Нэш
– Что это за хрень? – рычу я.
Да, сегодня я сам не свой, весь день отвлекаюсь на мысли о Лоре, но это и правда «хрень». Хотя формулировка оставляет желать лучшего.
– Медкарта мистера Холдена, доктор Брукс.
С легким раздражением рассматриваю лицо интерна и медленно опускаю медицинскую карту.
– Вы так думаете, доктор Сандерс? Но почему здесь указана операция по удалению миндалин, а ваш пациент, мистер Джек Холден, вдруг помолодел на тридцать лет и превратился в Элану Каллахан? Чудо, не правда ли?
Мой сарказм – не худшее наказание. Думаю, Райан легко отделался.
– Что? – Интерн ошарашенно таращится сначала на меня, потом на документы, которые я держу в руке, и краснеет. Почти вижу, как у него в голове начинают крутиться шестеренки. Проклятье. Такое с Райаном не впервые. Мозги у него на месте, но для этой работы он слишком медлительный и недостаточно стрессоустойчивый. Он быстро теряется, впадает в панику и в конечном счете принимает неверные решения. В худшем случае его ошибки могут закончиться неправильно назначенным лечением или операцией, а то и смертельным исходом.
– Возьмите медкарту и исправьте эту путаницу. И молитесь, чтобы миссис Каллахан не успели установить кардиостимулятор… – серьезно говорю я, с силой вжимая медкарту Райану в грудь. – Мы, врачи, не можем позволить себе такую халатность. Речь идет о человеческих жизнях. И проблема не в том, что вы совершили ошибку – в конце концов, все мы ошибаемся, – а в том, что продолжаете совершать одну и ту же. И мне все равно, насколько незначительной вы ее считаете. Вам все ясно?
– Конечно, доктор Брукс, – отвечает Райан сквозь зубы и сжимает медкарту так, что костяшки пальцев белеют. Видно, что ему очень хочется нагрубить мне.
Он сдерживается. К счастью для него.
– Не будь так строг с бамбини, Нэш.
Йен. Его только не хватало. Широко улыбнувшись, он отталкивается от стены и вальяжным шагом направляется ко мне. Райан, прошмыгнув мимо, исчезает в одном из кабинетов.
Спешу уйти, надеясь, что Йену будет лень тащиться за мной. Хотя бы сегодня.
– Мне жаль, что с Рией так обернулось, – говорит он, пристраиваясь рядом.
А счастье было так возможно…
– Мне тоже жаль.
– Ты, случайно, Лору не видел?
– Йен, ты уже посмотрел график дежурств и прекрасно знаешь, что ее смену перенесли.
– Нэш, какой же ты умный!
– Ох, ради бога! Что тебе нужно? – Остановившись, раздраженно оборачиваюсь.
Йен складывает руки на груди и склоняет голову набок, изучающе глядя на меня.
– Нет, ты выглядишь слишком недовольным.
В замешательстве хмурю брови.
– Что ты имеешь в виду?
– Что ты не видел ее обнаженной.
– Что?!
– Речь о Лоре. Ты не видел ее обнаженной.
– Я прекрасно знаю, о ком речь. Вопрос в том, почему мы вообще о ней говорим. – Иду дальше, но Йен, к большому сожалению, не отстает от меня.
– Ну… Ты же слышал новости.
– А, ты про слухи и сплетни, которые ходят по больнице, – ворчу я и скрываюсь за дверью в туалет.
– Называй, как тебе больше нравится.
Встаю перед писсуаром и замечаю, как Йен становится рядом.
– Что, серьезно? Даже отлить спокойно не дашь?
– Ты прав, это уже перебор. Придется составить тебе компанию, – отвечает он и принимается за дело быстрее, чем я успеваю что-то сказать.
Закончив, мы идем к раковинам и моем руки. Йен продолжает бесить меня, наседая с вопросами:
– Зачем ты отвез Лору к себе?
Не отвечаю.
– Зачем так делать, если не собираешься строить с ней отношений? И почему ты перенес ее смену на другой день?
– Ты кого из нас преследуешь – меня или ее? – интересуюсь раздраженно, вытирая руки.
– Почему ты не захотел дежурить с Лорой в скорой в одну смену и передал ее другому врачу? Почему ты так себя ведешь?
– Я веду себя нормально.
– Чушь собачья. Сначала вы оба такие странные и не разговариваете, потом Лора плачет, и все заканчивается тем, что ты приводишь ее к себе. Во второй раз. Черт, Нэш! Мы, конечно, не лучшие друзьяшки, да и разговорчивым тебя не назовешь, но ты никогда не приводил домой коллегу. И вообще никого. Судя по тому, какого ты мнения о моей сексуальной жизни, мне иногда кажется, что ты вообще девственник…
– Йен, я вот настолько близок, – свожу большой и указательный пальцы так, что между ними почти не остается расстояния, – к тому, чтобы окунуть тебя головой в унитаз.
– Ладно, не горячись ты так, – идет он на попятную, примирительно поднимая руки.
Прохожу мимо него к двери.
– Но знаешь что, Нэш?
– Что? – рычу я, оглядываясь.
– Да, мы придерживаемся разных взглядов, ты твердолобый и жутко закомплексованный…
– Йен! – предостерегаю я.
– Слушай, я лишь пытаюсь сказать, что Лоре ты нравишься. Думаю, она тебе тоже.
– И?
– Помни об этом, когда в следующий раз будешь принимать решение.
– Иди уже работать. Я разберусь.
Раздраженный, выхожу за дверь и слышу, как Йен громко смеется.
Глава 27
Лора
Как же здорово – получив новый комплект одежды, подняться в стационар! Через пятнадцать минут начнется моя смена. Работа – вот моя опора, мой якорь, то, что поддерживает меня и придает уверенность.
После смерти Рии я чувствовала себя ужасно. И до сих пор не пришла в себя. Выходной не пошел мне на пользу – ничто не могло меня отвлечь. Ни сериал, ни красивейший закат над Финиксом, ни обед, с которым провозилась больше двух часов и случайно сожгла в духовке, ни прогулка, на которую захватила фотоаппарат… Я исследовала и фотографировала окрестности, пока не поняла, что это не приносит мне удовольствия, потому что мыслями я далеко. Теперь я на работе и чувствую себя прекрасно.
Замечательно, опьяняюще – и вместе с тем меланхолично. Рано или поздно мне придется пройти мимо палаты Рии и, если не повезет, увидеть там нового пациента или пациентку.
Нет, не буду об этом думать. По крайней мере, сейчас. Мне нужно время.
Выбрасываю из головы лишние мысли, вдыхаю полные легкие воздуха, в котором ощущается запах дезинфицирующих средств, и решительно сворачиваю за угол.
– Доброго тебе утречка, Грант! – преувеличенно бодро здороваюсь я.
Грант отрывается от документов, скептически глядя на меня, и говорит:
– И тебе, дорогуша.
– Держи! – Ставлю перед ним кружку и улыбаюсь, когда он окидывает ее любопытным взглядом.
– Что это?
– А ты попробуй, – загадочно говорю я и опираюсь на стойку, держа в руке кружку. Грант, сделав глоток, округляет глаза и издает полный блаженства стон.
– Храни тебя кофейный боженька! И все-таки что
