Вопрос действительно интересный, но, похоже, лишь для одной меня. Искандер едва заметно напрягся и по старой привычке потёр затянутые в перчатки запястья. Он всегда делает так, когда чем-то недоволен.
— Это два вопроса, — попытался уклониться от прямого ответа.
— Не спорю. Тогда ответь на два.
— Меня не было в халифате. Я путешествовал, любовался видами и такими местами, куда лучше было бы не соваться. Удовлетворена?
— Нет.
— Жаль, что мы не одни, — он бросил косой взгляд на Эзру, ведущего своего верблюда в пяти метрах правее нас, — я бы убедил тебя дать совершенно противоположный ответ. Но и говорили бы мы о другом… Если бы дело вообще дошло до разговоров.
От его намёка мои щёки покраснели, и с расспросами на ближайшее будущее я решила закончить.
Без часов сложно. Не имея возможности в любой момент узнать текущее время, поначалу теряешься. Мне казалось, оно вообще замерло и камнем упало вниз. Монотонные пейзажи успокаивали и только усиливали впечатление временного вакуума. После полудня я уже смогла держаться в седле без помощи Искандера и пересела на другого верблюда. Целительное тепло солнца изгнало из моего тела слабость и неприятные воспоминания. Даже дорога засверкала новыми гранями: пески сменились пустошами, появились редкие растения, птицы и козы.
Эзра несколько попривык и окончательно понял, что гули вполне себе сочетаются с верблюдами, взбодрился и вновь стал самим собой — подвижным и шумным. Он вспомнил, что обещал мне экскурс в историю государственности халифата, и с удовольствием пустился в рассказ.
Мунтасира Первого сменил халиф Джэхэд, а его Мунтасир Второй… и дальше, и дальше, и дальше… У Эзры потрясающая память и завидный энтузиазм!
***
Ближе к вечеру следующего дня пустоши наконец-то закончились. Глаз порадовало буйство сочной зелени — мы подошли к реке Мехран, полноводной и настолько широкой, что построить здесь мост смогут ещё очень не скоро. Переправа на другой берег обошлась нам в цену одного верблюда.
В ворота Эль-Ифрана вошли с последними лучами заката.
Город он маленький, особенно для столицы Провинций, компактный и патриархальный. Архитектура столичная, однако люди совсем другие. Мы с Эзрой были вынуждены закутаться с головы до пят, как правоверные мусульманки. Я — потому что бесправная женщина и моё место подле мужа, а Эзра — гуль. Благодаря его сородичам староверам, этим ребятам здесь мягко говоря не рады, кем бы они ни были, даже сыщиками из Сыскного приказа. Только так получилось влиться в местное общество.
Отыскать риад, в котором можно провести ночь, тоже оказалось не так-то просто. Позднее время, подозрительные лица, отсутствие багажа и нежелание отвечать на вопросы вызывали подозрение среди местных. Лишь после часа мытарств по городу нас приютила одинокая пожилая вдова, посчитавшая, что в её возрасте звонкая монета стоит любого риска.
Глава 23
Дорога иссохших слёз — русло древнего ручья, осушенного во времена Мунтасира Первого — начиналась в паре-тройке километров на восток от Северных ворот Эль-Ифрана. Шустрые мальчишки очень кстати вызвались проводить нас за символическую плату в два серебряных динария.
Старая, наполовину заросшая колючками дорога шла в гору. Первое время незначительный уклон никак не ощущался. Ослики, на которых ехали мы с Искандером, послушно перебирали ногами. Эзра шёл пешком вместе с мальчишками, предыдущей поездки на верблюде ему хватило с лихвой. Наш путь петлял змеёй, но маленькие проводники не рекомендовали сходить с проторенной тропинки, чтобы срезать напрямик. Можно поломать ноги или встретиться со скорпионами, нашедшими приют в расщелинах между камнями.
Наконец, наша небольшая группа достигла тупика. Впереди зияло глубокое ущелье с поросшими зеленью склонами. Именно эта «дорога» приведёт нас прямиком к «имени вражеской царицы», где Махира нашла себе пристанище.
