— Иди, мойся. Я сейчас приготовлю всё. Там ведро, грязное прямо туда кидай.
Алиса попыталась сунуться в ванную следом за Эркином, но её позвала Женя. А в ванной тоже… новое. Большой, в половину его роста белый плетёный ящик. Похожий был в гостинице в Бифпите для грязного белья. А это для чего? Эркин приподнял крышку и увидел на дне что-то пёстрое. Значит, для грязного. А чего ему тогда Женя про ведро сказала? Ладно, разберёмся. Эркин снял рубашку и джинсы. Это стирать не стоит. Джинсы он и раньше каждый день не стирал, креповая рубашка тоже чистая, а вот бельё и носки с портянками… это надо. Он собрал с себя тяжёлое от впитавшегося пота бельё, затолкал в ведро и налил чуть тёплой воды. И уже шагнул было за простынную занавесь в душ, когда в ванную вошла Женя. Эркин растерялся, а она деловито положила на ящик его рабские штаны и тенниску.
— Вот, наденешь потом.
Она не смотрела на него, а он не знал: хочет ли, чтобы посмотрела.
— Вот, мойся, и будем обедать.
Взгляд Жени тепло, мягко скользнул по его телу. Он и ощутил его как прикосновение, будто… будто она потрогала его, погладила. И Женя уже вышла, а он ещё стоял возле душа, не понимая, что с ним. Потом тряхнул головой и вошёл в душ. Его мыло и мочалка уже лежали на бортике. Когда только Женя успела? Женя… Женя не боится его, он не противен ей. И что ему теперь до всего другого?! Эркин крутанул кран и счастливо охнул под туго ударившей его струёй.
И когда он, уже в рабских штанах и тенниске, пришёл на кухню, за окном было совсем темно. А на столе… у Эркина сразу засосало под ложечкой. Женя засмеялась.
— Садись, Эркин. Сегодня настоящий обед. Не из пакетиков.
Счастливая мордашка Алисы, горячий необыкновенно вкусный суп, новенькие тарелки на блестящей клеёнке, а ложки старые, знакомые по Джексонвиллю, и халатик у Жени тот же, и фартук, и… и всё так хорошо.
— Так вкусно, Женя, — поднял он глаза от тарелки.
— Налить ещё? — улыбнулась Женя.
Эркин кивнул. И она налила ему ещё золотистого от жира мясного супа. Полную тарелку.
— Ты не обедал?
— Перекусил. Перерыв был маленький, — Эркин улыбнулся. — Два съел, а два домой принёс.
— Такой маленький перерыв? — расстроенно переспросила Женя. — Эркин, при восьмичасовом рабочем дне час на обед положен.
— Час? — Эркин неопределённо хмыкнул. — Буду знать. Женя, там, мне сказали, столовая есть. Так я завтра там поесть попробую.
— Конечно, — согласилась Женя, собирая тарелки. — Обяательно возьмёшь горячего. О деньгах не думай. Деньги у нас есть.
Эркин почувствовал, что краснеет.
— Женя, я все деньги сегодня потратил.
— Все? Это сколько? — Женя поставила на стол тарелки с картошкой и мясом.
— Сколько взял. Пятьдесят рублей, — вздохнул Эркин. — Это была прописка, Женя.
— Понятно, — кивнула Женя. — Не волнуйся, всё в порядке.
Эркин пытливо вгляделся в её лицо, потом вздохнул и стал есть. Ел уже спокойно: самое тяжёлое он сказал, и Женя поняла его. Конечно, пятьдесят рублей — это очень много, но это же только раз. А в Джексонвилле разве не пришлось ему отдать полпачки сигарет и весь дневной заработок? Отдал же. И не помер. А с Андрея сколько содрали? Везде так.
— Женя, спасибо.
— Ещё?
Он покачал головой.
— Нет, сыт уже.
— Тогда я тебе киселя сейчас налью. Алиса, доедай.
Эркин глотнул густой сладкой жидкости, улыбнулся.
