В очередной раз замираю, ощущая жесточайшее по отношению к моему мозгу чувство дежавю. Такое чувство, что моя память — сплошное решето.
Всё, решено: больше не пью.
Иду через узкий проход, оставив Геона на входе в тронный зал, и попадаю в святая святых империи. К слову, тут всё было довольно скромненько… для правителя Империи Рассвета. Как-то даже… неожиданно.
— Император в данный момент занят. Необходимо подождать несколько минут, — обсудив что-то с писарем, негромко произносит господин Ван-Цзы.
— Конечно, — киваю и начинаю теребить паучка.
Нервы, знаете ли.
Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Затем медленно выдыхаю.
Я должна произвести на него хорошее впечатление. Даже если он мне не понравится… от этого человека слишком многое зависит.
Если быть конкретной — то всё.
Вновь наполняю легкие воздухом и вдруг ощущаю странный прилив сил — словно все клапаны во мне открылись, и в тело потекла вся энергия, что до этого никак не могла проникнуть внутрь. Будто кто-то или что-то открыло во мне новые резервы…
Изумленная этим ощущением до глубины души, открываю глаза и поворачиваюсь.
А затем натыкаюсь взглядом на взгляд карих глаз высокого темноволосого мужчины, вошедшего в кабинет.
Это и есть император?.. Да нет… одежда явно не та… да и весь вид… что-то знакомое было в этом странном, до неприличного, не парадном наряде.
Точно!
Это же тот самый Охотник, что был на моём приеме в замке!
Тот самый человек, что указал пальцем на Ха Ру, поставив крест на его свободе.
Глаза на моем одухотворенном лице вмиг потухают, становясь холодными, а взгляд из воодушевленного становится отстранённым. Пожалуй, после Тай-Вэя и его папаши, этот человек — последний, кого я хочу видеть. Из всей империи.
— Графиня Дайго, вы уже знакомы с… — начинает, было, господин Ван-Цзы, приветствуя Охотника, как я его перебиваю:
— Да, я знаю этого человека, — произношу ровным голосом и отворачиваюсь, всем видом показывая, что я не намерена вести с ним задушевную беседу.
Хотя… какая, блин, задушевная беседа? О чём я? Нам двоим даже говорить не о чем.
Уверена, останься мы одни, разговор бы у нас не склеился.
Неожиданно в кабинете открывается проход, о существовании которого я бы даже не узнала — не откройся он в моём присутствии, и внутрь помещения входит пожилой мужчина лет шестидесяти с волевыми чертами лица и цепким взглядом умных глаз, одетый в дорогой, но очень простой — почти домашний костюм.
— Рэн! Я ждал тебя раньше, — восклицает он, заметив Охотника, — позже поговорим; сейчас иди на Совет и говори от моего лица: они все уже ждут, — и мужчина направляется к нам…
— Ваше Величество, — склонив голову, произносит Охотник, — они ждут вас, а не меня.
— Ну, что ж поделать? Не могу же я разделиться на несколько частей? Я бы мог отправить вместо себя Ван-Цзы, но он тоже занят. И, кажется, не спал уже несколько месяцев — если не полгода?.. — потягивает мужчина, названный Его Величеством, переводя взгляд на доверенного императора.
— Этой ночью я отлично выспался на скамейке в экипаже, — склонив голову, отвечает господин Ван-Цзы.
— Ну, хоть кто-то из нас спит, — радуется за подданного… император?.. — Иди, Рэн. Наш разговор подождет, — торопит он Охотника и всем телом разворачивается к нам, — Итак, графиня Дайго, если я не ошибаюсь?
Замечаю, как Охотник бросает на меня взгляд, а затем исчезает в том же проходе, откуда появился правитель империи… Чего это он?.. Ну, да не суть.
— Ваше Величество, — склоняю голову, возвращая всё своё внимание самому странному правителю из всех виденных мною вживую.
Ну, да, он такой один.
— Ваш покойный супруг был мне хорошим другом, потому я не мог отказать вам в возможности развода, — решает не лить воду император, а перейти к самой сути, — но слух о вашем нраве наделал много шуму и стал главной темой для обсуждения во всей империи…
— Мне жаль, что я доставила вам хлопот, — вновь склоняю голову, принимая этот укор.
