— Думаешь, он предложит что-то серьёзное? Я тоже так думала.
Я молчала.
— Я видела тебя пару раз с Никитой, — объяснила она. — Не, не волнуйся, я не ревную. Тем более тебя. Просто ты хорошая девчонка, нормальная. Жалко тебя.
Я стала злиться. Кто она такая, чтобы учить меня уму-разуму. Да ещё и вмешиваться в наши с Никитой отношения.
— Он бросит тебя. Просто надо заранее готовиться к этому.
— Лариса, зачем ты все это мне говоришь? — я уже хотела было встать и уйти, но девушка остановила меня.
— Я его очень любила. Да и, честно сказать, ещё, наверное, люблю. У нас было все так здорово. Мы куда только с ним не ходили. А секс вообще был просто улёт.
Я невольно сглотнула ком, застрявший в горле. Лора рассмеялась.
— Ты понимаешь, о чем я говорю. В Никиту нельзя не влюбиться. Я, конечно, надеялась, что буду исключением. И ты можешь надеяться, Эвелина.
— Когда у тебя день рождения?
У меня вдруг запылали щеки. Ох, ведь совсем скоро. Двенадцатого.
Блондинка кивнула с пониманием, сочувственно похлопала меня по руке.
— Ну жди от него подарка. Такого же.
— Он не знает про мой день рождения, — это все, что я нашлась сказать.
— Сама подумай и реши для себя. Ты подсчитала, сколько вы ещё вместе будете праздновать? Сколько раз он поздравит тебя с днём рождения, с восьмым марта? Я не хочу видеть тебя сломленной и плачущей, Эвелина. Это такое унижение! Вот и все, что я хотела тебе сказать.
Она встала.
— Надеюсь, у тебя ещё есть время на правильное решение. Никогда не поздно все изменить.
Она исчезла, а я даже не заметила ее ухода. Просто сидела как громом поражённая. Отчего-то вспомнила слова Ярослава. Те же самые: никогда не поздно все изменить.
Я не хочу, не хочу ничего менять.
Не заметила, как слезы тонкими ручейками потекли по моим щекам.
Весь вечер я ждала Никиту, а его все не было. Вспомнила, он говорил, что придёт домой, скорее всего очень поздно. Я слонялась по квартире и сама себе напоминала нервную кошку в клетке. Черт побери, Никита! Почему именно сегодня ты не рядом со мной? Сейчас, когда сомнения тучами застилают все хорошее, все, что мне так нравится в тебе?
Открыв балкон, я села на порожек, погрузив лицо в ладони. Сильный ветер пронизал меня холодом, пробравшись внутрь. И так же холодно стало у меня на душе.
Я никогда не страдала приступами ревности — не было повода, но Лора наверное права. Никита изменил меня. Он заставлял меня мучаться сомнениями, волноваться, злиться. А что если он сейчас не один? Вдруг встретил еще одну потенциальную жертву? Зачем ему я? Во мне нет ничего особенного. Не умею готовить, не работаю. Ну что ещё? Да только и могу, что развлекаться и тратить чужие деньги. Бесполезная финтифлюшка. И даже не лучше Лидии.
Я прошла в спальню. Стояла, глядя на огромную пустую кровать. Впервые буду спать одна. Наверное.
Долго не могла заснуть. В моих ушах по-прежнему звучали слова Ларисы. Она права — я должна сделать шаг первой.
Глава 50. НИКИТА
Черт, не ожидал, что этот день будет таким отвратительно длинным и тяжелым. Уже с самого утра я был раздражён пробками на дорогах. Затем, когда я наконец добрался до здания МВД, обнаружил, что Олег уже умчался на какую-то срочную встречу. Пришлось под строгим наблюдением его начальства выискивать необходимые мне документы. Позвонив Олегу, я все-таки договорился о встрече с ним. Тот ещё обещал прислать опергруппу на квартиру Лидии или, как ее по-настоящему звали, Надежды Рыбиной.
Мне же надо срочно навестить отца Эвелины. Это, пожалуй, самое сложное на сегодня. Совершенно не представлял, как он воспримет новости, которые я готов был обрушить на него. Одно то, что я являюсь сыном его неприятеля, могло подействовать на Михаила Журавлева как красная тряпка на быка.
