программ, воль, социальных ориентаций, когда несколько кандидатов заявили, что они участвуют в выборном марафоне только для того, чтобы поддержать действующего президента? Об этом во всеуслышание объявил спикер Совета Федерации C. Миpoнов. To же намерение продекларировал Д. Рогозин, выдвинувший от имени «Родины» экс-банкира Геращенко: «Выдвижение Геращенко — это и есть поддержка Путина» («МК», 26.01.2004).
Как это ни смешно, Рогозин сказал правду: если бы «Родина», лихо разогнавшаяся на парламентских выборах, единодушно поддержала своего лидера Сергея Глазьева, борьба могла бы хоть немного обостриться. Заблокировав Глазьева и выставив вместо него человека, который и не думал ввязываться в схватку, Рогозин действительно поддержал Кремль.
Глазьеву пришлось выдвигаться самостоятельно. И тут же он почувствовал, что значит административный ресурс. На выборах в Думу власть неявно, но благоприятствовала «Родине»; теперь перед ним будто стена выросла. Одна за другой срывались его встречи с избирателями. В Нижнем Новгороде отключилось электричество. В Екатеринбурге местное отделение МЧС объявило, что поступил сигнал, будто здание заминировано.
Вновь отличилось телевидение. Неугодного Глазьева игнорировали. В последние, самые важные дни перед 14 марта ведущие новостных программ просто не упоминали о нем. Нет такого — и точка!
Со своей стороны, коммунисты провели мониторинг предвыборного телеэфира. С 12 февраля по 10 марта информация об Ирине Хакамаде заняла 10,8 процента времени новостных программ, о Николае Харитонове — 9,5 процента, об Олеге Малышкине — 7,15 процента. В то же время Путин получил 62,15 процента информационного эфира («Независимая газета», 12.03.2004).
В информационно-аналитических программах Хакамада упоминалась 275 раз, Глазьев — 264, Харитонов — 242, Малышкин — 180 раз, Путин — аж 1584 раза, больше всех остальных кандидатов вместе взятых (там же).
Особенно запомнилась проведенная в лучших советских традициях трансляция встречи кандидата Путина Владимира Владимировича с доверенными лицами. Федеральные телеканалы вели ее в течение 30 минут.
Большей насмешки над демократией нельзя представить! Это ведь не встречу одного из кандидатов показывали. Все понимали — ни Харитонову, ни Глазьеву, ни даже любимице телевизионной «демократической» тусовки Хакамаде не выделят и десятой доли времени, отданного действующему президенту. По сути, обществу показывали, кто является настоящим кандидатом. Остальные низводились до роли участников массовки.
