Возможно, мрачно думал Деккер, выключая экран, что конкретно этот землянин просто гораздо умнее его.
Эта мысль ему не понравилась. Впрочем, много времени на копание в этом вопросе у него не оставалось. Курс перешел к темам, касающимся техническою обслуживания самих кораблей-корректировщиков и уходу за вставным скафандром, в котором взрывателю приходилось жить в Оорте по двадцать дней, а то и по месяцу.
Когда прошедшие испытания тестами перебрались в мастерскую скафандров, то обнаружили в ней шесть настоящих скафандров кораблей-корректировщиков, которые были развешаны по комнате в ожидании студентов. Выглядели они при этом, как полдюжины безголовых манекенов из витрины магазина для толстяков. Костюмы имелись шести различных размеров, впрочем каждый из них был слишком короток для взрослого марсианина. Старые пары распались по размерам.
— Проклятые земляне, — ругнулся Деккеру в ухо Джей-Джон Бельстер. (Как раз составлялись группы, в группе Деккера, которой выдали самый длинный скафандр, оказалось два оставшихся марсианина и трое наиболее худощавых и высоких землян.)
— Могли бы завести приличный скафандр, но им здесь плевать на марсиан.
Деккер ничего не ответил, потому что на стул взобрался инструктор мастерской, чтобы обратиться к классу. Женщина была Деккеру незнакома. Это была «европейская» землянка, по имени Лизелотта Дерч, и она была намного старше всех находящихся в комнате. Волосы у нее были седыми, голос хрипловатым, а лицо бороздили многочисленные морщины.
— Не трогайте скафандров без моих указаний, — приказала она. — И не жалуйтесь, если, когда вы их примерите, они вам не подойдут. Я уже знаю, что они не подойдут. Если вы и в самом деле получите направление в Оорт, вы получите именной скафандр, сработанный под ваше собственное тело. И это не потому, что к вам пытаются подольститься. Это потому, что вам придется неделями жить в этом скафандре. Когда вы вылетите в космос на корабле-корректировщике, вы и плевать и мочиться будете в этот скафандр, возможно, кто-то из вас, мальчики, решит даже попытаться мастурбировать в нем, однако, должна вас сразу предупредить, это не пройдет. Перед вылетом с базы вы подвергнетесь катетеру, а если, находясь в скафандре, вы все же дадите волю себе и своей эрекции, будет больно.
— Единственной функцией скафандра, — продолжала она, рассказывая то, что они уже знали, — действовать как прокладка между крохотным, почти пустым кораблем-корректировщиком и человеческим телом. Скафандр не даст им умереть. Он станет кормить их, подавать им воздух и избавляться от выделений; вспомогательные механизмы будут вытягивать из этих выделений воду, и возвращать ее для питья. Только для питья.
— Пить — это все, для чего вам необходима вода, — сказала она, — потому, что вам не удастся вымыть что-либо или употребить ее на что-то еще. Естественно, к тому времени, когда вы вернетесь на базу, от вас будет безбожно вонять, но, черт побери, вы же знали, на что шли.
Она бросила им вызывающий взгляд, как будто ожидая протестов. Однако голоса никто не подал, потому она продолжала:
— Теперь, по одному человеку в каждой группе, раздевайтесь и забирайтесь в скафандр. Контрольные механизмы отключены, но тем не менее не касайтесь их и не надевайте шлемов. Де Во? Кто из вас Де Во? Хорошо, Де Во, оставь свою группу и подойди на минутку сюда.
С удивлением Деккер послушался. Дерч сперва на него не смотрела, она наблюдала за тем, как спорят группы, кто из них пойдет первым. Когда наконец добровольцы стали раздеваться, она перевела взгляд на Деккера.
— Тебя зовут Де Во. Ты не родственник Болдону Де Во?
— Это мой отец, — ответил Деккер. — Он недавно умер. Она кивнула, как будто печальная новость ничуть не удивила ее.
— Я что-то слышала об этом. Плохо. Знаешь, он и вправду попал в ужасную передрягу, — сказала она, как будто существовала такая возможность, что Деккер не знал о состоянии своего отца. — Я знала его в Оорте. Умный человек, он мне нравился. И хороший пилот, хотя никак не мог обойтись без допинга. Надеюсь, ты не пойдешь по его стопам.
— Перед тем как вы отправитесь отслеживать кометы в Оортовом облаке, — сообщила им Лизелотта Дерч, — в скафандр вам помогут втиснуться натренированные профессионалы, и они позаботятся об установке подводящих питание трубок ко всем жизненно важным частям вашего организма, проверке малейших складок в ткани и приспособлении скафандра к вашему телу перед каждым вылетом.
Вот как это будет в Оорте. На тренировке все было несколько иначе. Во время тренировки требуется просто раздеться до белья и стоять спокойно, пока ваши товарищи натягивают на вас костюм и делают все, что в их силах, чтобы его застегнуть.
— На самом деле, — продолжала инструктор, — необходимо помнить, что на вас не только скафандр, но и весь корабль.
Что правда, то правда, судя по ощущениям, это и был целый корабль. Когда Деккера заключили в плотную оболочку, пытаясь при этом его чуть сплюснуть, чтобы втиснуть его тело в пространство на добрый десяток меньшее, чем следовало, он чувствовал себя беспомощной куклой. Трудно было пошевелиться, но ведь в настоящем корабле едва ли придется вообще двигать конечностями. Заостренные контрольные трубки, которые в космосе будут введены в тело, теперь болезненно впивались в кожу. Вся эта конструкция, казалось, весила не одну — сотню килограммов или даже больше, и Деккеру приходилось прилагать все усилия, чтобы удержаться на ногах.
Но если другим удавалось справиться, справится и Деккер. А кроме того, для Деккера Де Во заключался в этом и его личный вызов. Как напомнила ему инструктор, его отец очень давно и миллионы километров отсюда носил именно такой скафандр.
Так что Деккер оттолкнул поддерживающие его руки и выпрямился.
— Готов, — сказал он.
И когда Лизелотта Дерч отдала приказ, Джей-Джон Бельстер поднял шлем и надел его ему на голову. Потребовались усилия всей группы, чтобы установить шлем в надлежащее положение и подсоединить провода.
На какую-то минуту Деккер оказался в полной темноте. Это было нечто совсем иное, чем надеть жаропонижающий скафандр, чтобы побродить по холмам вокруг Сагдаева. Этот скафандр был гораздо тяжелее и гораздо больше стеснял движения, и воздуха явно не хватало. На какое-то мгновение его охватила паника. Потом внутрь прорвался воздух из системы подачи, и он почувствовал, как по его лицу пробежал мягкий освежающий ветерок.
А чуть позже включились заранее записанные виртуалы.
Он больше не был большим. По-прежнему, куда бы он ни посмотрел, его окружала тьма, но эта тьма была усеяна целой вселенной звезд — ярких и тусклых, бриллиантово-белых или светящихся голубым, желтым, красным. Это был лишь частичный виртуал, отсутствовали звук и, естественно, запах или осязание — но в пустоте Оорта нет никаких внешних звуков. Впрочем, это было неважно. Вполне хватало зрения. Деккер видел то, что видели глаза его корабля или, по крайней мере, то, что увидел бы в Оорте корабль-корректировщик. Звезды, которые окружали его, куда бы он ни повернул голову, конечно, не были настоящими. Это лишь спектакль, который когда-то какой-то корабль наблюдал, записал, а теперь его репродуцировали на занятиях. Но звезды были просто чудесны. Он там.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