— Я не сказал тебе. Коврик такой красивый. Ну, у двери. — Тебе понравился? — просияла Женя. — Я вообще сегодня кучу денег потратила. Ну, коврик и ящик в ванной ты видел, — Эркин кивнул. — Ещё я Алисе купила. Сапожки и шубку. Ну, и белья.
— Правильно, — кивнул Эркин.
— И тебе.
Эркин невольно поперхнулся.
— Женя…!
— Что Женя? — Женя шлёпнула Алису между лопаток, чтобы не горбилась. — Две смены мало. Надо, как минимум, четыре. А лучше шесть. Или мне каждый день стирать, чтобы ты с утра чистое надел?
— Я сам стирать буду, — попробовал возразить Эркин.
— Не выдумывай, — строго сказала Женя. — Мне с понедельника тоже на работу выходить. Давай я тебе ещё киселя налью. Вот так. Алиса, спать будешь?
— Не, я в коридор, — Алиса сделала умильную рожицу. — Можно?
— Можно, — улыбнулась Женя.
Пока она одевала Алису для прогулки в коридоре, Эркин допил кисель и собрал посуду со стола, сложил в раковину. Вбежала Женя и, отодвинув его, стала мыть посуду. Эркин столя рядом и смотрел на неё, на её руки. А Женя мыла и говорила.
— Я ещё сушку купила, проволочную, как там была.
— Я повешу, — встрепенулся он.
— Ну, конечно, милый, сейчас я закончу и освобожу тебе место. А ещё, Эркин, знаешь, в воскресенье сорок дней Андрею. Сороковины.
— Что? — не понял он. — Как это?
— Ну, помнишь, — Женя взяла полотенце и стала вытирать тарелки, — помнишь, на девятый день мы его поминали? В лагере.
— Помню, конечно, — кивнул Эркин. — А на… сороковины так же?
— Да, — кивнула Женя. — Ну, ещё в церковь ходят. И на могилу.
Эркин вздохнул. Могила в Джексонвилле, в церковь ему идти совсем не хочется, но раз Женя считает, что надо… Да, вот ещё что.
— Женя, а водка обязательна?
Женя расставила посуду в шкафчике и кивнула.
— Я тут поговорила, Эркин, и в лагере… Но водку ты должен купить.
— Хорошо, — согласился Эркин. — Раз надо… Только…
— Что?
— Нет, ничего, Женя. Я тогда за ящиком сейчас схожу, сушку повешу.
И он пошёл за ящиком, злясь на самого себя, что вздумал предупреждать Женю. Дескать, я пьяный языком болтаю. Ни черта с ним не будет, удержит язык.
Эркин принёс на кухню ящик, улыбнулся Жене. И теперь она сидела у стола и смотрела, как он работает.
— Вот так?
— Чуть левее. Ага, так будет хорошо.
Эркин гвоздём пометил места для крючков, отложил сушку на шкафчик и стал их прибивать.
— Тебе нужно пальто, Эркин.
— Для работы куртка удобнее.
— Для работы, Эркин. А потом?
— Нет, — упрямо сказал Эркин. — Пальто мне не нужно.
И Женя догадалась.
— А если полушубок?
И по его дрогнувшим плечам, по быстрому благодарному взгляду через плечо поняла, что угадала правильно.
— Он дорогой, Женя, — тихо ответил Эркин.
— Не дороже денег. А деньги у нас есть.
Эркин проверил, надёжно ли сидят крючки, и надел на них сушку.
— Вот так, Женя, да?
— Да, хорошо как.
Эркин улыбнулся.
— Ну вот. А деньги нам на квартиру дали, а не на одежду.
— И на одежду. Ты вспомни, как в Комитете сказали. На обустройство. Если бы мы свой дом выкупали или хозяйство завели, то да, все бы деньги туда ушли. А квартира у нас в аренде, наёмная, — рассуждала Женя. — Это и из зарплаты выплачивать можно. А одежда тоже нужна. Как… как посуда. И… не спорь, Эркин. Ну, не хочу я, чтобы ты хуже других ходил. Ты ж не пропойца какой подзаборный. А полушубок тебе купим. И валенки. Да, — Женя оживилась и вскочила из-за стола, — идём, покажу, что я Алисе купила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
