Затем я почувствовал, что скорость падает, лавина замедляется. Я рванул руки, вытаскивая их из снега, но к кистям темляками были прикреплены лыжные палки, и достать удалось только правую руку. Она свободно вынулась из перчатки, тогда как предплечье и локоть, да и все остальное тело были утрамбованы в жестком снегу. Затормозив, я вздернул голову и толкнулся бедрами вперед, выгнув спину, как скорпион. Передо мной открывался вид вниз по склону, глаза были на уровне с перемолотым снегом. «Я жив!» — пронзила меня мысль.
Плотный лавинный снег забивал мне глотку, не давая дышать, телу не хватало кислорода. Сплюнув снег и гипервентилируя, через каждый тяжелый вдох-выдох я принялся кричать: «Я в порядке! Я в порядке!» — и эти крики изрядно меня утомили. Лавинный снег плотно запаковал меня в жесткий холодный ящик, сдавив ребра и не давая пошевелиться. Я мог двигать только головой и правой рукой. Отбросив снежные комья от лица насколько смог, я посмотрел налево и увидел хижину, а направо — склон горы. Вокруг валялись вынесенные лавиной комья снега и льда, но я не увидел никаких следов товарищей.
— Чедвик! Марк!
Где-то надо мной Чедвик завопил в ответ:
— Арон! Марк!
Я вытянул шею налево, так далеко, как смог, и поймал краем глаза Чедвика метрах в тридцати выше.
— Я в порядке! А ты как? Где Марк?
— Не знаю. — В мрачном голосе Чедвика отчетливо слышалась паника.
— Ты можешь двигаться?
— Да, но не прям щас, мне надо откопать ноги!
Чедвик несколько раз перекувырнулся в лавине, но в итоге приземлился на ноги. Он достал из рюкзака лопату и начал откапывать свои ботинки и лыжные крепления, а я продолжал звать Марка.
— Чедвик! Ты видишь какие-нибудь следы Марка?
— Нет!
Я остался без очков, лопаты и фотоаппарата — все это оторвалось во время кувыркания. Мой лавинный щуп и правая перчатка тоже куда-то делись. Я надеялся, что и Марк потерял часть своего снаряжения и оно валяется где-то на склоне: тогда по этому ориентиру мы сможем его отыскать. Но среди перемолотого снега ничего подобного не было видно.
— Переключи бипер[58] на поисковый режим и откапывай меня. Мы сможем найти Марка только вдвоем! — крикнул я Чедвику.
Правила спасработ требовали от Чедвика попытаться сперва найти Марка в одиночку, но я не мог откопать себя самостоятельно, чтобы найти свой бипер и переключить его в режим поиска. А до тех пор Чедвиков бипер будет принимать сигнал и с моего.
Через пару минут Чедвик был около меня; вот он уже откопал мою левую руку.
— Приходи в себя, Арон! — Чедвика била нервная дрожь.
Я снова заверил его, что все со мной в порядке, и попросил его откопать мне ноги и отстегнуть лыжные крепления.
Выкрутившись из своей ямы, я встал и увидел огромное съехавшее поле. Я чуть не утратил дар речи.
— О боже! Чедвик, только посмотри!
В ста пятидесяти метрах по вертикали от нас колоссальный разлом прорезал верхнюю часть цирка, и справа он был высотой с двухэтажный дом. Снежные глыбы размером с холодильник покрывали весь горный склон, самые огромные куски были размером с вагон. На первый взгляд разлом шел на несколько сотен метров — от края до края. Затем я посмотрел, как он продолжается налево: за островком растущих деревьев, где мы были неожиданно застигнуты ударом, он дугообразно уходил вдаль к юго-восточному гребню, почти на километр. Когда я увидел эти неисчислимые тонны снега, обрушившиеся на склон, мои колени задрожали. То, что после схода такой огромной — с два городских квартала — лавины двое из нас могут участвовать в спасработах, воистину невероятно. Но где же Марк?
Пока я сбежал метров на десять, к террасе на холме, Чедвик исследовал цирк. Скатившиеся глыбы снега закрывали от нас нижнюю часть склона. На краю я просмотрел лавинный язык в поисках каких-либо видимых следов, но ничего не увидел — лавина скатилась до самого низа цирка, на триста метров ниже нас, до самого ручья. Включив бипер в режим поиска, я начал искать, мне безумно хотелось услышать ответный сигнал, но никакого ответа на дисплее не отображалось. Чедвик начал перемещаться вправо и находился метрах в тридцати от меня.
— Какая у тебя дальность? — крикнул я.
— Не знаю.
— Переключи свой бипер на передачу.
Я хотел знать, на каком расстоянии друг от друга мы будем гарантированно ловить сигнал.
— Ты меня ловишь? — закричал он.
— Сейчас нет. Давай ко мне.
— Хорошо! Я пошел! Пошел!
— Стоп! Вот — тридцать восемь!
Мой бипер поймал бипер Чедвика в тридцати восьми метрах.
— Переключи обратно на поиск!
Итак, прочесывая шестисотметровый снежный язык и выдерживая дистанцию между нами в тридцать метров, мы должны были пересечь всю зону лавины пять раз вверх и вниз. Но у нас нет на это времени.
Думай, Арон, думай.
— Чедвик! Мы сейчас оба наверху. Посмотри, где мы оба остановились, проведи линию. Марк должен быть на той же самой линии. Вот только выше или ниже нас?
Чедвик не ответил. Я вернулся, перелез через край лавинного языка и еще раз внимательно осмотрел нижнюю часть горы. Большинство из тех, кто был погребен лавиной и выжил, были найдены в первые пятнадцать минут поиска. Через полчаса шанс реанимировать найденного уже незначителен. У нас не было времени на то, чтобы ходить вверх и вниз. Надо было выбрать одно из двух. Я крикнул:
— Я ничего не увидел, никаких следов внизу. Он над нами! Пошли!
Я не был уверен, что это именно так, но мы должны были сделать выбор. Если Марк еще жив, наши колебания могут убить его в ближайшие несколько минут.
Держа дистанцию в тридцать метров, мы с Чедвиком медленно двинулись вверх по склону к очередному вздыбленному валу, до которого было метров пятнадцать. Вдруг Чедвик замедлил шаг, еще мгновение — и он выпалил:
— Сорок восемь! Я поймал сигнал!
Марк! Мы продвигались тяжело, бедра просто горели, легкие жгло огнем, ноги заплетались. Марк! Нет времени перевести дыхание. Я перевалил через небольшой гребешок, и вдруг мой бипер ожил: 38, 37, 34… 28… 24. Я был близко. Потом я увидел небольшой предмет — это был носок лыжи. Я смог разглядеть лейбл К2.[59]
— Я нашел его! Вижу носок лыжи!
Чедвику надо было исследовать большую, чем мне, площадь, и он затормозился, отставая от меня все ниже и дальше.
— Марк! — закричал я. — Мы идем!
Чедвик крикнул:
— Арон! Возьми лопату!
Я был близко. 18… 15… Я не мог вернуться за лопатой.
— Нет! Давай живо сюда!
Когда я наводил бипер на лыжный носок, прибор начинал пищать быстрее и выше тоном, как детонатор перед взрывом. 11… 8… 4… Сквозь резкий настойчивый писк я расслышал жалобный стон, потом еще раз.
