Коппель знал, что Анри Фрошон ждет его в ресторане отеля «Фирдоуси» с трех до пяти уже несколько дней. Значит, у него есть еще часа четыре, чтобы оглядеться в незнакомом городе.
Был отличный солнечный день. Вдали за северной границей города отчетливо белели в безоблачной синеве заснеженные пики хребта Эльбурс. С удовольствием вдыхая прохладный, свежий воздух, Коппель шагал по широким прямым улицам, обсаженным деревьями. Он миновал хиабан Насерие и вышел на Лалезар. Главная улица столицы приятно поразила его богатыми особняками, сверканием зеркальных витрин европейских магазинов, шикарными автомобилями.
Радужное настроение Коппеля нарушила только одна неприятная встреча: уже где-то возле городских ворот Дерваза Доулет он нос к носу столкнулся с молоденьким лейтенантом Красной Армии. Коппель, конечно, знал, что в Тегеране находятся советские войска, но все же при виде русского офицера по его спине пробежали мурашки.
За парком Сепехсалар Коппель попал в другой Тегеран: город узких кривых улочек, застроенных низкими глинобитными домиками, арыков, заполненных мутной вонючей жидкостью, крохотных лавчонок, торгующих всякой мелочью, мастерских портных, башмачников, седельщиков, медников, жестянщиков, лудильщиков. В невыразимом шуме сливались воедино крики зазывал в лавках, разносчиков угля, водоносов, протяжные завывания бродячих торговцев, оглушительный перезвон чеканщиков, пронзительные вопли ослов, яростно понукаемых погонщиками.
Кто-то осторожно тронул Коппеля за полу пальто. Он нагнулся. Крохотная черноглазая девочка протягивала ему грязную ручонку с какими-то странными белыми узелками между пальцев. «Прокаженная!» — с ужасом догадался Коппель, не глядя швырнул нищенке какую-то мелочь и бросился за угол. Изумленная девочка долго вертела в руках серебряную монету: странный человек в европейской одежде бросил ей целый кран!
Грохоча железными ободьями, по улице медленно катилась коляска. Обрадованный Коппель замахал рукой. Еще больше обрадовался сурчи — извозчик: найти пассажира-европейца в этом квартале нищеты было действительно неслыханной удачей.
Обратный путь на разбитой старой кляче занял у Коппеля не меньше времени, чем если бы он шел пешком. Но все же, когда часы на башне Шемс-эль-Эмаре пробили четыре, он входил в стеклянные двери отеля «Фирдоуси».
В почти пустом зале ресторана наметанный глаз разведчика сразу выхватил худощавого, сильно загорелого шатена с лицом, знакомым по фотографии. Коппель присел неподалеку, пообедал, запил жирную пряную пищу ароматным холодным щербетом и вышел в холл. Фрошон уже сидел здесь за низеньким столиком и лениво покуривал трубку с длинным, замысловато изогнутым чубуком, листая какой-то иллюстрированный журнал.
Коппель незаметно огляделся: кроме них двоих в холле никого не было. Он опустился в кресло рядом. Спросил по-французски:
— Я вам не помешаю?
— О, нет! Пожалуйста!
— Я первый день в Тегеране, — дружелюбно улыбаясь, начал Коппель, — а в этой Азии как-то невольно тянет к своему брату европейцу. Конечно, со временем я надеюсь привыкнуть, но пока... Кстати, мы случайно не соотечественники?
Собеседник покачал головой.
— Нет... Вы, судя по выговору, австриец, а я из Швейцарии. Но тем не менее рад вас приветствовать в Тегеране. Мое имя Анри Фрошон. Коммерсант.
— Вернер Коппель, инженер.
Они обменялись несколькими банальными фразами. Потом Фрошон тем же любезным голосом, но тоном ниже быстро сказал:
— Портье Орудж наш человек. Я предупредил его, и он держит для вас седьмой номер в бельэтаже, я живу в четырнадцатом, это напротив. Опросный лист без меня не заполняйте. Через час я приду к вам в номер, и мы это сделаем вместе.
— Благодарю вас.
— Какие будут указания?
— Пока никаких.
— Тогда я пойду. Встретимся через час.
Слово Фрошона в отеле «Фирдоуси» было вроде волшебного «Сезам, отворись!». Важный рыжебородый портье Орудж в мгновение ока занес имя Вернера Коппеля в книгу приезжих, вручил ему опросный листок и тяжелый медный ключ. То и дело кланяясь, забегая вперед, проводил до самой двери номера.
К приходу Фрошона Коппель успел принять душ и привести себя в порядок. Настроение у него было отличное, пока все шло как нельзя лучше.
— У вас есть план города? — спросил он сразу.
— План?! — устраиваясь поудобнее в кресле, ухмыльнулся Фрошон. — В Тегеране нет ни настоящего водопровода, ни правильной нумерации домов, ни общественного транспорта, ни, тем более, плана города.
— Но как мы будем работать?
— Не беспокойтесь, шеф. Я здесь не зря живу четвертый год. Хотя и приблизительный, но для наших целей достаточный план у меня есть, сам составлял. Извольте взглянуть...
Фрошон вынул из кармана пиджака лист кальки и разложил на столе. Объяснял коротко и толково.
— Город расположен в котловине, у южных предгорий Эльбурса. Сейчас население Тегерана уже перевалило за полмиллиона, но планировка города осталась такой же, что и при основании столицы. Город окружен стеной, имеющей двенадцать ворот. От них к центру тянутся улицы и сходятся на площади перед старым шахским дворцом. Водопровода фактически нет, питьевая вода течет с гор по открытым каналам... Благоустроена лишь северная, аристократическая часть города. Здесь все важнейшие учреждения, лучшие постройки, электростанция. Южная часть — первозданный хаос, не изменившийся с древних времен. Вот в этом квартале — район посольств. Советское и английское расположены друг против друга, их разделяет только улица... Вокруг английского сплошной забор, охрана — индийские стрелки. Советское — в большом парке, окруженном решеткой. Охрана пока малочисленна.
— А где американцы?
— Их миссия далеко и на отшибе. Это очень удобно. Волей-неволей Рузвельту придется ежедневно разъезжать по всему городу. Возможно, он устроит прием с участием Черчилля и Сталина.
Коппель слушал внимательно. Похоже, что этот Фрошон толковый парень, зря времени не терял. Да, у Шелленберга можно учиться, как подбирать людей.
— Какими силами вы располагаете?
Лицо резидента омрачилось.
— С людьми плохо. После арестов у меня осталось всего несколько человек, на которых можно положиться серьезно.
— Что у абвера?
— Их осталось около десятка. Никаких контактов с ними я не поддерживаю, с большим трудом избежал провала сам, а они, по-моему, все находятся под наблюдением контрразведки русских. Их руководитель Грэвс выдает себя за англичанина.
— Конкуренция возможна?
— Сомневаюсь. Правда, в последнее время Грэвс развил бурную деятельность. Сколачивает боевую группу из мальчишек, сыновей бывших русских белоэмигрантов и дашнаков. В Шах-Абдуль-Азиме, это местечко в десяти километрах к югу от Тегерана, у них нечто вроде базы.
