Один короткий подъем.
Чтобы найти его, пришлось побродить по узким, запутанным закоулкам Нижнего уровня, по запасным подходам к шлюзам, по коридорам, предназначенным для ремонтных работ внутренних коммуникаций, мимо толстых кабелей и широких труб.
Питер был ловок и быстр, для него не существовало препятствий. Он с такой же скоростью мог передвигаться по стенам, как и по полу. Он торопился и торопил своих гостей.
– Ну же, ползете, как черепахи. Неудивительно, что синтетики вас обскакали. Кстати, Эмма, поясни мне, почему сравнивают именно с черепахой? Ведь и кроме нее полно медлительных животных на вашей планете. Было полно, пока вы не изменили природу.
– Не знаю, – буркнула Эмма, протискиваясь в узком проходе, – так принято. Это очень старая поговорка, такая старая, что уже никто и не помнит, откуда она появилась.
– О да, я читал об этом. Некоторые поговорки пошли с таких далеких времен, что точное их значение давно утрачено.
Братья, пробиравшиеся следом, молчали. Ник старался держаться рядом с Эммой, чтобы защитить в случае нападения. Жак помогал раненому Люку.
Эмма подумала было о том, что на планете братьев совсем другие поговорки, но эта мысль быстро затерялась в общем беспокойстве. Полного доверия Питеру не было. Он казался и странным, и трогательным одновременно, и порой Эмма ловила себя на мысли, что на самом деле это жестоко – создавать роботов, максимально приближенных к людям, и загружать в них тонкие и сложные программы, призванные имитировать человеческую психику. Поэтому в данный момент было очень сложно отделаться от всего этого и сказать себе, что Питер – вовсе не живое существо, что он всего-навсего робот.
Но ведь Эмма любила своих собственных роботов. Теперь она знала, что та привязанность и тоска, которые поселились у нее в душе после гибели Моага, именно так и называются. Эмма любила Мартина и Лоньку, хоть они и были неживыми.
И благодаря им она и осталась человеком. Благодаря роботам и Коле.
Поэтому Эмма не спешила презирать Питера и насмехаться над ним. И вовсе не потому, что боялась его. Причина была другой.
Эмма словно бы ощущала, что люди на каком-то этапе развития больше не смогли сохранять в себе любовь и милосердие и с легкостью избавились от этого груза. Но чтобы не потерять эти чувства совсем, они поместили их в роботов, будто отдали на хранение. Будто доверили программируемым носителям сохранять то важное, что когда-то было в человечестве. И роботы стараются с этим жить. Только у них не получается, они все никак не могут понять людей. Не вмещаются неконтролируемые человеческие чувства в четкие и логические матрицы роботов.
Наверное, все-таки роботы должны сосуществовать с людьми. Так будет лучше для всех, и для роботов, и для людей. Только вот как примириться? Как найти нужный компромисс?
А Питер наконец привел их к лестнице. Нужный проход оказался узким и неудобным, и Люку пришлось потерпеть, забираясь на него. Эмма краем глаза заметила, как набухла от крови повязка у него на ноге, и вздохнула. Следовало как можно скорее доставить Люка на крейсер.
– Итак, добро пожаловать на Второй уровень, дорогие мои, – весело заметил Питер. – Когда-то тут жили люди. Много людей. Слышали о восстании станций? Это было спустя три года после начала войны людей против людей. Большая заварушка, которая кончилась ничем.
– Мы слышали, знаем, – быстро ответил роботу Ник.
– Так вот, эта станция участвовала в восстании. Здешние ученые и военные восстали против тех правил, что навязывал им Сенат. Люди всегда слишком носятся со своей свободой, думается мне. Но вам виднее, возможно, вам лучше живется, когда вы никому не подчиняетесь. Вы любите анархию, я уже заметил.
Преодолев лестницу, они оказались в еще одном узком маленьком помещении. Технический отсек, двери которого застыли в полураскрытом положении. Питер лишь слегка прикоснулся лапой к дверному замковому разъему, и створки тотчас поползли в стороны.
Зажегся свет в белом коридоре, и под ногами путешественников оказался полуразложившийся человеческий труп. Кости его рук, лишенные плоти, лежали у самого порога, словно скелет цеплялся за убегающую жизнь и все-таки не смог ее удержать. Эмма вздрогнула и с трудом подавила крик, но братья остались совершенно спокойными.
Они перешагнули через скелет, Ник протянул Эмме руку.
– Кто это? – пробормотала она, чувствуя, как зубы начинают стучать от внезапно нахлынувшего страха.
