— А это наш новый квартирант, Николай Георгиевич, — представила Остапа хозяйка.
— Очень приятно, молодой человек, очень… Адмирал Кузин. — представился моряк.
— Бендер Остап, — представился квартирант, ответив пожатием руки адмиралу.
— Как он там, Лельчик? Полный вперед, Коля… — скомандовал моряк шоферу в машине. Елена Викторовна, бросив умиленный взгляд на Остапа, повела гостя в дом.
А из машины уже вышел молоденький матросик с двумя пакетами, очевидно, для хозяина дома и заспешил за адмиралом.
— Я же говорил, что в этом доме вы найдете все, что вам нужно, Остап Ибрагимович. Моряки тут настоящие, все знают о морской войне… — заговорил удовлетворенно Исидор, когда они остались одни и пошли по знойной улице Мариуполя.
— На вокзал за моим саквояжем я после схожу, боцман, — с чувством полного удовлетворения, что все идет по плану, как надо, проговорил Остап.
На небольшой площади толпился народ. Сонный фотограф с треногой и черной простыней на плече, как древний римлянин с тогой, вяло покрикивал:
— Моментальное фото! Раскраску снимков тоже делаем… Фотографируйтесь на память о городе Мариуполе!
— Идите в общепитовскую пивную, боцман, заказывайте пиво и ждите меня, я в туалет заверну, — распорядился Остап.
Исидор чинно занял очередь за пивом. Впереди уже неподалеку от получения его стоял в очереди толстячек. Он был лысоват, но тоже в видавшей виды тельняшке. Порученец Остапа, увидев его, перешел к нему. Тот расплылся в восторженной улыбке, увидев дружка. Спросил:
— Что тебе брать?
В очереди зашумели, видя не стоящего впереди их.
— Много текста, граждане… Подумаешь проблема, один человек с другом… Две кружки бери, Сан Саныч.
— Ты не один, Исидор? Так может возьмем и бутылку? — пробился уже к окну с пивными кружками, спросил Сан Саныч.
— Отвали моя черешня, понял? Я при деле.
— Ха-ха, при деле!.. Умора. Нет, а Соня дома?
— Брось эту прибаутку, Мурмураки, — скривился Исидор.
— Нет, ты раньше скажи, Соня дома? — похихикивал тот, беря от продавца наполненные кружки.
— Давай лучше место займем в тени…
Они выбрались из очереди и. заняли место за столиком под тентом.
А Мурмураки не унимался, сделав глоток из кружки:
— Нет, ты скажи, Соня дома?
— Слышь, Сан Саныч, прекрати, люди на нас смотрят… Вот идет мой командир, заткнись, ты!..
К дружкам подошел с видом человека, получившего облегчение, Бендер. Увидел компаньона: Кутейникова и, внимательно огладывая выпивоху, сказал:
— Еще один дядька Черномор? Вот город, одни моряки, не иначе. Наверное коком на шхуне плавал, угадал?
— Нет, почему… — не понял тот, но шутиха уже вылетела у него из головы. — Мурмураки Сан Саны ч, — не нашел ничего другого как представиться толстячек.
— Приятно слышать, и не иначе, как что-то греческое, угадал? Представьте его более обстоятельно, боцман, — отпил из предназначенной ему кружки пива Остап.
— Когда-то работали вместе, порядочный человек. Но от него ушла жена… — сообщил Исидор, когда в этот момент Мурмураки отошел к соседнему столу за солью.
— Анекдот… Слышали? — вернулся к компании «кок со шхуны», — Стучит. Спрашивает: «А Соня дома?». «Она полы моет», отвечают ему. «Полы моет? А мне сказали что она модистка»… — рассмеялся толстячок. — Может сообразим бутылку? — уже серьезно спросил он Бендера.
— Знаешь, как кавказец сказал? Чай пьешь — орлом летаешь, водку пьешь — свиньей лежишь. Отпадает ваше столь ценное предложение, Сан Саныч, — отрубил Остап. — Так где работал последнее время, анекдотчик?
— А где… в ОСВОДе… а там недостача… уволили.
— И в чем выразилась эта недостача, корабельный кок?
— Спасательные круги, да пара лодок, и еще разное… парусина, канаты всякие…
— ОСВОД, значит? Это интересно, очень интересно. А кто там сейчас заведует этим всем? — заинтересовался Остап.
— Как кто, да этот самый Пристройкин, он и не моряк в прошлом вовсе, а так… По блату пристроился, как его и фамилия, — хохотнул весельчак. — Еще пива, а?
— Сан Саныч, уймись, — строго отпарировал ему Исидор.
— О, вот с кем я выпью, так выпью! — воскликнул Сан Саныч и бросился к идущему Ворошейкину.
