целый авиаполк. Для того, чтобы расковырять мой фрегат нужно будет ну о-о-очень постараться. Мне же достаточно держаться на почтительном расстоянии и расстреливать противника.
Чтобы сбить щит линкора мне потребуется около восьмидесяти попаданий, добиться которых не составит труда, и времени при скорострельности в пять выстрелов в минуту, займёт не так много, как может показаться. Линкор это уже даже не девятиэтажный дом, а нечто более громоздкое, или даже огромное…
Комендоры доложили о готовности орудий к выстрелу, но я не спешил. Бивень уже помножил на ноль как эскадрилью пирата, так и летающую лодку, высадившую на купца абордажную команду. Защиту фрегата мы только что просадили практически в ноль. По идее следующий выстрел должен уже нанести повреждения.
Разумеется, если только у него не обнаружится дополнительный «Зарядник» или он не использует амулет из другого артефакта, при наличии такового. Весьма дорогое удовольствие, а главное, его не достать. Признаться, я был сильно разочарован, когда выяснилось, что артефакты «Изумруда» не пережили крушения и пожара. Нет, себе их я устанавливать не собирался. Ни к чему. А вот трофей был бы знатный.
Впрочем, даже при наличии у пирата запасных амулетов, это не больно-то изменит ситуацию. Даже не усилит позиции разбойника при переговорах, мне всего-то нужно будет попасть в него ещё несколько раз, и то, что он всё же сумел отвернуть, не больно-то ему поможет. Слухами земля полнится, пусть мы и разделали под орех пока только двоих пиратов, одного как раз уничтожили.
— Аристарх Дмитриевич, очередные четыре попадания. Ещё одно-два и мы проломим их защиту, — доложил я по «Разговорнику» капитану.
За прошедший год я изрядно поднаторел в командовании дирижаблем и набрался достаточно практики, однако по здравому размышлению решил, что место капитана мне как-то не больно-то и нужно. Есть Потапов, вот пусть он и командует, а я лучше останусь владельцем фрегата, за которым будет последнее слово. Очень удобно, если что. Я ведь не привязан к должностным обязанностям, поэтому могу покинуть борт в любой момент и заниматься чем заблагорассудится.
Например, сейчас выполняю обязанности артиллерийского офицера. Это вовсе не значит, что должность вакантная. Ещё чего не хватало. Вон он, мичман Юркин, наблюдает за своими подчинёнными и делает пометки в блокноте, чтобы потом провести разбор их действий. Ну и косится в мою сторону, не без того. Пушки он любит, а тут эдакая диковинка, которой ни у кого пока ещё нет.
— Что делаем, Фёдор Максимович? — спросил капитан.
Кораблём, разумеется, командует он, но подобные решения остаются за мной.
— Просигнальте им, чтобы снижали ход и готовились к приёму на борт призовой команды. В противном случае, мы их просто уничтожим.
— Я вас понял, — ответил Потапов.
Выследить этого разбойника не составило труда. Тут всего-то посетить вольный остров на самолёте, да пролетая мимо нужного дирижабля выстрелить из карабина с глушителем пулю с «Маяком». Размер у него конечно небольшой и срок работы недолгий, но это ведь и неважно.
Пробоина в газовом баллоне? Водород и так теряется, этот процесс неизбежен, так что при объёмах в десятки тысяч кубических сажен маленькая дырочка не имеет критического значения. Опять же, экипаж регулярно обследует обшивку на предмет повреждений и ставит заплаты на дыры оставленные хоть той же птицей.
Ага. Похоже с мостика «Носорога» уже отстучали приказ пирату, так как тот отвечает международным световым кодом.
«Вас понял. Снижаю скорость до минимально допустимой. К приёму призовой команды готов. Экипаж свободный от вахты вывожу на артиллерийскую палубу».
Ну что же, вполне ожидаемо. Биться до последнего ему резона никакого. Потому что это гарантированный абзац. К беспредельщикам команда «Танцовщицы» не относится, русский же суд, отличается гуманностью. В смысле вешать никого не станут, хотя отсидеть конечно придётся. А вот у испанцев не забалуешь, хотя им я никого передавать не собираюсь.
К слову, пиратство в этом мире ограничено целым рядом условностей и неписанных правил, о чём я уже говорил. Хотя конечно попадаются и те кто плевал на все это с высокой колокольни. Правда долго они не живут, потому что неуправляемые корсары никому не интересны и даже вредны. Поэтому на них начинается самая настоящая охота. И никто из купцов, типа того же покойного Брейера, не станет иметь дела с таким кадром, выкупая его добычу. Если только не найдётся желающий рискнуть головой. Так что, подобные безбашенные явление довольно редкое.
— Фёдор Максимович, желаете возглавить призовую команду? — вновь раздался в голове голос Потапова.
— Нет, Аристарх Дмитриевич, если позволите я вторым заходом, с досмотровой командой на купца. Кстати, как он там?
— Бивень ведёт переговоры с пиратами на борту.
— Ясно. Тогда я переодеваться. С собой возьму только свой эскорт, думаю этого более чем достаточно.
— Пожалуй так будет лучше всего, — согласился капитан.
— Клим Витальевич, принимайте командование, — окликнул я мичмана Юркина.
— Слушаюсь, Фёдор Максимович, — отозвался артиллерийский офицер.
Я спустился по трапу в шахту, и едва оказавшись в затишке зябко повёл плечами. Южные широты, но на ветру, да ещё и на высоте в тысячу сажен по-настоящему холодно. Поэтому без тёплой одежды никуда. Однако, стоило оказаться на пассажирской палубе, как всё изменилось и я поспешил расстегнуть куртку. Не хватало ещё взопреть.
— Собираешься отправиться с досмотровой командой без меня? — войдя в нашу каюту, поинтересовалась Настя.
— А ты разве не должна быть по боевому расчёту в артефакторной? — поинтересовался я, извлекая из платяного шкафа свой комбинезон-крыло.
— Аристарх Дмитриевич сказал, что я могу быть свободна, и если ты позволишь, присоединиться к тебе. Ты же позволишь? — открывая свой шкаф, лукаво поинтересовалась она.
— Очень хочется мёрзнуть?
— Очень хочется вновь испытать чувство полёта. Давно не прыгала.
— Разве? — усомнился я.
— Ты чего, неделя уже прошла! — возмутилась она.
Переодевшись я подхватил своего «Тигра», а Настя «Пардуса», это гепарда, значит. На Руси их издревле дрессировали и использовали для охоты. Ну вот так она захотела назвать свой новый автоматический карабин под полноценный промежуточный патрон.
Как и все мои образцы ничего оригинального. Просто взял, на мой взгляд, удачные решения от автомата Калашникова и карабина Симонова, срастил и получил на выходе нечто среднее. Ах да, и приклад конечно же ортопедический.
Избавиться от первого автоматического карабина Настя отказалась. Хотя и не разводила вокруг него танцы с бубнами, не требовала у меня патроны с бездымным порохом, вполне обходясь бурым. А стреляла подруга из АК часто, настолько, что пожелай она новомодные боеприпасы и я не успевал бы их выделывать. Только не в лабораторных условиях.
На лётную палубу не спешили,
