— Вас зовут дома Лелей, как вы сказали, зовите и меня не длинно — Остап. Идет?
— Идет, Остап… — рассмеялась молодая женщина.
Был вечер. За окном спадала жара. В порту перекликались катера и пароходы. Открыл и тут же закрыл свой световой глаз морской маяк, чтобы через секунды открыть его снова. В комнату донеслись откуда-то звуки вальса.
— Это с танцплощадки в парке, — пояснила Леля. — Вы любите танцевать?
— Еще как, — засмеялся Остап, глядя на выпирающие из лифчика груди молодой женщины. Ему страстно захотелось в этот миг ощутить их, прижаться к ним, и он сказал — А не пойти ли потанцевать и нам, Лелек?
Люди любят ходить в парки, которые называются не иначе как парки культуры и отдыха. Безымянных парков нет, они носят определенные названия. Парк культуры и отдыха имени такого-то знаменитого писателя, революционера или героя гражданской войны. Названий множество. Не будем их перечислять, так как нам пришлось бы упомянуть и старые дореволюционные названия. А их не счесть. Достаточно сказать, что парков, летних садов и садиков, даже в малых городах не менее двух. А в больших их более десятка. Если умножить на среднее число, да на количество городов! Наверное и статистика не осилит такой подсчет. Ведь не знает же она сколько в стране стульев. Не знает она и как организовывается культурный отдых в парках, летних садах и садиках. Возьмем к примеру парк, куда отправились Остап и Леля.
Все кругом хорошо, по-летнему: и вечернее чистое небо, и зелено, и цветы на клумбах, и бриз свежий с моря, и улыбки кругом гуляющих граждан, и детский веселый смех на качелях. Одним словом все хорошо, все чудесно. Вы пришли отдыхать в самом радостном, благодушном и приподнятом настроении и не будем сердиться и нервничать. Прочь дневные служебные и домашние заботы. Вы пришли отдыхать и точка.
По пути Остап весело говорил своей даме:
— Из всех танцев я люблю танго и медленный вальс. Иначе его называют вальс «Бостон». Танцевать будем выборочно. О, моя молодость! О, звуки аргентинского танго! Сколько воспоминаний! Сколько приглашений! Сколько мастерства танца я показал в свое время моим однокурсникам! Меня учили и я учил, одним словом, Лелек.
— Ой, Остап, а если я не смогу так танцевать как вы? — заморгала растерянно Ступина.
Услышав такое, Бендер, начал разубеждать женщину и перестал говорить о своем умении танцевать.
Еще было совсем светло, но фонари уже сияли лимонным светом. По аллеям парка прогуливались молодые люди в модных кепках, узких брюках, ярких галстуках и скрипучих туфлях. Между ними девушки, накрашенные и напудренные, циркулировали с явным желанием познакомиться. Между собой они внятно ругались. Слыша их, прохожие ускоряли шаги, озираясь на них. Мороженщики у зеленых своих сундуков и торговцы восточными сладостями, зазывали покупателей. В открытом павильончике на виду у прохожих жарили шашлыки и чебуреки. Въедливый сизый угар восходил к вечернему небу. Тут же из пивной неслась струнная музыка. Ей помогал громкоговоритель.
Пройдя входную часть парка, Остап и Леля вышли к танцплощадке. Она была залита ярким светом. Танцующих было еще мало, но Бендер прошел за билетами к кассе. Находилась она почему-то не возле входа на танцплощадку, а возле карусели и качель, как подсказал ему один из зевак. К окошечку в фанерной будке тянулась длинная очередь. Усадив свою даму на скамейку, Остап встал чинно в очередь. Но она двигалась очень медленно, так как билеты продавались партиями на очередной карусельный заезд. Да и на качели-лодочки, тоже очередность была. За время ожидания своей очереди Бендер вспомнил, как он обычно без билета посещал театр.
Дама Бендера, заскучав на скамейке, подошла к нему и с улыбкой сказала:
— Так и вечер пройдет в очереди…
Остап засмеялся и ответил:
— Вот в театре дело с билетами проще, Лелек. В каждом благоустроенном театре есть два окошечка. В окошечко кассы обращаются только влюбленные и театралы с деньгами. Остальные граждане обращаются непосредственно в окошечко администратора. Но здесь нет администратора, есть только одно танцевально-карусельное окошечко…
Но Остап ошибся. В парке было не одно, а целых три окошечка. И все кассовые. Это он узнал, когда сунул голову к окошечку, к которому, наконец, подошла его очередь.
— На танцплощадку билеты я не продаю, молодой человек, — ответила ему кассирша. На танцы — где кино, следующий!
— Как не продается, как где кино? — возмутился обманутый ожиданием Остап.