— Это теперешний завхоз этого самого ОСВОДа, — пояснил Кутейников. — Стал им, когда Сан Саныча ушли. Мурмураки считает, что тот ему обязан за место, которое он освободил.
Вскоре компания разросшаяся до четырех человек сидела за столом, на котором вопреки сказу кавказца, среди наполненных вновь пивом бокалов, красовалась и бутылка «Московской». И разговор между ними пошел более, чем задушевный. Ворошейкин вначале жаловался, поведывая о том, как его хотели уволить, а он доказал, что необходим коллективу.
— Как же это вам удалось, любезнейший? — спросил Остап.
— А как? Инвентарь для клуба приобрел кто? Я. Место под клуб нашел кто? Я.
— Под какой клуб, товарищ мичман? Носите мичманку с крабом, наверняка им были? — устремил свой взор на того Бендер.
— Был не был, неважно, человек хороший. А какой клуб? Морской, Остап Ибрагимович. Эту идею наше общество давно вынашивает, а дела нет, вот я и…
— Похвально, друг мой, похвально… — подбодрил его Бендер.
— Может вам не интересно слушать, а? Без такого клуба нам никак нельзя, дорогой человек.
— Нет, отчего же, даже очень интересно, очень…
— Без такого клуба нам никак нельзя, верно, Сан Саныч?
— Никак нельзя, товарищ Ворошейкин, никак, что верно, то верно. Вот и я хотел, но…
Сан Саныч не договорил, что ему помешало организовать морской клуб, так как Остап задал новый вопрос пихтеру-завхозу Общества спасения на водах.
— Вы говорили что-то за комиссию, мичман. Что и как?
— Комиссия приезжает с адмиралом во главе, тут они все и забеспокоились. И взносы перевыполнить, и приказ отоварить моим сокращением, значит. А тут звонок еще, что адмирал-то уже в городе. Навешает кого-то из сослуживцев, так они сразу и меня оставили, чтобы, значит, клубом вплотную занялся, чтобы было что адмиралу доложить.
— А с сокращением единицы как же? — задал вопрос Остап.
— А как, уволили одного такого по фамилии Угухин, отказался быть материально ответственным, хотя и хорошо членские взносы выбивал. Под чистую уволили, как за невыполнение приказа и своей ненадежности.
— А комиссия пройдет, так и восстановят снова!.. — захохотал Мурмураки. — Такое было не раз при мне, ой, потеха. Только нервы трепят людям эти Пристройкины.
— Беспорно, беспорно, — весело поддакнул Бендер, — такое часто делается. Но вы, товарищ Ворошейкин, не возносите себя, морского же клуба еще нет?
На гладком, как мелованная бумага, лбу завхоза обозначилась глубокая складка. Он неуверенно посмотрел на Остапа и промямлил:
— Да, еще нет, и я не знаю как его сделать…
С лица великого предпринимателя мигом сошло пренебрежение к тому. Глаза прищурились и он решительно осудил:
— Не притворяйтесь, не притворяйтесь, мичман, инвентарь есть, место есть, нечего тут плакаться.
— Честное слово, товарищ Бендер…
— Мичман, если вы уже знаете от Сан Саныча или боцмана мою фамилию, то называйте меня капитаном. Кстати, где место для клуба?
— Неподалеку от городского пляжа.
— Ха-ха, пляж! Так и знал. Там даже в некурортное время проводить соревнования, тренировки и учебу салажат нельзя. Могу себе представить, что это будет за клуб. Выбросьте это из головы, товарищ Ворошейкин.
— Да нет, это не на самом пляже, а в стороне, капитан… где был рыбоприемный пункт, я им раньше и заведывал, — пояснил Мурмураки.
— Допустим, — согласился Остап и загадочно для тройки новых знакомых сказал — Познакомимся с местом, где будем добывать себе богатства и славу, мои уважаемые граждане Мариуполя. Вперед, к будущему морскому клубу. Мне не терпится посмотреть на этот бывший рыбоприемный пункт. Ведите нас, корабельный кок, а вернее, бывший заврыбой!
Преводительствуемая Мурмураки подвыпившая четверка вскоре подошла к обветшалому кирпичному зданию на берегу.
Море в этот час штормило. Тревожно кричали чайки. Где-то вдалеке подавал гудки пароход, прося причала в порту.
Бендер в обществе своих новых друзей прошел по деревянному уже прогнившему до черноты причалу бывшего рыбоприемного пункта и, глядя на крутые волны, перекатывающиеся у свай под дырявым настилом, произнес непонятную для своих компаньонов фразу:
— Нет, здесь так просто не отыскать белогвардейский баркас, затонувший много лет тому назад. Если и прострелить, как указано в бумагах, прямую к маяку…
— А на маяке у меня свояк, — взглянул на капитана Мурмураки. — Может возьмем бутылку и к нему? — заглядывая умиленно в глаза Остапа, спросил бывший заврыбой.
