Явно ангажированный журналист шел еще дальше: «……Зюганов фактически вскрылся как человек, преданный власти…… Подтвердились самые худшие предположения, звучавшие в последнее время в СМИ, — с властью был прочно связан сам Зюганов…… В нынешней ситуации, спасая себя, настоящий внутрипартийный крот вылез наружу» (там же).
Экая трогательная забота о чистоте коммунистических рядов со стороны буржуазной газеты! И тут же автор выдавал сам себя, с торжеством сообщая: «Уже сегодня понятно, что нынешняя КПРФ расколота примерно пополам».
Даже не знаешь, чему больше удивляться — наглости или наивности лжи! Ну не в ладах борзописец со здравым смыслом: зачем Кремлю затевать замысловатую интригу, если партию и так возглавляет «крот»? Зачем менять «своего» Зюганова на Тихонова? И как это Зюганов мог обещать «полную лояльность» Путину, если он пришел на встречу вместе с руководством КПРФ, — подобные клятвы не дают при свидетелях?
Но главное, в чем промахнулся автор статейки, — партия не раскололась! В том-то и дело, что низовые ячейки фактически единогласно поддержали Зюганова. И с брезгливостью стали вычищать высокопоставленных раскольников из своих рядов. Постов лишились первый секретарь МГК А. Куваев, первый секретарь татарского рескома А. Салий, первый секретарь брянского обкома А. Шульга и другие областные лидеры. Компартия не дала себя расколоть. И тем самым еще раз подтвердила, что она не детище бюрократов, не кремлевский спецпроект, а подлинно народная партия, в которой решающая роль принадлежит массам.
Та же «НГ» вынуждена была признать: «…Даже если Минюст провозгласит лидером КПРФ Владимира Тихонова, тому некем будет руководить. Получив в руки все формальные атрибуты власти, новый генсек столкнется с реальностью, которую ему предъявили в родной ивановской парторганизации… Руководитель областного отделения КПРФ Анатолий Гордиенко, которого Тихонов зачислил в свой «альтернативный» ЦК, сразу же после возвращения со съезда заявил: «Выполнять указания Тихонова я не намерен»» («Независимая газета», 19.07.2004).
Именно стойкость рядовых партийцев, а не внезапно проснувшиеся симпатии президента заставили режим отказаться, хотя бы на время, от своих намерений. Наглядный урок для властей, привыкших считать народ биомассой, которую можно месить и так, и этак. И для народа, склонного переоценивать могущество власти. Встречая серьезное сопротивление, Кремль отступает.
В этих условиях Минюсту не оставалось ничего другого, как признать легитимность зюгановского съезда. Тихонову пришлось начинать работу с нуля. И он, по обыкновению, не преуспел. Единственное, на что хватило запала, — дать своей организации громкое имя ВКПБ. Однако новоявленные большевики так и не зарекомендовали себя сколько-нибудь значительными акциями.
Я говорил, что у этой истории есть финал, и он объясняет все. Ровно год спустя — в июле 2005-го, спикер ивановского областного законодательного собрания, член «Единой России» В. Гришин обвинил Тихонова во взяточничестве и даже сообщил, что ФСБ произвела обыск в кабинете и квартире губернатора. Проинформировав об этом, «МК» пояснил: «По нашим сведениям, ларчик открывается просто: губернатора Тихонова хотят «уйти» любой ценой, тем паче что его позиции весьма слабы. Эксперты считают, что губернатор не справился со своей миссией — заменить Зюганова или расколоть КПРФ» («МК», 19.07.2005).
Такими методами действует администрация! Это даже не «темный инстинкт подворотни», как писал я в начале главы, а нечто, напоминающее поведение «солнцевских» или «медведковских»: слышь, губернатор, должок за тобою! Обещал Зюгана урыть, а не выполнил. Отвечать придется…
По схожей схеме (и гораздо успешнее!) разваливали «Родину». Больно говорить об этом. Во фракции немало людей, с которыми я знаком с 92-93-го. А это, согласитесь, знаковый рубеж. Те, которые не дрогнули под танковым огнем, не выдержали соблазна призрачной власти и вполне реальных атрибутов ее — служебных машин, высоких окладов, заграничных командировок.
Но дело даже не в личностях, слишком велики были надежды на блок. Впервые за последнее десятилетие патриоты получили возможность выступать в политике от первого лица. Конечно, нельзя недооценивать союз с КПРФ, но не секрет, что коммунисты не без подозрений (надо признать, зачастую обоснованных) относились к патриотам. А главное, своей марксистской риторикой, совершенно бесплодной в современных условиях, они отпугивали людей, которые готовы были участвовать в возрождении России, но никак не в возрождении социалистического строя.