– Защитники станции. Здесь кладбище защитников. Некому снести их к лучевой печи, иначе давно бы распылили на ионы и отправили в космос, – бодро пояснил Питер. – Они все погибли, все до одного. Люди, принимавшие участие в восстании станций. И знаете, кто их погубил? Пираты! На станцию напала целая орда. У них были довольно мощные крейсеры, и они уничтожили всех. А после передрались между собой за то, кому достанутся ресурсы станции. Это называется борьба за выживание, я читал. Потомки тех пиратов до сих пор живут наверху. Уверен, что они ничуть не изменились.
– Они там живут сами, без родителей. Кто их будет растить и наставлять? – пробормотал Жак, перешагивая через еще один скелет.
– Да, я знаю. Учение через вербальное общение. Это та фишка, которую хотят внедрить нижние синтетики. Им же приспичило стать такими, как люди. Высшая раса! – Питер издевательски хохотнул.
Потом свернул в узкий, более темный коридор.
– Лучше пройти этим путем, а то там дальше слишком много мертвых. Вас, людей, так легко убивать, между прочим! Хрупкие вы слишком, – проворчал он, оглядываясь.
– Синтетиков тоже легко убивать, – заметил Ник.
– Это верно. Эти болваны желают быть такими, как вы. Я вот разработал роботов из металла. Совсем другие технологии. Меньше размер, чтобы не так легко было попасть из бластера, больше ног, больше скорость, выше точность прицела. Мои маленькие роботы-убийцы невероятно хороши.
– А еще упрекал человечество в кровожадности, – хмыкнула Эмма, нагибаясь, чтобы пробраться через очередной проход.
– Да, тут я поступил так, как поступаете вы. Это странно, создать что-то прекрасное мне сложно, но вот придумать боевых роботов – это легко.
– Потому что тебя таким создали люди. Ты был предназначен для того, чтобы создавать роботов, – тихим и усталым голосом проговорил Люк. – Ты должен об этом знать. Роботы всегда знают свои приоритеты. Твой приоритет, судя по всему, это защита станции. Но в то же время в тебя заложили способность к развитию. Пресловутая эволюция роботов, о которой много говорили лет десять назад. И поэтому ты двигаешься вперед, познаешь новое и пытаешься придумать что-то свое.
– Как знать, может, у тебя еще получится нарисовать собственную картину, – мрачным голосом проговорил Ник и остановился, оглядывая развилку коридора.
Повсюду виднелись следы яростного боя. Почерневшие стены, оплавившийся пластик и множество трупов. Мертвые люди, пугающие своими ужасными полуистлевшими лицами, все еще сжимавшие в руках бластеры, все еще перекрывающие проходы. Словно бессмертный караул Второго уровня, словно живое напоминание о бренности человечества.
– На самом деле я имел в виду именно это, – бодро заговорил Питер. – Если погибнет робот, но останется его матрица, то все восстановимо. Новое тело всегда можно создать. Я вот себе создал новое тело, как видите. Когда-то я был очень даже симпатичным синтетиком, пока меня не попытались убить люди.
– Ты был синтетиком? – Эмма удивленно уставилась на Питера.
Тот довольно улыбнулся.
– Конечно. Ты думаешь, что меня создали уродом со множеством ног? Нет, ни в коем разе. Я экспериментальный робот, это да. Детище эволюции, робот, способный выбирать собственный вектор развития, думающий и творящий робот. Когда-то я помогал здешним людям и знаю их всех. Вон тот, что у стены, в белом комбинезоне – это Боб, главный штурман. Хороший был человек, мы обороняли станцию вместе с ним. Я был ранен именно тогда. Оставалась только матрица, с которой мое сознание подало сигнал роботам на Нижнем уровне, где в те времена находились главные цеха. И мне подобрали новое тело. Мне хотелось чего-то необычного, и – вуаля. Я человек-паук. Как вам идея?
Питер довольно тряхнул головой и выразительно глянул на своих спутников.
Эмма с готовностью заулыбалась. Ник вытянул ладонь и показал пятерню – жест, свойственный людям с его планеты. Жак лишь скептически поднял брови.
– Отлично, – устало пробормотал Люк. – Это отлично. Здесь должна быть капитанская рубка. Я так понял, это ты заблокировал Второй уровень. Ты связан с главным интеллектом этой станции, правильно?
– Я и есть главный интеллект станции. У каждого искусственного интеллекта каждой станции есть возможность проецировать себя в робота. Я выбрал этого мальчика и переселился в него сразу, как только здешние защитники погибли. Вы правы, у меня есть приоритет. Я должен защищать детей станции, я был создан именно таким. И поэтому я защищаю тех пиратов, что обитают наверху, именно поэтому до них еще не добрались синтетики. И поэтому я защищаю девочку Эмму, она еще ребенок. Вас я не стал бы защищать, вы не мой приоритет. Вот такие пироги, дорогие мои. Неожиданно, да?
