– It's my land!
Я кивнул и осторожно погладил его по руке, но маркиз, похоже, этого не заметил. Он вертел головой, смотрел на какую-то жесткую траву, что росла по обе стороны дороги и, не скрывая своих чувств, плакал.
Вскоре показалась большая асфальтированная площадка для парковки автомобилей, а по другую сторону дороги высилось огромное сооружение из стекла и бетона, своими очертаниями напоминающее замок Бульворк-кастл. Маркиз опять заговорил, на сей раз обращаясь к Шахову.
– Он говорит, что раньше здесь было много народа, постоянно играла музыка, люди приезжали и уезжали, водители трейлеров специально останавливались, чтобы пообедать, очень хорошая и недорогая кухня. Мистер Рингкуотер сам отбирал девушек, которые обслуживали посетителей, он любил, чтобы девушки были только красивыми и… – Шахов что-то переспросил у маркиза, – и доступными. Мистер Рингкуотер в молодости сам водил большие грузовики и знает, как молодому мужчине не хватает женской ласки…
Рингкуотер внимательно слушал, всматриваясь в наши лица, Шахова и мое. Я стремился выразить лицом максимум согласия и понимания, особенно одобрив последнюю фразу о больших грузовиках и женской ласке. Маркиз это понял и опять принялся дружелюбно похлопывать меня по колену.
К счастью, мы в это время уже въехали на парковку и остановились в небогатой тени мандариновых растений. В воздухе пахло болотом.
Вышли из машин, размялись и устроили маленькое совещание.
Еще в дороге я все обдумал, оставил возможность внести поправки на месте, поэтому говорил быстро и точно. По своему афганскому опыту знал: чем больше уверенности в словах командира, тем спокойнее чувствуют себя солдаты. Никаких слов, вроде «может быть», «если», «вероятно» – только четкая, конкретно поставленная задача.
– Капитан Сажин, вы с бойцами и маркизом остаетесь в лесочке на краю болота. Держитесь так, чтобы видеть нас, но чтобы вы сами были не видны. Я с мистером Шаховым и братвой иду на экскурсию в замок. Вы приходите на помощь только по сигналу ракеты. Мы берем с собой пистолеты и ножи, остальное – в сумках.
Братва усиленно кивала похмельными головами.
– Сажин, возьмите кого-нибудь из своих и проверьте стекляшку. На месте арабов я бы оставил там сторожа.
Сажин кивнул одному из своих бойцов и прогулочным шагом направился к стеклянному подобию замка Бульворк-кастл.
Через пару минут они появились в дверях, бережно поддерживая под руки черноволосого мужчину, от которого за версту несло исламом.
– Знает кто-нибудь арабский? – на всякий случай спросил я.
– Я знаю, – из «есауловой» братвы вышел похожий на немолодого подростка мужчина с азиатской внешностью. – Я – узбек. И погоняло у меня – Узбек, и родился под Ташкентом. Учился, недолго, правда, в медресе в Самарканде, немного говорю по-арабски.
И тут же спросил что-то у пленного.
Тот ответил коротко, зло, вроде бы помянул Аллаха.
– Не будет он говорить, – перевел Узбек. – Фанатик, ети его мать!..
– Упакуйте его понадежнее, и возьмите с собой, в лесок.
Сажинские ребята подхватили пленного фанатика под руки и потащили в сторону болота. Мы потянулись следом.
– А нам чего делать? – почти хором спросили Феодор, Василий и Костя-программист.
– Оставайтесь с Сажиным, – сказал я. – Хотя – нет, Феодор, с нами пойдешь.
– Слава те, Господи! – Феодор истово перекрестился. – Послужу истинной вере, видит Бог, послужу! – и снова радостно осенил себя крестным знамением.
В мандариновом леску наши отряды окончательно разделились, сажинские нырнули в сторону и через пару шагов пропали, словно их и не было, чуть дольше светилась белокурая макушка восемнадцатого маркиза, но скоро и она исчезла. Мы переглянулись и ступили на деревянные мостки, ведущие через болото к замку…
Вблизи крепостные стены оказались очень внушительными, они явно были построены для серьезной обороны от противника, который за долгие годы средневековья научился подобные сооружения захватывать и разрушать. У меня подобного опыта не было, но и цели были поскромнее – тихонько проникнуть внутрь цитадели и вывести оттуда пять человек.
– Троянского коня бы сюда, – вполголоса сказал мне Шахов.
