в дом напротив. В окно выглянул заспанный толстяк.
— Эй, любезный, это ты Гюнтер? У тебя, говорят, есть комната!
— Да, господа. Изволите посмотреть?
— Изволим.
Толстяк исчез и через полминуты просунул в окно деревянную лестницу.
— Это что, у тебя нет входной двери?
— Добрые господа, — заискивающе произнес хозяин, — дом старый, раньше у нас все строили так! Времена были лихие!
— Как будто сейчас другие. Ладно, не ной, мы залезем!
Поднявшись по приставной лестнице в окно, мы попали на закопченную хозяйскую кухню. Потом по такой же крутой лестнице, но уже внутри дома, поднялись на сольер и вскоре осматривали комнату под крышей. Действительно просторная — в базарные дни тут могло проживать с полдюжины приезжих — но, как водится, холодная.
— Клопы есть? — деловито осведомился Литц, пихая тюфяк.
— Бывает, какой-нибудь купчишка притащит на себе. Но не беспокойтесь, мы их вымораживаем, а тюфяки меняем.
— Не вижу здесь очага…
— О, не беспокойтесь об этом! Сейчас ночи теплые. Зимой, да, иной раз приходится приносить гостям под вечер жаровню. А сейчас — хорошо и без нее. Вам будет очень тепло, еще никто не жаловался!
— Ночью, — хорошо, а днем?
— Сударь, но днем вы навряд ли будете сидеть тут на тюфяках, вы же не для этого прибыли в город?
— Сколько?
Хозяин закатил глаза кверху.
— С купцов я беру двенадцать крейцеров за седмицу, но для вас, добрые господа, я готов пойти навстречу, и ограничиться десятью.
Я поразился.
— Десять крейцеров за седмицу? Да ты с ума сошел, мошенник!
— Сударь! — хозяин сложил руки на груди, приняв постный и жалостный вид. — В городе цены всегда высокие, а уж сейчас — особенно. Народ все прибывает, скоро хороших мест совсем не останется!
— Куда они приезжают? Ведь ярмарка сейчас закрыта?
— На праздник, конечно же. Через пять дней у нас будет праздник обретения Неизбывного Света, и народ съезжается заранее из деревень со всей Земли вольного Теофилбурга и даже из соседних городов.
— Мы не задержимся дольше, чем на три дня. Ты еще успеешь сдать свою халупу паломникам.
— Но, добрые господа, если вы решите остаться на праздник — я же не выгоню вас!
— Что за вздор! Говорю, что до праздника мы уедем — значит, уедем! Ты, любезный, плохо нас слышишь?
— Поверьте, господа, когда вы узнаете подробнее про наш праздник, вы нипочем не захотите уехать, не побывав там! Ни разу еще такого не было, чтобы приезжие не остались на праздник!
— Ладно, давай так. Мы заплатим за седмицу по крейцеру в день. А если останемся на праздник — заплатим за седмицу твою цену. Пойдет?
— Но, господа? Я беру деньги вперед!
— Ну, так вот они, и не задерживай нас более, любезный!
— Простите, я хотел сказать, что беру деньги наперед, и, конечно же, я не посмею напомнить таким важным господам про долг по окончании проживания. Внесите десять крейцеров, а я вам с удовольствием верну ваши деньги, если вы съедете до праздника!
— Да Тзинч с тобой, забирай.
Я выдал ему серебро, и докучливый тип, наконец-то, удалился. Мы с Литцем развалились на тюфяках, чтобы немного отдохнуть.
Мысли мои вернулись к разговору, произошедшему на площади. Я повернулся к магу.
— Литц! Как ты думаешь, стоило бы завести в отряде пушку?
— Пушку? — Литц насмешливо посмотрел на меня своими черненькими глазками. — А почему не дракона?
— Пушку можно было бы сделать. Отлить из меди или бронзы…
— А порох?
— А что порох? Его ведь делали раньше. Почему нельзя сделать его теперь? Алхимики разучились делать порох?
— Алхимики здесь не при чем!
Литц уже откровенно веселился.
— Порох раньше делали сами пушкари. Ничего хитрого.
— Ну, раз пушкари теперь не могут сделать нормального пороха, может быть, переговорить с алхимиками?
Маг уже давился от смеха.
— Никто сейчас не сможет сделать доброго пороха, даже сам Верховный Архимаг не смог бы! Это невозможно!
— Но отчего? Почему раньше можно было, а теперь — нет? Во времена Карла-Франца пушки не были редкостью. Видел, даже ствол сохранился!
— Потому, достопочтенный герр, — торжествующе заявил мне Литц, — что любое орудие просто разорвется, не сделав и дюжины выстрелов.
— Гм. Отчего вдруг? Разучились отливать стволы?
— Ну, отливать и раньше особо не умели. Эти древние пушки, бомбарды, кулеврины всегда были ненадежны. То и дело разрывались на куски. В прежние времена люди, тем не менее, все равно ими пользовались — ведь из них можно было упокоить даже демона! Но со временем такие случаи стали происходить все чаще. Порох, видишь ли, склонен к самовоспламенению, а со временем и вовсе становится нестабилен. Один заряд может просто не загореться — и орудие придется переснаряжать, а другой будет гореть долго и давать затяжной выстрел. А потом третий прогорит слишком быстро и разорвет ствол. Из-за этого от практического применения пороха уже давным-давно отказались. Гномы, говорят, все равно его используют — но только под землей. Там ветры магии почти не действенны.
— А причем тут ветры магии?
Литц глянул на меня на этот раз не с наигранным, а с настоящим удивлением, как будто не ожидал такой глупости.
— Так я о чем тут столько времени рассказываю, Энно? Отчего, ты думаешь, с порохом происходит такая печальная метаморфоза? Именно от нее — от всепроникающей магии! Эфирные ветры, содержащие в себе основу любой метафизической практики, вносят спонтанные изменения в тонкую основу пиротехнических субстанций, что и влечет их деградацию! Именно так!
Вот же, Тзинч возьми, незадача. Ну, никак невозможно сделать тут ничего хорошего. А я-то уж размечтался! Пушки, бомбарды… Хрен вам!
— Литц, неужели ничего нельзя сделать?
Тот соскочил с тюфяка, подошел к маленькому темному слюдяному окошку в крыше.
— Многие пытались, но никто так и не придумал. Нам на алхимии преподавали и изготовление пороха, и литье пушек, но лишь как пример неудачной, тупиковой технологии. Все опыты новейшего времени кончались внезапным подрывом стволов, пороховых складов, в общем — ничего хорошего! Тот ствол, что мы видели, кстати, тоже разорван, если ты не понял!
— Может, есть способ ограничить доступ магического ветра к пороху?
Литц покачал головой, глядя в окно, как будто мог что-то там разглядеть.
— Магия, — она везде. Под землей ее вроде бы мало, в виде ветра. Зато есть магия в виде излучения от варп-камней. Та еще гадость. Пойдем лучше в кабак, пока дождь не начался.
— Будет дождь?
— Через полчаса.
— Откуда ты знаешь?
— Я маг огня. Вода — мой враг. Я ее за сто лиг чую!
Мы пустились по крутой скрипучей лестнице, полной ароматов с хозяйской кухни. Действительно, стоит
