Генерал вздохнул и отодвинул лист, качнул зачем-то тяжелое пресс-папье. Еще раз вздохнул и склонился над столом.
«...В начале тридцатых годов познакомился в Москве с университетским товарищем своего отца — И. И. Дикова — Францем фон Заурихом, майором германской военной разведки, приезжавшим в Москву якобы по коммерческим делам. Через фон Зауриха И. И. Диков восстановил родственную переписку со своим троюродным братом Альбертом Дихгоффом, проживавшим в Берлине, о котором он ничего не знал почти двадцать лет.
Когда фон Заурих стал своим человеком в семье Диковых, он начал исподволь прививать Юрию фашистскую идеологию, имея конечной целью сделать его одним из своих шпионов в нашей стране. Поняв это, юноша явился в советские органы государственной безопасности и поделился своими подозрениями о подлинном лице коммерсанта. Все его дальнейшие отношения с фон Заурихом проходили по нашим указаниям. В 1936 году Ю. И. Диков после окончания средней школы по приглашению семьи Дихгофф ездил в Берлин, где в соответствии с полученными от нас инструкциями дал согласие сотрудничать с германской разведкой. В том же году он поступил на филологический факультет университета и одновременно был зачислен в штаты органов государственной безопасности. Позднее закончил наше специальное училище.
Благодаря точной и умной работе Ю. И. Дикова как до, так и во время войны в абвер было передано большое количество дезинформирующих данных, а также обезврежен ряд вражеских шпионов.
В мае 1943 года ст. лейтенант Ю. И. Диков был переброшен через линию фронта и по рекомендации фон Зауриха определен на должность инструктора разведывательной школы в Копенгагене с присвоением ему звания оберштурмфюрера СС.
В ноябре с. г. Георг Дихгофф был неожиданно, видимо, из-за знания персидского языка, включен в состав группы отборных гитлеровских террористов, направляемой в Тегеран для совершения покушения на руководителей антигитлеровской коалиции.
В исключительно тяжелых условиях непрерывного надзора он сумел передать в Центр состав группы и маршрут следования: Копенгаген — София — Тебриз. Уже в пути, за сорок минут до Тебриза, где специальный отряд Красной Армии готовился встретить десантников, Ю. И. Дикову стало известно, что по секретному приказу бригаденфюрера СС Шелленберга, террористы будут сброшены не над Тебризом, а над Ширазом. Не имея возможности с борта самолета информировать об этом изменении Центр, Ю. И. Диков совершил героический подвиг: взорвал ящик с ракетными снарядами, предназначенными для покушения...
При взрыве уничтожены эсэсовские террористы, в том числе два специальных уполномоченных фашистской службы безопасности. Единственный оставшийся в живых рядовой террорист сообщил при допросе в госпитале об обстоятельствах уничтожения самолета».
Генерал снова задумался, потом протер кусочком замши очки и дописал внизу:
«К награде представляется посмертно».
В. Листов
ВЕНСКИЙ КРОССВОРД
...Высокий мужчина деловито мерил шагами просторный кабинет. Пройдя вдоль расположенных в ряд окон, он резко, словно солдат на учении, повертывался и шел назад. И так же неожиданно начинал говорить. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь листву возвышающихся за окном платанов, отбрасывали блики на его лицо и освещали сухие тонкие губы и глубокие морщины. Говорил он неторопливо, зная, что каждое слово ловят на лету:
— Идет война. В прессе ее называют холодной... Пропаганда — средство политиков. Для нас с вами в разгаре война горячая. Каждому свое... Вы это понимаете, Роклэнд?
— Так точно, шеф!..
Полный, широкоплечий Роклэнд сидел в кожаном кресле и почтительно слушал.
— На войне все средства хороши! Не мы их, так они нас... Вы отправитесь в Западную Германию... — По-видимому, последние слова для Роклэнда были неожиданными, и он спросил, воспользовавшись паузой:
— А как же Япония, шеф?
— Там обойдутся без вас... Самолет приземлится во Франкфурте-на-Майне. Оттуда проедете в Бонн.
— Слушаюсь!
— Встретитесь с генералом Геленом. Хоть он и немец, — пожилой мужчина слегка поморщился, — но с нами пока работает честно. Он большой специалист в этом деле и подберет вам нужных людей. Ваша резиденция будет в Зальцбурге... — Высокий прошел в другой конец кабинета и, повернувшись, остановился, видимо, что-то обдумывая. Потом продолжал:
— Имейте в виду, что сейчас все в наших руках, Аденауэр наш большой друг. Нам гарантирована любая поддержка со стороны правительства США. Если мы упустим такую возможность, история нам не простит. На первом плане должна быть операция «Мэтр»... Подробности прочтете в этой папке... Это должен быть действительно крупный человек, такой, чтобы мог делать политику. Вы обязаны найти такого в Вене. Второй операции придадите местное название... Разведка призвана вершить государственные дела! Вам ясно? — Мужчина задержался возле кресла, в котором сидел Роклэлд.
— Да, сэр!
— Действуйте смело, решительно и... нахально! Я не оговорился, именно нахально! Нужно пользоваться моментом!
Старик слегка похлопал Роклэнда по плечу. Роклэнд почтительно встал.
— Только не попадайтесь в руки русским!
— Все будет о’кэй, шеф!
— Желаю удачи!
...Август позолотил верхушки кленов, когда полковник Забродин возвратился в Москву из командировки. Настроение было отличное: «Все прошло удачно. Теперь можно и в отпуск!»
Русская пословица гласит: «Загад не бывает богат!» В справедливости ее Забродин убедился на следующий день.
Едва он уселся писать отчет, как раздался телефонный звонок.
— Прошу зайти ко мне! — голос начальника контрразведки прозвучал озабоченно.
По широким деревянным ступеням, потрескавшимся от времени и скрипевшим под ногами, Забродин торопливо поднялся двумя этажами выше.
— Здравствуйте, Георгий Константинович!
— Здравствуйте. Садитесь, Владимир Дмитриевич. Одну минутку, — генерал Шестов продолжал говорить по телефону.
Забродин опустился на стул. В просторном кабинете, окна которого выходили на северную сторону, было не жарко.
Генерал положил трубку, закрыл и отодвинул в сторону лежавшую перед ним папку и спросил:
— Как дела с Пронским?
Вопрос был неожиданным: всего неделю назад состоялся подробный разговор о Пронском. За такой короткий срок ничто не могло измениться. Генерал это понимал.
— Нормально... — ответил Забродин и подумал: «Почему он спрашивает о Пронском, хорошо зная, что все докладывается своевременно?»
— Как Пронский себя чувствует? — генерал как бы не замечал недоумевающего взгляда Забродина.