Из ворот, со скрипом приоткрыв одну из решетчатых створок, появился негр. Здоровенный немолодой негр, воплощение добродушия и гостеприимства. Сделав несколько больших шагов, он остановился на середине бревенчатого мостика, перекинутого через крепостной ров. Шахов с дежурной американской улыбкой пошел ему навстречу, я поспешил следом. Василий Петрович начал рассказывать о группе товарищей из далекой, заснеженной России, специально прибывшей, чтобы осмотреть замечательное творение средневекового зодчества.
– From Russia! – радостно воскликнул привратник и всплеснул руками: – Vodka, Gorby, Perestroyka!
Отстает негритянское население от жизни – подумал я – держат их белые господа в темноте и неведении.
Тем временем Шахов достал из кармана деньги и выделил дружелюбному негру несколько купюр, тот ловко спрятал деньги в мешковатый карман и начал экскурсию. Шахов со вздохом принялся переводить:
– Замок Бульворк-кастл был построен в… э-э-э… неважно, перестроен в… да, какая, в сущности разница… Последним владельцем был… да пошел он. За все время своего существования в нем останавливались короли Англии… Короли, в общем, останавливались. Во время войны Алой и Белой розы там жили… жили, чтоб им провалиться! Высота стен замка… – Шахов сделал длинную паузу, во время которой экскурсовод говорил не переставая, а сам Шахов морщился, будто откусил пол-лимона, и наконец сказал: – Ширина рва в среднем три метра.
Действительно, стены замка, сложенные из крупных каменных глыб, были высотой с трехэтажный дом. Кое-где в стенах виднелись бойницы, настолько узкие, что их не стали прикрывать ни решетками, ни ставнями. Большинство бойниц заросли мхом и травой, но несколько были тщательно расчищены и, судя по всему, готовы к бою. Я отошел подальше, к самому краю насыпного островка, и окинул стены взглядом.
Расчищены были бойницы располагавшиеся на равном расстоянии друг от друга, что явно было сделано с учетом сектора обстрела подступов к замку из огнестрельного оружия. Современные обитатели замка, похоже приготовились к обороне.
– Можно посмотреть? – спросил я у негра и, не дожидаясь, когда Шахов переведет мне ответ, подошел к замковым воротам.
Но сначала, мне пришлось перейти бревенчатый мостик, связанный цепями с отверстиями в крепостной стене. Значит, в случае нужды этот мостик поднимался, наглухо перекрывая ворота, которые были изготовлены из кованых металлических брусьев толщиной в мою нехилую руку и, судя по внешнему виду, время не оказало разрушительного влияния на творение старинных кузнецов. С внутренней стороны ворота запирались солидной толщины бревном, сейчас мирно лежавшим возле крепостной стены.
Сзади подошел Шахов и сообщил, что негр запрещает подходить к воротам. Я пожал плечами и с безразличным видом вернулся к остальным экскурсантам. Негр опять стоял на середине бревенчатого мостка и ждал, когда мы покинем остров. А мы стояли и ждали, когда уйдет он.
– Спросите у него, нельзя ли осмотреть замок изнутри, – сказал я Шахову, – уж больно я люблю средневековую архитектуру…
Негр внимательно выслушал Шахова и покачал головой, – стало быть, нельзя. Шахов однако настаивал, особенно напирая на слова «from Russia». Негр задумался и снова покачал головой. Я решил прийти на помощь Шахову, подошел поближе и сказал:
– Водка, перестройка, Горбачев!
Негр встрепенулся, подумал еще немного и опять отказал.
– Он говорит, – объяснил мне Шахов, – что без разрешения владельца он не имеет права никого пускать внутрь замка. «Privacy», – говорит негр, – частное, значит, владение…
– Печально, печально, – сказал я и подобно негру покачал головой. – Переведите ему, чтобы далеко не отходил, мы сейчас что-нибудь придумаем.
Шахов в подтверждение моих слов дал негру еще несколько зеленых бумажек.
– Василий Петрович, а вертолет-то у нас еще не улетел?
– Ждет на площадке.
– Вы можете с ним связаться?
– Могу, но мы не должны его использовать с военно-диверсионными целями.
– Так кто ж его будет использовать? И в мыслях этого нет, пусть прилетит и сядет на парковке, а этому, – я дружелюбно махнул привратнику рукой и крикнул ему – водка, матрешка! – Этому скажите, что мы минут через двадцать привезем еще одну группу экскурсантов, тоже любителей оборонительных сооружений.
Шахов пошел передавать мои слова негру, а я повернулся к заскучавшей братве и сказал:
– Перекурим, тачки смажем, тачки смажем, перекурим.
– Он сказал – привозите, всегда рады гостям из далекой России, – Шахов приветливо помахал гостеприимному негру. – Надо уходить, Алексей Михайлович.
– Пошли, – согласился я, – зайдем в лесочек и сразу звоните вертолетчику.
