— Идите и отдохните. Долгая дорога вымотала вас, — кивая в сторону выхода, произносит император.
— Вы правы, — склоняюсь и иду, куда указано.
Сердце бухает так, что мешает думать; нервы настолько натянуты, что я не вижу ничего по пути обратно.
Облегченно выдохнуть у меня получается лишь тогда, когда я переступаю порог своих покоев…
С императором не поспоришь.
Он не говорил этого вслух, но явно дал понять, что не позволит мне совершить ошибку. Это пугает.
Иду к кровати и падаю на неё прямо в платье. И как мне теперь быть? Как спасать Ха Ру?
И как при этом не нажить себе врагов?
Это слишком… всё это… для одной меня… и я не уверена, что справлюсь на этот раз. Впервые моя непоколебимость дала сбой, оголив внутреннюю растерянность и страх.
А что, если я так и не смогу вытащить Ха Ру из той темницы?..
Так, стоп! Темница!
— Геон! — громко зову, зная, что начальник охраны стоит за дверью.
— Да, ваша светлость, — когда вояка входит в комнату, я уже сижу на кровати, взволнованно глядя на него.
— Знаю, это покажется тебе странным, но я вынуждена попросить тебя об услуге, — начиная комкать ткань платья, произношу нерешительно.
— Я слушаю, — звучит голос, готового ко всему человека.
— Мне нужно, чтобы ты посетил одно место… где сейчас находится наш общий знакомый…
— Меня не пустят к Ха Ру. А если и пустят — я не стану так вам вредить, — отрезает Геон.
— Я не настаиваю на вашем свидании, — не желая сдаваться, проговариваю, — но ты — военный… наверняка знаешь, к кому обращаться, чтобы получить ответы.
— Что вы хотите узнать? — начальник моей охраны встречает мой взгляд; выглядит при этом не особо счастливым.
— Были ли визиты к заключенному? И, если были… то, кто к нему приходил? — взвесив все возможные варианты, отзываюсь.
— Это я смогу узнать, — без особого энтузиазма кивает Геон.
— Я буду ждать твоего возвращения, — произношу, и когда за ним закрывается дверь, вновь падаю на кровать, но на этот раз позволяю себе расслабиться.
Я добьюсь правды. И пойму, что здесь происходит. Одно дело — пара выпущенных моментов в чреде воспоминаний. И совершенно другое дело — отсутствие воспоминаний, как таковых, зато присутствие странных озарений, никак к доверенному императора не относящихся… я даже имя его за эти два дня не запомнила! Разве это возможно? Не говоря о месте, где я, по его словам, находилась.
Зато я помню, что разговаривала с Ха Ру.
И четко ощущаю — меня пытаются остановить. Мне перекрывают кислород, передо мной закрывают все двери. Всё это неспроста. Я должна выяснить, в чём причина. И я это сделаю…
Глава 20
Он накрывает губами мою кожу, вынуждая крепко зажмурить глаза.
В его прикосновениях почти нет нежности — лишь потребность, — и всё же… я ощущаю странное единение с этим непостижимым мужчиной; единение на совершенно ином уровне — не том, которого в данный момент достигли наши тела.
Крепче прижимаюсь к широкой груди и запускаю пальцы в мягкие волосы. Никогда не признаюсь, — тем более ему, — что в этот самый момент мне слишком хорошо…
Открываю глаза и с изумлением осознаю Это.
Мне приснился эротический сон.
И с участием кого? Его! Охотника, который засадил Ха Ру за местный аналог тюремной решетки!
Я явно устала за эти несколько суток. Переусердствовала в своём желании поскорей добраться до своего телохранителя… Утомилась в пути… Только так я могу объяснить этот беспредел в собственном сознании.
Охотник…
Бррр…
Это реально перебор.
Поднимаюсь и смотрю на часы. Самое время Геону вернуться. Но его всё нет.
На каком-то автомате зову служанку, принимаю её помощь в наведении марафета, фиксирую дальним краем сознания, что и новое платье не висит на мне мешком, а смотрится вполне прилично… решаю на будущее набрать пару кило (ну, так, серьезно, нельзя! Графиня была откровенно тощей. А с хорошим питанием, того и гляди, и подобие груди появится, и переход от талии к бедрам будет не таким… никаким) и усаживаюсь на кровать. Жду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Геона всё нет.
