отвлечься, я переключилась на новостной канал.
Телевизионщики сообщили, что в ближайшее время дождей не будет. И что вода начинает спадать. Нам повезло, что наши линии электропередач все шли по воздуху, а не проходили в кабелях под землей, как в более зажиточных районах, и теперь дома почти всех жителей города уже были заново подключены к электросети. Это была классная новость, и я чуть было не разбудила Морган, чтобы и она узнала об этом.
Но в новостях снова и снова показывали одни и те же отрывки из выступления губернатора, в которых он восхищался нашим городом, благодарил жителей за приносимую ими великую жертву, как будто он дал нам возможность самим решить свою судьбу. А комментаторы и эксперты повторяли все ту же абракадабру, одновременно показывая компьютерные изображения будущих ливневых дождей, которые вызовут новые наводнения и разрушат еще больше домов и за Эбердином, и в районах, лежащих еще ниже по течению реки.
Но никто не брался предсказать, как скоро новое наводнение, сходное с нынешним, может повториться. Достаточно ли будет для этого просто еще одного проливного дождя? Или понадобится еще одна умопомрачительная буря такой же силы, как та, которую мы уже пережили?
Я снова включила «Аладдина».
Всю оставшуюся часть дня наши телефоны – и Морган, и мой – разрывались от сообщений подруг, в которых те скидывали свои фотки на фоне того ущерба, который наводнение нанесло их домам, другим домам и улицам.
А потом на моем экране вдруг возникло имя Джесси.
«Ты получаешь всю эту хренотень?»
«Какую хренотень?» – написала в ответ я.
«Все эти селфи на фоне бедствия».
Потом Джесси послал мне фотку, на которой он лежал, растянувшись на стволе поваленного дерева, поджав губы и томно опустив глаза, стараясь выглядеть персонажем трагическим и в то же время отчаянно сексуальным. Я так громко расхохоталась, что мне пришлось сразу же зажать рукой рот, чтобы не разбудить Морган. Это может показаться странным, но поскольку такова была наша реальность, это, как я думаю, давало нам право смеяться над тем, что другие вовсе не находили смешным.
«Смиюсьнимагу» / LOL
«Люди такие придурки. Да, кстати, зайди попозже на мой сайт – на нем мы с Джулией сняли новый ремейк “Челюстей”. Через некоторое время я выложу его в Сеть».
«А кто из вас играет акулу? Надеюсь, что Джулия».
«Никаких преждевременных намеков, портящих удовольствие от просмотра, но обещаю, что в этом эпизоде появится звезда. Ты будешь на месте завтра?»
Все это было так классно, что я мигом забыла думать про те сообщения, которые отправил на телефон Морган Уэс.
Я ответила Джесси: «Да», надеясь, что так оно и будет. Что и я буду на месте, и Джесси тоже, да и вообще все в Эбердине останется на своих местах.
* * *
Вернувшись домой, я обнаружила, что вся наша гостиная завалена бумагой. Отец говорил с кем-то по телефону, взволнованно ходя из угла в угол.
Я предполагала, что теперь отец станет сильнее хромать из-за того, что весь этот день работал, но его походка, если и изменилась, то в лучшую сторону: появилась в ней пружинистая легкость. Я молча обняла папу, вдохнув запах опилок и пота, тот самый запах, который не исходил от него уже пару лет. Потом, сев на диван, стала слушать. Я понятия не имела, о чем он сейчас говорит, но это точно было нечто обнадеживающее.
– Думаю, Дуайт, я тут кое-что раскопал. – Отец наклонился над пачкой бумаг и ткнул пальцем в нужный абзац. – Существуют правила, регулирующие, когда и как правительство может отчуждать находящиеся в частной собственности участки земли для таких проектов, как строительство шоссейных дорог и осуществление массовых перевозок. – Он провел пальцем по строчкам текста. – Но в законе ясно говорится, что эта земля не может быть использована «для действий в экономических интересах частных лиц». А в эту категорию явно попадает продвигаемая губернатором сделка по застройке прибрежной полосы Уотерфорд-Сити. – Он встретился со мною взглядом. – Ладно, хорошо. Я скоро приеду.
Отец закончил разговор и присел на подлокотник дивана. Дышал он тяжело, как будто только что пробежался с кем-то наперегонки.
– Ты что, правда, хочешь, чтобы я задала тебе вопрос о том, как у нас всех обстоят дела? – спросила я.
Он усмехнулся:
– Речь идет о праве государства на принудительное отчуждение частной собственности. У нас есть свои законные права, Кили. И мне кажется, сделка, которую пытается провернуть губернатор, может настолько выходить за рамки закона, что нам удастся заставить его приостановить проект. Но я надеюсь сначала выяснить, что мне на это скажет адвокат.
– Ты уже нанял адвоката?
– Ну… пока нет. Но я позвонил нескольким адвокатом из тех, что специализируются на подобных делах. Но пока ни один из них не схватил приманку. Может быть, они хотят сначала получить предварительный гонорар за услуги, заплатить который мы, естественно, не в состоянии. Но я не уверен, что нам вообще понадобится юридическая помощь, потому что это все подробно прописано в законе. Я составил письмо с протестом, в котором доказываю неправомерность того, что пытается провернуть губернатор. Неправомерность как с точки зрения морали, так и с точки зрения закона. И отослал это письмо всем до единого органам массовой информации, всем тем, кто занимает выборные должности, и всем, кто представляет наши интересы в столице. Кто-нибудь должен нас выслушать.
Опять зазвонил телефон, и я кивком сделала отцу знак, предложив ему ответить.
Пока отец говорил, я приготовила нам ужин, ничего особенного, просто макароны с беконом, салатом и помидорами. Потом вышла во двор.
Солнце уже садилось, и небо походило на разноцветное фруктовое мороженое с горизонтальными полосами оранжевого, красного и розового цветов. Воздух казался почти теплым. Я завязала свою толстовку на талии, закатала рукава футболки на плечи и начала бродить по нашему двору, собирая отломившиеся от деревьев ветки и, точно бумеранги, зашвыривая их в окружающий лес.
По подъездной дорожке к дому подъехала мама и помахала мне рукой. К этому времени я уже закончила очищать двор от нападавших веток и сидела на крыльце, отправляя сообщения своим друзьям.
Я услышала, как отец закончил говорить по телефону и заторопился к выходу. Затем наша дверь с проволочной сеткой для защиты от насекомых хлопнула, и он вышел ей навстречу.
– Поверить не могу, что ты все еще в состоянии держаться на ногах, – сказала мама. Потом поставила свою сумку на крыльцо и устало потерла виски.
– Я и сам не могу в это поверить, – улыбнулся отец. – Как там