— Пришли, — сказал самый старший мальчишка. Он весь путь не сводил с меня глаз, пытаясь разглядеть за мешковатым платьем женские формы, чем порядком повеселил своих товарищей, ещё не вошедших в возраст интереса девочками. — Дальше пути нет. Лет десять назад здесь был мост, пока городничий Ифрана не приказал его сжечь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Из-за того, что оттуда приходили гули, — вступил в разговор другой мальчик. — Они обитают дальше в горах, у старых кромлехов. Всё равно на другой стороне нечего делать, одна глина да камни.
— Спасибо, парни. — Искандер подбросил им оставшийся динарий. — Теперь мы сами.
— Точно? А если вы заблудитесь и не успеете выбраться к ночи? — старший мальчишка округлил глаза в притворном беспокойстве. — Вас съедят! На границе уже год не было столкновений с лимийцами, кладбище для странников пустует, поэтому голодные гули начали сбиваться в стаи и в поисках пропитания подходят близко к Эль-Ифрану.
— Они кидаются даже на живых людей и обгладывают их вместе с одеждой прямо до сандалий, — закивал его товарищ.
— У вас ведь даже оружия нет!
— Не тревожьтесь за нас. Мы сумеем постоять за себя, — заверил Искандер. — Вы получили свои деньги, мы в расчёте. На этом всё, можете идти обратно.
— Сперва вы должны купить кошачий лютик, — один из мальчишек вытащил из кармана робы пучок засушенных трав, перевязанных красной нитью. — Самое лучшее средство от гулей. Они боятся его, как ифрит воды, правда-правда. Отличная защита и всего за два динария.
Тут-то Эзра не выдержал. Со вчерашнего дня бравый сыщик держался из последних сил, лишь бы не выдать в себе гуля, но предел есть у всего. Быстрым движением он очутился прямо возле юного предпринимателя, сорвал с головы куфию и с неприкрытым наслаждением широко улыбнулся, показывая свои клыки во всей их длинной красе.
— Твой лютик не работает, пацан.
Мальчишки в ужасе заверещали и со всех ног бросились вниз к городу, срезая путь по кустарнику, спотыкаясь и падая. Уже через какую-то минуту мы окончательно потеряли их из виду.
— Провинциалы, — с пренебрежением высказался гуль.
— Эзра, да разве так можно? — я в негодовании повернулась к нему. — Ты ведь понимаешь, что нам ещё предстоит возвращаться через Эль-Ифран, а эти ребятки растрезвонят о тебе каждому встречному. Горожане не станут разбираться, хороший ты гуль или старовер, встретят с вилами и факелами. Вот тогда не до смеха будет. Нам всем.
— Вэй из мир! Не паникуй раньше времени, — отмахнулся напарник. Вслед за куфией в кусты полетели ненавистные балахон и шарф. С явным наслаждением гуль подставил изрезанное рунами тело лучам солнца. — Скольким простакам эти сорванцы навязали свою паршивую травку, а? Их букетик даже близко не валялся рядом с лютиком.
Ар-Хан поднял брошенный балахон и встряхнул его так, чтобы пыль полетела на Эзру. За эту тряпку, между прочим, было уплачено. И пусть это сделано деньгами, вырученными за продажу краденого верблюда.
— Если тебе так приспичило сверкнуть зубками, мог бы сделать это до того, как я отдал мальчишкам второй динарий, — проворчал бывший вор, затем подошёл к краю ущелья и оценивающе глянул вниз. — Нам туда.
Крутая тропинка, вытоптанная ногами немногих смельчаков и искателей приключений, сбегала к жиденькому ручейку. Ослы преодолели спуск вместе с нами. Не оставлять же их на полпути к цели? Они не самый быстрый транспорт, но зато стабильный. Мы двинулись вдоль ручейка, по тенёчку, в свежести и прохладе. В кустарниках по сторонам пели птички, ветер шуршал в кронах пальм. Красивое место и, что не маловажно, совершенно нет комаров.
— Добровольно идти в гости к Махи Дикарке, свихнуться можно, — вполголоса ворчал Эзра. Для своего удобства он перекинулся в хурра и сейчас чинно вышагивал рядом с моим осликом.
— Тоже в голове не укладывается, — согласился ар-Хан. — Надеюсь, нет нужды напоминать, что сей факт должен остаться исключительно между нами?
— Спрашиваешь! Если в Сыскном приказе пронюхают об этой прогулке, меня навек заклеймят дружком Махиры. Спасибо, не надо.
