Во время раздачи обеда подследственный Греков заявил контролеру, следившему за раздачей пищи, что должен сделать следователю Платонову одно чрезвычайно важное сообщение. И добавил: очень срочное. Контролер кивнул и ничего не ответил. Это обстоятельство тоже усилило подозрение Семена, что Босой может быть в сговоре с надзирателями Бутырки. Или их уже давно перекупили авторитеты с воли. Но до самого вечера, до того времени, по которое в соответствии с законом ведутся допросы арестованных, никто Грекова никуда не вызывал. Хмырь по-настоящему теперь испугался.
Незадолго до этого Семен повторил свою попытку добиться вызова к следователю, но контролер, издевательски посмеиваясь, пообещал ему, а заодно и всей камере устроить «пробежку по коридору». Что это такое, Хмырь только слышал, но сам еще не участвовал. Это когда всю камеру из-за одного мудака выгоняют в коридор тюрьмы и заставляют бегать под ударами резиновых дубинок. Известно, что после таких «пробежек» сама камера устраивает виновнику…
Семен отвалил от «волчка», чувствуя спиной ироническую ухмылку Ленчика, и за всю ночь так и не сомкнул глаз.
Утром, при раздаче завтрака, Хмырю новый уже контролер сказал, что следователь Платонов будет во второй половине дня и ему уже передано требование заключенного. Хмырь лишь вздохнул, не ощущая от своей настойчивости ни малейшей радости…
– Садитесь, Греков, – сказал Платонов. – Мне передали, что у вас есть что сказать наконец следствию. Это так?
Хмырь кивнул.
– Нет уж, давайте будем говорить, – возразил следователь. – Я веду протокол допроса. Но прежде чем вы подробно расскажете мне о своем желании сотрудничать со следствием, я хочу спросить вас об одном человеке. Скажите, Греков, как давно вы знакомы с Василием Егоровичем Карасевым?
Хмырь молчал. Появление фигуры Васьки Карася было ему непонятным. В деле с фраером тот не участвовал. Был таким же братком, как и сам Семен. Чего еще было о нем известно Хмырю? Особенно в такой среде, в которой никто не любил рассказывать о своих подвигах, предпочитая, чтобы все эти «знания» оставались лишь у бригадира. Нет, знал Хмырь, что был Карась дезертиром, что срок мотал за побег с оружием. Вот, пожалуй, и все. Группы для проведения всякого рода операций, когда не было нужды поднимать всю бригаду, складывались как бы сами по себе. И усиливались из других групп лишь после серьезных потерь – разборок там с другими группировками, да хоть и с теми же подольскими, хотя как раз с ними предпочитали решать дела на мирных стрелках. Тем не менее всякое бывает. А вот про Карася?… Говорят, стреляет парень классно. Чего еще?… Непонятен был вопрос следователя.
– Судя по тому, что ваше молчание затягивается, – сказал Платонов, – вы не совсем готовы сотрудничать с нами? Что – вопрос показался очень сложным? Вы разве не знаете Карасева?
– Да знать-то я его знаю, – сказал наконец Хмырь, – да только как? Он мне – не дружбан. Знакомы – и все.
– Знакомы – это хорошо, – кивнул следователь, записывая в протокол. – А он обычно чьи задания выполняет? Синего? Или кого-то другого?
Хмырь даже сжался: о Синем он не мог проговориться. Откуда следак знает про Синего? Заложить Леху – это, считай, самому себе подписать приговор!
– Да вы не стесняйтесь говорить правду, Греков, – спокойно продолжил Платонов. – Всем нам давно и точно известно, что вашей щербинской бригадой, по существу, руководит Алексей Евгеньевич Грызлов, он же Леха Синий. И вся его биография вот тут, – следователь ткнул указательным пальцем в пухлую папку, лежащую сбоку. – Не сомневайтесь, вся, включая имена давно уже бывших его родителей и отпечатки пальцев. Ваши у нас тоже, кстати, имеются. Так что, говорите, с Карасем?
Вот же настырный следак! Хмырю бы про свое, а тот с Карасем, будто он ему дорожку перебежал, пристает…
– Ну знаю я его, – пробубнил неохотно Хмырь, – сказал же… А чего у него с Синим? – Он безразлично пожал плечами.
– Но он выполняет задания бригадира?
– Ха! – с иронией качнул головой Хмырь. – А кто он такой, когда приказывают! – И замолчал, чувствуя, что невольно сболтнул лишнее. – Я вот вспомнил про одного. Только он – не из наших.
– Ну что ж, давайте поговорим о том, про кого вам удалось наконец вспомнить. Назовите его. Кто он, чем занимается, какое имеет отношение к вашему делу?
– Кирюха его зовут. А вообще – Игорь. Он «личкой» у того фраера, Силина то есть, работал. И заодно бабу его трахал! – последнее сказал даже со злостью.
– И какое отношение, повторяю, имеет этот Игорь к убийству Силина?
– Так он его и… уделал.
– В Каменке?
– А где ж еще!