— Там, где касса кино, я сказала, следующий!
— Очевидно, нам не суждено сегодня потанцевать, — смеялась Елена Викторовна.
— Нет, Лелек, я не привык отступать, — взял под руку свою даму Бендер.
Если у кассы на карусель и качели была очередь, то у кассы летнего кинотеатра, было столпотворение. Кассу брали штурмом молодые люди в фасонных пиджаках, граждане всех возрастов. Все стремились посмотреть фильм «Убийство ревнивого мужа».
Остап врезался в толпящуюся очередь и, расталкивая нахально осаждающих, пробился к окошку кассы.
Кассир трудился, как благодетель подающий корм голодным. Крупные капли пота орошали его одутловатое лицо. Крики осаждающих его фанерную будку подстегивали его работу.
— Два билета на танцы! — сказал ему Остап, осчастливленным голосом.
И тут кассир, подсунув голову к окошку, прокричал:
— Граждане! Учитывая, что до начала сеанса остается мало времени, билеты продаются только в кино!
— Так я же в очереди, очереди простоял сколько! — возмутился второй раз в этот вечер великий искатель сокровищ.
— Не задерживайте, товарищ! Только в кино! — прокричал кассир. — Танцевальные билеты перебросили в театральную кассу!
— Какую еще театральную?
— Там, где спектакль «Коломбина» идет товарищ… — отжал плечом от кассы Остапа здоровяк в тюбетейке.
— Нет, это дело я так не оставлю, — сказал Бендер, ожидающей его Леле.
У кассы летнего театра, которая была сплошь обклеена афишами «Коломбина», «Коломбина», Коломб…». Если столпотворения и не было, то очередь из молодых парней и девиц была изрядная.
«Если бы не с дамой, то я бы…, — мысленно отметил Остап, — А если и с ней, то что же ты Ося?» — пожурил он сам себя. И обойдя фанерную будку театральной кассы, громко постучал в покосившуюся ее дверь. Как ни странно, но дверь открылась и женщина-кассир, поправив очки, всмотрелась в Бендера и промолвила тихо:
— Вам что?
— Вы меня не узнаете? — ласково спросил Остап.
— Не припоминаю что-то… — неуверенно протянула она. — Так что?
— Два билета на танцплощадку, товарищ, только и всего.
У кассирши было желание захлопнуть дверь, но увидев чистые глаза, улыбку на лице, уверенный тон Остапа, пролепетала: «Очередь», и ее рука протянула ему билеты.
— Премного благодарен, товарищ, — сунул ей деньги Бендер.
Вскоре Остап прижимал свою партнершу в танце. Билетные проблемы были решены и ей и ему было хорошо. Иногда кавалер отпускал шуточки и женщина смеялась. Но вот их любовную идиллию прервал голос, оборвав и звуки танго.
— А сейчас! Мы начнем разучивать танец «Шаги пятилетки»! — вынесся на середину площадки человечек-шарик. — Стали в круг, взялись за руки. И-и-и-и, делаем раз, затем еще вот так… — показывал массовик «па» своими короткими ножками.
На его действия, расступившись, смотрели пары с тупым скучным равнодушием. А некоторые с явным недовольством, глядя на его вмешательство.
— А потом еще раз-два и опять в исходное положение! Так! Стали в позицию номер один… — скомандовал над притихшей в скуке танцплощадкой.
— Пошли отсюда, Леля. Подышим вечерним воздухом, а позицию раз-два пусть делают идейно подкованные, — промолвил Остап.
Квартиросдатчица хохотнула, кокетливо повела плечами, пошла к выходу. Остап за ней, по пути успел выхватить две контрамарки из рук медлительной контролерши.
Они проталкивались через толпу желающих потанцевать и просто поглазеть на танцующих. Здесь людей было гораздо больше, чем на самой танцплощадке. Молодых людей у кассы было еще больше, чем на самой танцплощадке.
— Дядь, продай контрамарку, — обратился к Бендеру юноша.
— Я сегодня великодушен, возьми! — ткнул ему Остап картонки.
— Ой, спасибо, дядь, и вам, дама-красавица! — осчастливленным голосом пропел паренек.
С танцплощадки донесся просительный голос:
— Ну, стали же в круг, товарищи…
Покидая окружение танцплощадки Бендер услышал, как молодой франт говорил густо напарфюмеренной девице:
— Зайдем, когда уймется этот массовик-коротышка.
Эти слова услышала и Елена Викторовна. Взглянула на своего кавалера и они рассмеялись.
Проходя мимо летнего театра, они услышали аплодисменты.
— Может, посмотрим «Колумбину»? — предложил Остап.
