Но если Германия обеспечила подъем экономики и уровня жизни исстрадавшегося за годы депрессии населения за счет централизации и милитаризации экономики, то движущей силой рузвельтовского Нового курса были социальные программы. Государство решительно взялось за образование и здравоохранение, гарантировало прожиточный минимум, приняло на себя обеспечение престарелых, инвалидов и бедных. Именно в ту эпоху был заложен фундамент обширной программы социальной поддержки наименее защищенных слоев населения США и послевоенного «государства социального благосостояния».
Выполняя программу восстановления экономики и социальной поддержки безработных, Рузвельт предпочел вместо усиления централизации сотрудничество с местными правительствами и частными организациями всех уровней и форм. Именно так работала действовавшая в 1935—43 годах Администрация общественных работ (Works Progress Administration – WPA) – крупнейший проект Нового курса по объему бюджетных расходов (11,4 млрд. долл.) и числу американцев, получивших в его рамках работу (8 млн. чел.). Этот проект был не столько изобретением Рузвельта, сколько продолжением и расширением программы помощи, созданной еще при Гувере (1932) в рамках Корпорации финансирования восстановления (Reconstruction Finance Corporation – RFC).
Хотя у созданной Рузвельтом еще в 1933 году Администрации общественных работ (Public Works Administration – PWA) были тысячи штатных работников по всей стране, основными каналами управления и финансирования стали правительства штатов и локальные добровольческие ассоциации. Через них на проекты общественных работ в местные округа и муниципалитеты поступали из федерального бюджета многие сотни миллионов долларов. Только на проекты ремонта и расширения скоростных и местных дорог, мостов, а также улиц в городах во всех регионах, но особенно на Западе, было потрачено более 4 млрд. Примерно 1 млрд. был израсходован на строительство коммунальных предприятий водоснабжения, канализации и электроснабжения. На строительство публичных зданий, многие из которых действуют и по сей день, ушло более 1 млрд.
Хотя такое уникальное здание как Empire State Building было построено частной фирмой еще в 1931 году, многие публичные здания, построенные позднее с помощью Администрации общественных работ по всей Америке, тоже стали архитектурными памятниками той эпохи. В отличие от Empire State Building, принадлежащего частному капиталу, они превратились в центры деятельности многочисленных бесприбыльных и волонтерских организаций, явившись в послевоенное время материальной базой для небывалого взлета их числа и активности. Так, Общественный Центр в г. Хаммонд (Индиана), построенный в 1938 году, располагал не только аудиторией для публичных представлений и программ на 5 тыс. мест, но и предоставил помещения для штаб-квартиры организации бойскаутов и для других клубов и ассоциаций. Помимо общественных центров и муниципальных залов, строились музеи искусств и природы, библиотеки, общежития и стадионы, а также учебные здания для частных и публичных колледжей и университетов.
Примерно 1 млрд. был израсходован на различные программы социальной помощи. Среди них – переобучение работников, особенно женщин, оставшихся главами семей, пока их мужья находились в трудовых лагерях и на стройках «социального капитализма»; распределение избытка продовольствия, убереженного от уничтожения по программам сокращения его производства, чтобы удержать цены на него от дальнейшего катастрофического падения; выдача завтраков в школах и т. п.
Хотя Новый курс был не столько заранее разработанной стратегией, сколько импровизированным набором программ, отбираемых методом проб и ошибок, в нем, как мы видели, отчетливо прослеживалась тенденция использовать в решении социальных проблем гуверовский «ассоцианизм». Она отразилась и в налоговой политике Рузвельта. С одной стороны, он расширил налоговые льготы для корпораций, чтобы поощрить крупный бизнес увеличить пожертвования для частных благотворительных организаций, помогающих выжить не только отдельным семьям, но и целым поселкам и городкам, пораженным безработицей, потерей жилья, нехваткой пищи, а то и голодом. С другой стороны, им было введено прогрессивное налогообложение личных доходов (максимальная ставка увеличилась с 25 % до 63 %), что позволило провести крупное бюджетное перераспределение доходов от группы сверхбогатых к бедным и средним слоям и финансировать социальные программы Нового курса.