– Вот как! Значит, он был там с вами, Греков?
Да что ж это за язык-то такой?! Хочешь сказать одно, а делаешь только самому себе хуже! Но тут же родилась и новая мысль.
– Ну был он. Как бы за старшего. А кто велел, я не знаю. Он говорил: надо отвезти одного фраера подальше, он знает куда, для серьезного базара. Помочь надо. Поехали. Он его, Силина, значит, вывел из дома, посадил в машину. Я в другой сидел. На даче они ушли в дом, чего говорили, не слышал. Потом выходит один, шубу фраера на себя надел, шапку. «Поехали обратно, – говорит. -Я за ним сам потом вернусь, пускай отдыхает». Ну мы и поехали обратно.
– Куда?
– А в Подольск. Там у Кирюхи своя машина стояла. «Девятка» красная. Сел и уехал.
– И все? А оплата услуг?
– Дал «штуку» баксов, – неохотно как бы сознался Хмырь. – На всех.
– И сколько же вас, щербинских, было в двух машинах?
Хмырь даже вспотел. Опять прокололся! Выходит, надо называть своих. И он решил «вспомнить» Бабона – водилу.
– Да вдвоем и были…
– Это и в «мерседесе» и джипе? – удивился следователь. – А зачем же столько шума? Вот сторожа показали, – он нашел соответствующую страницу протокола, – что в «мерседесе» сидели четверо. То есть получается, вы все, включая Силина, его телохранителя, вас и вашего напарника, ехали в «мерседесе». Ничего не понимаю, этот джип, что же, сам по себе ехал? И без водителя, и без охраны? Если вы сейчас скажете, что в джипе ехали люди Игоря, то на кой черт тогда вы ему понадобились? Нестыковка, Греков. Думайте лучше.
Окончательно сам себя запутал Хмырь и разозлился. Но вовремя успел подумать, что в данный момент собственная задница дороже остальных.
– Еще двое наших ехали в джипе. Мы потом в него и пересели. А «мерседес»…
– Напомню. Вы только что сказали, что Кирюха уехал в своей красной «девятке». Куда же девался после вашей операции силинский «мерседес»?
– Не знаю. Мы его в Подольске оставили. Возле «Зингера».
– А этот ваш Игорь, он знаком с Алексеем Грызловым?
Грызлов для Хмыря был запретной темой.
– Не знаю, – словно заведенный, повторил он.
– У нас имеются данные, – следователь снова перелистнул страницы дела, – что ваш знакомый Кирюхин Игорь Владимирович, Кирюха по-вашему, вместе с человеком, очень похожим по описанию свидетелей на Алексея Евгеньевича Грызлова, навещал недавно вдову Силина в ее квартире. А вы, лицо достаточно близкое к Грызлову, даже не знаете, были ли они знакомы? Странно. Позвольте вам не поверить. И приехали они, между прочим, как и уехали позже, именно в силинском «мерседесе». Факт подлинный. Что скажете?
– Скажу. Только запишите это как мое чистосердечное признание.
– Это мы посмотрим. Говорите. Я записываю.
– Когда мы возвращались из Каменки, Игорь подробно рассказывал, как он это… в общем, дрючил вдову. И говорил, что снова к ней поедет. Так вот я подумал, что, может, она сама и заказала ему, своему ё…, мужа?
В свете тех сообщений, что Платонов недавно слышал в Генпрокуратуре у Турецкого, эта мысль Грекова не показалась ему такой уж абсурдной. Из собственной практики он знал ситуации куда более изощренные, когда ради денег, вольной жизни, тех же любовников жены заказывали собственных мужей их же телохранителям. «Проклятый мир!» – мог бы пафосно воскликнуть какой-нибудь начитанный интеллигент, а это всего лишь обыкновенная бытовуха…
– С того дня вы виделись с Кирюхиным?
– Нет, – Хмырь резко и отрицательно замотал головой.
– А с Грызловым?
Вот же гад этот следак!
– Откуда?
– Это что ж опять у вас получается? Кто-то нанимает вас, вы оказываетесь, по сути, соучастником убийства, а ваш непосредственный бригадир о том ни сном ни духом? А между прочим, у нас имеются показания свидетелей, что в тот день, когда вы были задержаны во дворе фирмы «Алко-сервис», там же находился и Грызлов. Только Синий, в отличие от вас, ушами не хлопал, а спрятался, пока шел в офисе обыск. А потом вышел, и его многие видели. Тут их показания, могу дать посмотреть. Так что ж вы делали в тот день на фирме?
Полная фигня получается… Выходит, следак-то знает побольше Хмыря! И про Синего ничего для него не секрет. И тут снова перевернулось в мозгах Грекова сообщение Ленчика о маляве с воли. Кому нужна его жизнь? Как же раньше-то не сообразил! Да ведь это только один Синий и мог приказать! И только его слово может быть услышано в Бутырке. Да хоть тем же и Босым… Значит, это Синий его приговорил?! А он тут, будто целка какая, корчит из себя!