Несмотря на то, что к созданию блока приложили руку придворные политтехнологи, хотелось верить, что, получив широкую поддержку на выборах, «Родина» сумеет обрести самостоятельность. Но что же мы видим? Вместо «русского реванша» — бесконечную грызню между собой.
Сначала Рогозин, включенный в блок по просьбе Путина, отстраняет от руководства лидера «Родины» Глазьева, пошедшего наперекор воле Кремля. Затем Бабурин поднимает бунт против Рогозина, когда тот становится чересчур амбициозным и «неуправляемым».
Не собираюсь оправдывать депутатов. И все-таки задумаемся: почему ими так легко манипулируют? Причем именно патриотами.
Позволю себе отклониться от темы — слишком важен затронутый вопрос. Мне кажется, члены фракции потому так легко поддаются нажиму властей, что для многих из них потеря поста или просто утрата административной поддержки означает возвращение в политическое небытие.
Вы задавались вопросом, куда, собственно, деваются депутаты после ухода из Думы? «Демократы» понятно куда — в правления банков и крупных компаний. А патриоты?
Может быть, читатели помнят Сергея Васильева, обратившего на себя внимание несколькими энергичными выступлениями на Съезде народных депутатов СССР. Молодой, прекрасно образованный, речистый, он выделялся среди безъязыких регионалов и в то же время ничего общего не имел с краснобаями-«демократами». Васильев был настолько заметен, что им заинтересовались на Западе. И не где-нибудь, а в Англии, традиционном центре мировой закулисы, где создают (и ломают!) репутации политиков, в том числе и российских — достаточно вспомнить Горбачева.
Сергея пригласили на съезд молодых консерваторов. На смотрины. Ни один из знакомых мне депутатов тех лет, таких как Михаил Астафьев или Виктор Алкснис, не избежал этой процедуры. Зазывали в Штаты, Японию, Германию, приглядывались, прощупывали, дарили дефицитную тогда в Союзе оргтехнику: давайте дружить! А потом не просто обрывали связи, но и подвергали остракизму, потому как под «дружбой» понимали лоббирование своих интересов — в ущерб российским. А на это ни Алкснис, ни Астафьев не соглашались.
Не стал агентом влияния и Васильев. И тем определил свою судьбу: когда съезд разогнали, ему пришлось вернуться в Сибирь. В конце 90-х я встретил его у Бабурина, он занимал должность заместителя директора какого-то районного музея. Высох, ссутулился, когда-то вдохновенные глаза погасли.
Валерий Хайрюзов — депутат из Иркутска. После расстрела Дома Советов долго не мог найти работу. Свои мытарства он описал в повести, опубликованной в «Нашем современнике». Герой вынужден был зарабатывать на жизнь колкой дров у богатых дачников……
Николай Павлов — лучший оратор оппозиции. После 93-го оказался выброшенным из политики. Вернуться удалось только десять лет спустя, пройдя в Думу по списку «Родины». Говорят, когда во фракции обсуждали вопрос о смещении Глазьева, Павлова вынесли из зала с сердечным приступом. Не знаю, так ли это было, но убежден: Николай Александрович не мог пойти против совести. Но и возвращение в небытие, видимо, ужасало…
…Мы чуть ли не через день слышим, что какой-то российский толстосум купил для своего спортивного клуба (модное увлечение олигархов) очередного иностранного игрока, выложив 5-10-15 миллионов «зеленых». Понятно, люди с такими деньгами — заядлые западники. Они нажили свои состояния на разграблении России и ничего не сделают ей на пользу. Но ведь есть предприниматели средней руки, многие из которых бьют себя в грудь, называясь патриотами. Неужели они не могут выделить деньги — куда более скромные, чем те, что нувориши тратят на чернокожих кудесников мяча — на поддержку политиков, защищающих интересы России? Создали бы фонд и обеспечили, грубо говоря (а здесь и нужна грубая определенность), их тылы. Нет, я не призываю платить за патриотизм — хотя за антипатриотизм платят. Но человек, отстаивающий Родину, должен быть уверен: в трудную минуту его не бросят на произвол судьбы, не пустят по миру искать кусок хлеба.
Сам понимаю, сколь наивны надежды на поддержку. Но не имея ее, патриотическая оппозиция всегда будет зависеть от милости или, что случается чаще, от произвола Кремля.