— Вам пора идти, — негромко произносит моя служанка, низко опустив голову.
Пора, но я должна услышать его ответ! От этого зависит слишком многое! Если доверенный императора соврал, и над моей памятью кто-то поработал, то, вполне возможно, я действительно посещала Ха Ру! Но идти к нему напрямую и под именем графини я точно не могла — это я поняла после разговоров с господином Ван-Цзы и императором лично… значит, я должна была скрыть своё лицо. Я могла это сделать.
Другое дело — расстояние до столицы. И это единственный момент, который никак не сходился в моей голове: от графства до столицы около трех дней пути! Я физически не могла успеть попасть сюда и вернуться назад.
Значит, кто-то мне помог.
И этот кто-то до сих пор ходит где-то и возможно даже не знает, что я его больше не помню!
Но об этом думать рано… для начала нужно услышать, что к Ха Ру кто-то приходил. Кто-то, чьё имя никому неизвестно.
— Госпожа… — тихонько протягивает служанка, и я понимаю: времени ждать больше нет.
— Господин Ван-Цзы должен зайти за мной, — вспоминаю последний аргумент в защиту своего текущего местонахождения.
— Он уже несколько минут ждёт в коридоре. Я говорила вам об этом, — звучит испуганный ответ.
Чёрт. Кажется, я нехотя подвела её. Пропустила мимо ушей её слова.
— Хорошо, я иду, — поднимаюсь и направляюсь в сторону дверей.
— Графиня, — встречает меня доверенный императора.
Молча киваю и начинаю идти вперёд.
Знаю, он не виноват в том, что я — такая. Что иду против системы. Что не следую правилам. И, конечно, он не виноват в том, что мы оба в данный момент — заложники ситуаций: он должен подчиняться императору, а я намерена подчиняться своей совести.
Но меня раздражает тот факт, что он мог так просто обмануть меня — только потому, что я ему доверилась! Сама пришла в его дом и попросила рассказать, что было в течение двух этих проклятых суток…
Но что ещё мне оставалось делать? К кому идти? У кого просить помощи?
Я должна стать сильной и больше ни на кого не надеяться.
Только на себя.
Мы пересекаем проход между частями дворца и выходим к залу, в котором уместился бы стадион, не меньше.
— Вот, это размах, — протягиваю сдержанно, но внутри ликую: при таких расстояниях затеряться за какой-нибудь колонной и выпасть из поля зрения не составит труда.
— Главный зал предназначен для семейных торжеств, поминок и коронации нового императора, — отвечает господин Ван-Цзы.
Какой набор! Прям душа радуется.
Сама не понимаю, каким образом это происходит, но в толпе знатных особ я натыкаюсь взглядом именно на Его взгляд…
— Господин Охотник переоделся, — произношу, приподняв бровь, — если это даже у меня вызывает удивление — хотя я почти не знаю его, могу представить, что творится с местным обществом.
— Пару раз в год он демонстрирует миру наличие парадного костюма — в виде исключения, — улыбнувшись уголком рта, отвечает доверенный императора.
— Какая невиданная щедрость, — протягиваю, продолжая ощущать на себе тяжесть внимания сильнейшего культиватора.
Ему нравится смотреть именно в нашу сторону? Пусть так — его право.
Но я-то почему не отвожу от него глаз?..
На силу делаю это, рассматривая платья светских львиц.
Всё дело в том дурацком сне, моя радость. Всё в порядке. Это временное помешательство — ты всего лишь пытаешься разобраться в процессе его возникновения.
— Но сегодня день особый, — протягивает господин Ван-Цзы, кивая то одному человеку, то второму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Особый? Ну, да, день рождения наследницы, — киваю, вспомнив, из-за чего, собственно, все здесь собрались.
— Разумеется… — доверенный императора неожиданно понижает голос, — наверное, мне не стоит говорить вам это, однако, я чувствую: вы умеете хранить секреты, — поворачиваюсь к нему, чтобы не пропустить ни слова из-за внешнего шума, — дело в том, что в планах императора — выдать свою дочь за господина Охотника. И мы все надеемся на то, что этот союз состоится — вопреки иным слухам и наперекор воле богатейших семей империи.