Подъехав к двухэтажному особняку из серого камня, я заглушил двигатель и ещё какое-то время сидел в машине. Хоть я и опытный юрист, умею разговаривать и договариваться, но сейчас чувствовал себя словно идущий к казни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Казалось, едва я нажал на кнопку звонка, как двери отворились. Пожилая женщина в чёрном платье и накрахмаленном переднике отступила в сторону. В конце просторного холла стоял сам хозяин.
Казалось, он даже не удивился моему приходу.
— Кто вы, молодой человек? — не дав мне ответить, резанул меня ледяным взглядом. — Хотя мне это неинтересно. Рука моей дочери принадлежит другому, так что вы зря теряете время.
Рука дочери! Мне стало смешно. Какая самоуверенность. Тоже мне, нашёл соискателя...
По-видимому, он уловил лёгкую ухмылку на моем лице. Нахмурился.
— Вы ещё здесь?
Я сделал шаг вперёд.
— Меня зовут Никита Светлов. Это имя вам ничего не говорит? Я являюсь членом московской адвокатской палаты.
Судя по тому, как дернулась щека пожилого мужчины, он понял, кто я, и что пришёл не просто так. И не за рукой его дочери. Хотя... Но это потом.
— У вас есть, что мне сказать, Никита Антонович?
Всегда поражался, как интонация может мгновенно меняться в зависимости от обстоятельств.
— У меня к вам конфиденциальный разговор.
Он молча повернулся, махнув рукой, чтобы я следовал за ним.
Войдя в свой кабинет, Михаил Журавлев сразу прошёл к бару. Достал оттуда бутылку коньяка, спросил.
— Коньяк будете? Или виски?
Я отрицательно покачал головой.
— Спасибо, но я откажусь.
Тогда отец Эвелины, плеснув в широкий стакан золотистой жидкости, выпил и посмотрел на меня.
— Ну? Говорите же. Что вам ещё от меня надо?
— Я думаю, вы догадываетесь, что сейчас услышите.
— Да, — одними губами прошелестел он.
— Ваша жена находится здесь, в Москве.
— Вы с ней виделись?
— Конечно.
— Что она хочет от меня? Денег? Но она уже получила достаточно в своё время. Дочь? Давно отказалась и от неё.
— Я думаю, она просто не хочет, чтобы вы женились на её подельнице.
Я видел, как вдруг расширились его глаза. Он поперхнулся, левой рукой схватился за грудину.
— Это кто? Лидочка? О чем вы?
Я стоял со скорбным лицом.
— Ее имя не Лидия. На самом деле эта женщина имеет очень много разных имён. Настоящее — Надежда Рыбина. Как понимаете, ваша свадьба по совершенно разным причинам состояться не может.
— О чем вы? — я увидел, как лицо Велиного отца бледнеет. Из графина, стоящего на столе, быстро налил воды. Подал ему.
Мужчина опустился на диван.
— Вызовите мне врача... пожалуйста.
Я вытащил телефон из кармана пиджака. Быстро набрал номер. Посмотрим, как долго будет ехать скорая.
Сказать, что я не ожидал подобной реакции, будет неправдой. Такое часто случается с моими клиентами. И от радости, и от, конечно, плохих вестей.
Слава богу, ничего такого страшного с отцом Эвелины не случилось. Прихватило чуть сердце. Михаил Журавлев оказался крепким орешком. К сожалению, коньяк доктор строго-настрого запретил ему пить.
* * *
После ухода доктора мы ещё долго разговаривали. Просто сидели друг напротив друга и тихо беседовали. Ненавязчиво.
Сначала Михаил был настроен ко мне несколько враждебно — как-никак я был сыном его неприятеля. Мне удалось убедить отца Эвелины, что иногда яблоко падает очень далеко от яблони.
Когда наконец зашёл разговор о Лидии, я почувствовал, как он напрягся. Да, тяжело разочаровываться в любимых.
— Что будет с Лидочкой? Лидией... — поправился, отводя взгляд.
Я пожал плечами.
— Это мне уже неподвластно. Если вы попросите ее защищать...
— Нет.
Михаил Журавлев помолчал. Потом закрыл лицо руками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Господи! Как же тяжело-о! Лучше сразу умереть.
Потом глянул на меня.
— Я же смертельно болен. Вы, молодой человек, ещё этого не знаете.
Я кивнул. Знал. Но у меня были свои сомнения, которые я должен проверить в ближайшее время.
