Что-то среднее между орлом, соколом и огромной жар-птицей было вытеснено во всю величину настильного полотна, причем, не претендуя не то, что на искуссность изображения, а вообще — чтобы быть кем-то беспристрастным, незнающим… замечено.
Значит…
… значит
Правда??
Все его слова… — правда?
Нееет. Нет.
Не может быть.
(живо расселась, поджала ноги под себя)
Взгляд… взгляд утопила в нечеткую картинку… и пытаюсь перебрать, отсортировать мысли от эмоций.
Вспомнить, нужно вспомнить всё,
что говорил…
… что давал понять.
Черт! Мать твою!
Геер!
Сукин сын!
Я же тебя уже… снова ненавижу!
Уже смерти твоей вновь стала желать, существование твое проклинать…
а ты…. ты опять сумел втихую прокрасться в мою чертову жизнь, и умело подменить злость на обиду, а презрение — на…
Чертов ублюдок!
Ребусник хренов…
Ключ. Он говорил про какой-то ключ.
И где?
Нервно провела рукой по контуру, надавила на центр.
Туманные ежики!
Пусть только выберусь — ты все равно у меня за всё заплатишь, гад паршивый!
(разлеглась, растянулась на полу — нырнула под лавку)
Хвост. Точно. Он говорил что-то о хвосте.
Огромный, пышный, как у павлина, тот простирался прям до самой стены и упирался перьями в сгиб.
Ну? И где тут какой ключ?
Снова пытаюсь нажимать, давить, стучать — тщетно.
Ну, Геер! Ну, рептилия редкостная! Ты у меня… будешь долго просить о пощаде.
И вот, вот оно… совершенно в другой стороне, не там, где искала,
… боковые перья отходят дугами в стороны, тем самым возвращаются из-под скамьи к центру рисунка, к телу птицы.
Бугорки. Обычные, волнистые бугорки, которыми был покрыт весь пол…. в этом месте особо выделялись. И в центре тех самых загнутых перьев оказались и вовсе… отдельными от общего полотна выступами — колпачками.
Навалится на них всем весом — и попытаться вдавить вглубь.
… или я глуплю? Чудачу?
И "ларчик открывается просто"?
Ааааааа, Берн! Гадина кусачая…
Что же сказать ничего не мог? Зачем эти издевательства???
Бросила, бросила свою затею. Расселась, отчаявшись, уткнулась обиженным взглядом в эти "пупырышки".
Ну? И как на вас воздействовать?
Ногой треснуть? Или головой расшибиться нужно??
И снова залезла под лавку, к хвосту…
Да вот же! Вот!
У самого сгиба углубление, как раз вдоль центральных "перьев"…
Зажать — и…
Дрогнул, дрогнул пол, расходясь в самом центе на две части. Только и успела нервно отдернуться и спешно залезть на скамью.
Замерла…. замерла в шоке…. не дыша.
Внутри. Внутри лежала девушка.
Длинноволосая брюнетка, худощавая, высокая,
уж больно напоминающая меня….
И даже платье на ней, точно такое же, как сейчас на мне…
Нервно дернулась к ней.
Мертвая??
… нет. Нет. Не слышу привычного запаха разложения, присущего трупам. Но и сердце не бьется…
Спит. Наверняка, дремлет… "молчаливым сном"…
… ждет своей участи.
Мать твою! Геер… да что же ты за зверь такой??
Нервно дернулась, отпрянула, зажалась в угол…
Закрыла, зажмурила глаза… — попытка не думать.
Не могу, не могу… ее коснуться.
Смотрю на ее безмолвное лицо — и себя там вижу. Себя…
* * *
(Берн)
— Ну, что там?
— Через две минуты выедут к побережью…
— … Черт.
Ну, же… девочка!
ДАВАЙ ЖЕ! ЛИВ!!! ДАВАЙ!
* * *
(Оливия)
Нервно закусила губу.
Черт.
Ну же, Дюан. Будь сильнее. Не время судить и включать праведника.
Либо она, либо я.
Выбор… несложный.
Либо она. Либо я.
Я.
Прости, дорогая…
Вмиг скользнула по скамье и брякнулась вниз.
В руках, в руках ее… зажатый небольшой, черный, пластмассовый толстый блин с огромной круглой кнопкой посредине.
И бумага, нервно скомканная и втиснутая между пальцев.
"Меняйся местами. Как только закроются двери, жми на кнопку. Не дышать"
…
Выволочить, вытянуть ее оттуда и уложить на лавочку. Босая?
Что же. Имитация, так… имитация.
Разуться,
… отдать ей своё всё: вплоть до любимой цепочки, кольца и сережек.
Вниз. Залезть вниз, потянуть открытые створки, лопасти на себя — и быть похороненной заживо… в холодном, беспросветном, узком, титановом гробу.
Щелкнули, щелкнули затворы, стихло все вокруг.
Глубокий, прощальный вдох — и зажать кнопку…
Глава Пятьдесят Пятая
* * *
(Берн)
— Давай мне точные координаты, и я помчал.
— … мне потом скинешь.
— Конечно…
— Вот, держите…
— Спасибо, Николь…
…
Лететь, выжимать из тачки максимум, нервничать и сходить с ума — вот что остается для меня.
Минуты, через считанные минуты… всё произойдет. И чем раньше прибуду на место, тем…
* * *
(Оливия)
Удар.
… резко вдавило меня всем телом в боковую стену, а затем и вовсе мир стал бешено, несуразно вертеться вокруг своей едкой оси. Небо сменялось на землю: крышка — на дно.
Невольно внимала, невольно сражалась, пыталась остановиться, замереть на месте… прекратить этот ад. Но ничего: трясло, трясло, как глупую куклу в центрифуге, трепало во все стороны, то и дело расшибая, разбивая в хлам.
Тошнота, простецкая, дурнушная, но такая жуткая, болезненная, тошнота вмиг сдавила горло… и по жилам забралась в голову, давлением, отравлением убивая рассудок, скрутила мозг…
Терпеть, терпеть… Лив.
Попытки сражаться со страхом, волнением, неизвестностью…
Попытки глупые вдохи пресекать жуткими усердиями.
Не дышать, не дышать. Идиотский инстинкт, я сильнее тебя…
И вдруг… замерли…
Застыли на месте…
Буквально еще мгновение — и холод, холод… тонкими струйками, нервными шпильками стал пронзать все тело. Влага… вода. Через щели стала проступать вода…
* * *
(Белье)
— Мадам, всё выполнено…
— Отлично. Просто… супер.
* * *
(Берн)
— Рената?
— И Вы здесь? Я думала, что к себе… уже укатили…
— Это я его вернула, — спешно выскочила из авто Жако и подошла к нам.