Великая Депрессия выявила ограниченные возможности местных властей, бизнеса и филантропии эффективно справиться с ее масштабной безработицей, экономической и социальной дезорганизацией. И все же социальная политика правительства Рузвельта скорее подтвердила, чем снизила важную роль филантропии и волонтерских организаций в столь трудное время. Федеральные власти не только поощрили налоговыми льготами частную поддержку филантропии, но и сами оказались в большой зависимости от инфраструктуры и кадров частных организаций в продвижении правительственных услуг на местный уровень.
Наиболее наглядно эта тенденция выявилась после Второй мировой войны, когда обновленная социальная и экономическая политика федерального государства, в немалой степени инициированная начавшейся «холодной войной» с СССР, привела к рождению полномасштабного третьего сектора.
8. Социальное государство и старт третьего сектора
Федеральная политика и сфера филантропии
После Второй мировой войны многие консерваторы в США опасались (в то время как многие либералы надеялись), что ее уроки, замечает П. Холл, приведут страну к созданию социал-демократического режима, принятого большинством западноевропейских стран. Однако в действительности этого не произошло. Политический, административный и экономический фундамент общества, заложенный в годы Нового курса, хотя и выглядел просоциалистическим, был весьма далек от централизованного и коллективистского образца стран Западной Европы. Не говоря уже о тоталитарном режиме СССР и стран советского блока. Экономической и социальной политике государства в США были в гораздо большей степени присущи децентрализация и денационализация109.
Вместе с тем в послевоенные десятилетия все сменяющие друг друга президенты сталкивались с беспрецедентными вызовами и угрозами. Никогда ранее США не приходилось брать на себя неуклонно растущее бремя долговременных международных обязательств. Как лидеру Запада в глобальной «холодной войне» с СССР, США следовало быть готовым эффективно реагировать на возникающие один за другим международные кризисы, грозившие перерасти в гибельную для всех ядерную войну или перераставшие в горячие войны в разных точках планеты.
Все это требовало высокой готовности не только для военной и экономической мобилизации страны, но и для поддержания ее внутренней стабильности. Никто из послевоенных политических лидеров США ни разу вполне определенно не сформулировал точку зрения на то, какая нужна для реализации этих невиданных ранее национальных целей политико-экономическая система. Но об этом много было сказано экспертами из и вне правительственных кругов.
По мнению большинства исследователей того времени – его особенно четко сформулировал П. Холл – два механизма экономической и социальной политики оказались решающими для осуществления этих целей. Они же были ключевыми и для послевоенной истории филантропии и независимого сектора США.
Первым из них стало введение еще в разгар войны, в 1943 году, действующей до сих пор системы универсального налогообложения личных доходов. Она дала федеральному правительству практически неограниченный источник доходов бюджета. Эта система, во-первых, сохранила введенное за год до этого обязательство американцев, получающих любой доход выше установленного минимума (и для многих впервые в жизни) платить налоги по прогрессивной шкале, ставки которой тем выше, и нередко значительно выше, чем больше доход. Во-вторых, и это было главное новшество системы сбора налогов – их стали собирать «у источника дохода». Всех работодателей обязали отчислять налог с него одновременно с выплатой зарплаты, дивидендов и процентов. Вместо часто избегаемой налогоплательщиками уплаты приличной, а для некоторых и огромной, суммы один раз в год.
Появление этой идеи в разгар войны и при остром дефиците военного бюджета не было случайным. Федеральные власти знали по опыту прошлых лет, что из 34 млн. налогоплательщиков того времени не менее 5 млн. постараются в марте-апреле 1943 года «сэкономить», отложив уплату налога на время или… навсегда. Понимая, что нельзя наказать или арестовать 5 млн. налоговых нарушителей, Рузвельт воспользовался идеей и планом своего советника, известного экономиста, статистика и общественного деятеля Бидсли Рамла (Beardsley Ruml, 1894–1960). Последний был тогда финансовым директором известной торговой компании Мэйсис (Macy’s) и одновременно – президентом отделения Федерального резерва в Нью-Йорке.