— Да, бросьте, — отмахивается император, — мне весело. Давно всех так не трясло от возмущения. Вы оказали мне услугу, перетянув всё внимание на себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Смотрю на этого человека во все глаза и не понимаю — мне улыбаться или извиняться?..
В очередной раз.
— Боюсь, вскоре я вновь вынуждена буду оказаться в центре скандала, — произношу, осторожно прощупывая почву.
— Ваш телохранитель, — отворачивая голову, протягивает император, блистая своей осведомленностью.
— Он осужден за то, чего не совершал, — мягко поясняю на всякий случай.
— Графиня Дайго, вы всерьёз нацелены развалить паучьи земли или просто не понимаете, что делаете? — спрашивает император, припечатав меня совершенно серьёзным взглядом.
— Я никому не хочу навредить, — заверяю искренно.
— Но вы непременно навредите, — четко произносит император, — и не только себе и этому вашему Ха Ру, но и своим людям. И даже мне. Вы так этого хотите?
— Ни в коем случае, ваше величество, — низко опускаю голову, ощутив, как напряглась атмосфера в кабинете.
— Тогда оставьте в покое заключенного и занимайтесь тем, чем положено заниматься молодой графине, — спокойно произносит император.
— Восстановлением порядка в паучьих землях? — уточняю, так и не подняв головы.
— Поиском супруга, — убивает меня правитель империи.
И этот туда же!
— У меня есть для вас пара кандидатов на примете, — продолжает сваха с самым высоким статусом в этом мире.
— Ваше величество… — протягиваю аккуратно, надеясь его остановить.
— Графиня, я не буду скрывать — мне нужна ваша сила, — перебивает меня император, — но я не буду полагаться на неё, я даже не буду иметь её в виду, пока вы не докажете свою адекватность и способность идти на уступки в поиске компромисса. Вас уничтожат сразу же, как только вы заявите о своём желании сражаться за своего телохранителя. И вместе с вами мы потеряем не только дар священного животного, но и стратегически важную территорию графства. И если первое весьма меня опечалит, то второе уже сейчас вызывает во мне злость и раздражение. Неужели вы не понимаете, что тот человек, что сейчас сидит в темнице, сам подписал свой смертный приговор, когда подтвердил факт поджога места, полного улик?
Глубоко вздыхаю и прикрываю глаза, пытаясь успокоить своё сердцебиение.
Конечно, понимаю. И понимаю, что он сделал это с полным осознанием того, что последует дальше. Он даже во время нашего свидания в темнице настаивал на том, что…
Кладу ладонь на грудь и смотрю вперёд изумленным взором.
Какая темница? Какое свидание? О чём это я?..
— Графиня? — господин Ван-Цзы пытается привлечь моё внимание, но я настолько поражена, что не сразу возвращаюсь в реальность.
Что со мной творится? Откуда берутся эти знания и эти эмоции?..
— Вы, правда, не понимаете? — с легким удивлением переспрашивает император, когда пауза после его вопроса затягивается…
— Я всё понимаю, ваше величество. Вы правы, он подписал себе смертный приговор, когда сознался в содеянном. Он подписал его даже раньше — когда поджег сарай. Я с этим не спорю. Но почему никто во всей империи не хочет задать самый простой вопрос: почему он это сделал?
…
После очередной паузы поднимаю взгляд на императора, и мне становится ясно, как день: ответ на этот вопрос ему известен. То есть… Действительно известен!
…
И как мне это понимать?!
— Графиня Дайго, вы в моём доме гостья, да и ваш первый супруг был мне близким другом и верным соратником — поэтому я не стану сейчас обращать внимание на вашу откровенную претензию в мой адрес… — протягивает правитель империи, вынуждая меня напряженно застыть от его холодного тона, — но позволю себе посоветовать впредь воздержаться от риторических вопросов, бросающих тень на правосудие Империи Рассвета.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Прошу прощения, ваше величество, — отзываюсь едва слышно; непроизвольно сжимаю ладони в кулаки, ощущая опасность.
