class="p1">С нашими флотскими отдельная тема.
Алябьев пять дней во Владивостоке ругался в штабе флота и слал телеграммы во все инстанции, пока не получил из столицы курьером письменное разрешение на «проведение краткосрочного ограниченного рейда, осуществляемого с безусловным соблюдением норм международного Права».
И казалось бы, эта формулировка давала отличную лазейку нашим военморам, чтобы не покидать порт, но в конце депеши имелась махонькая приписочка: – «Планирование и руководство операцией поручить представителю Генерального Штаба России генерал-майору Алябьеву».
И это была победа.
Говорить на военном командном Алябьев мог и умел, особенно, если у него в руках была депеша, разрешающая ему Творить.
И пары дней не прошло, как рванулись из порта быстроходные эсминцы, словно поисковые собаки вынюхивающие дичь, а за ними пошли крейсеры.
Спокойно пошли. Зная, что никого равного им по силе они в этих водах теперь долго никто не увидит.
– Как вас сегодня представить, Ваше Магичество, – почти не скрывая лукавинки и больше работая на публику, спросил меня старший канцелярист, когда я наконец-то дотопал длиннющими коридорами Императорского Зимнего дворца до приёмной.
– Хм, Императором Японии сегодня вроде как бы ни к месту, да и рановато пока ещё, – картинно встал я посреди приёмной перед десятками восторженных глаз, внимающих Событию. От разговоров-то будет сегодня в великосветских салонах, – Скажите государю, что «просто Олег» пришёл.
А что?
Придуриваться, так придуриваться.
Вон как Моё Магичество все запомнили!
По сути, я тогда всего лишь стебанулся над замшелыми званиями и правилами, о которых все уже лет пятьдесят, как позабыли. И признаюсь, слегка охренел, когда понял, что всё это было принято за чистую монету.
Не поверите, но в той же Имперской канцелярии прижилось таки моё вытащенное из архивов звание. Они мне уже какую бумажку подряд присылают, с обязательным его упоминанием.
Невзирая на возраст, старший секретарь легко поднялся и пошёл докладывать, даже не оглянувшись на своего младшего коллегу. На какое-то мгновение я почувствовал себя неловко.
Стою в картинной позе посреди приёмной и знаю, что очень скоро мне откроют дверь в кабинет Императора, а тут страждущие толпой вокруг стоят, которые может быть месяцами этого мига дожидались, как самого памятного события в своей жизни.
Впрочем, по делам и честь. Не каждый день нашему Императору соседнюю Империю на блюдечке с голубой каёмочкой преподносят.
Пусть ещё и не совсем созревшую Империю, но почти что готовую упасть нам в руки.
– Проходите, Ваше Магичество, – с едва заметной улыбкой сказал мне секретарь, когда из дверей Императорского кабинета вышел невысокий мужчина в пенсне.
Знакомое лицо. Председатель Счётной Палаты. Ох, и боятся его чиновники. Почти половина раскрытых хищений на счету Счётной Палаты. Вот такой не смешной каламбур. Кивнув мне, мужчина скользнул взглядом по остальным посетителям, и не увидев больше знакомых лиц, энергичным шагом пошёл на выход.
* * *
– Рассказывай, что ты там в Японии натворил, – переходя к делу, улыбнулся государь после взаимных приветствий.
– Всё, как вами было сказано. Рапорт о боевых действиях я фельдъегерем присылал. Северная Япония Императрицу уже признала, теперь всё дело за Южной, но думаю, долго они не продержатся.
– Есть основания так считать? – прищурился Рюмин, начав слегка раскачиваться в кресле, и кивком давая мне понять, что рапорт мой он читал.
Заметил я за ним эту особенность. Когда государь активно думает, ему нужно двигаться.
Если он сейчас вскочит, и по кабинету ходить начнёт, то точно что-то глобальное осмысливает.
– Зима на Хонсю тяжёлая будет. А если дипломаты помогут, то вообще здорово всё получится.
– Это чем же они помочь могут?
– Корее надо напомнить, что те японцы, которые власть пытаются в Японии захватить, им не друзья. Пусть вспомнят историю. Какую резню им японцы не раз устраивали, и как малолетних девочек корейских тысячами в солдатские бордели забирали. Не единицы, двести тысяч. У меня на островах япошки тоже отметились, так что можно даже фотографии будет приложить, чтобы им лучше вспоминалось.
– Ага, а другие японцы, получается, лучше? Те, которые твои, в том смысле, что верноподданные, – развеселился государь, найдя прореху в моих объяснениях.
– Они-то может быть и такие же, но муж у японской Императрицы русский человек. И он военных преступлений не допустит.
– Хм, а ведь это, пожалуй, довод. И ты знаешь, очень даже убедительный довод, – постучал государь пальцами по столу, размышляя, – Кстати, а что ты всё по сторонам поглядываешь, и то и дело под стол посматриваешь? – заметил Рюмин мою мимику и косые взгляды по сторонам.
– Как-то непривычно мне в этом кабинете без князя Обдорина находиться. Сколько раз здесь был, почти каждый раз он тут как тут, – пожал я плечами, улыбаясь.
– Ваше Императорское Величество, князь Обдорин на беседу просится, – негромко проговорил заглянувший к нам секретарь.
– Лёгок на помине, – выразительно вздохнул я, заводя глаза в потолок.
Ржали мы так, что государь даже ответить секретарю не смог, и лишь потом руками замахал, показывая, чтобы Обдорин заходил.
Когда Обдорин появился в кабинете, то мы, уже было почти успокоившись, зашлись хохотом заново, на пару вытирая набежавшие слёзы платками.
– Полагаю, князь Бережков что-то забавное про меня рассказал? – по очереди оглядел нас Глава имперской службы безопасности.
– Всего лишь удивился, что тебя нет, и представь себе, через секунду секретарь заходит с докладом о твоём прибытии, – объяснил Рюмин причину смеха.
– Архимаги сквозь стены умеют видеть? – тут же подобрался Обдорин, уставившись на меня через чуть прищуренные глаза.
– Никогда о таком не слышал, – отрицательно помотал я головой, – Разве что целители могут на очень близком расстоянии кого-то почувствовать.
– Жаль, очень жаль, – с серьёзным видом покачал князь головой, – Нам бы человек с таким талантом сильно пригодился.
– Как только обнаружу в наших рядах, так сразу дам знать, – на полном серьёзе пообещал я Главе нормального ведомства, в моём понимании этих слов, не ради звания и должностей пекущегося об интересах Империи.
– Надеюсь, я ничего интересного не пропустил? – уселся князь после соответствующего жеста Императора.
Вот взрослые же мужики, а никак не наиграются. А то я не знаю, что между собой, когда наедине, они чинопочитание не соблюдают, а тут появился зритель в моём лице, и пожалуйста, церемонии начали разводить. Хотя, может оно и правильно. Нам, русским, только дай волю, и вся годами выстраиваемая субординация к черту полетит.
– Про Корею разве что. Интересную мысль князь высказал. Считает, что если корейцам напомнить о бесчинствах японских солдат, то они сёгунату сами могут бойкот объявить. Боюсь только, что дипломаты в этом вопросе нам вряд ли сильно помогут. Тут как-то по-другому убеждать нужно,
